МакеевДон

В этой кни­ге соб­ра­но мно­же­ство рас­ска­зов-­сви­де­тель­ств оче­вид­цев о святом схи­мо­на­хе Илье макеевском, Афон­ском стар­це, про­жив­шем в г. Ма­ке­ев­ке, на Дон­бассе, по­след­ние го­ды сво­ей жиз­ни. Подлинные воспоминания макеевчан о прошедших событиях Макеевки. Так­же при­во­дят­ся фак­ты из жиз­ни дру­гих по­движ­ни­ков, про­жи­вав­ших в этом го­ро­де.
© Коля­бина Г.С. © Ко­зиц­кий И.А. © Изда­тель Буга­сова С.Г. 2006 ЧП "Поли­пресс", г. Маке­евка, ул. Пле­хано­ва 1

Презентация издания состоялась в помещении воскресной школы Свято-Георгиевского собора Макеевки 30 марта 2007 г.

Решение о канонизации схимонаха Илии состоялось  8 мая 2012 г., в Синодальном зале Киевской митрополии.

Канонизация преподобного Илии Макеевского состоялась 23 сентября 2012 г., в Свято-Георгиевском соборе г. Макеевки.

Свои высказывания, замечания и вопросы по книге, Вы можете разместить в данной теме.

 

Дорогой читатель!

В этой книге собрано множество рассказов-свидетельств очевидцев о схимонахе Илье, Афонском старце, прожившем в г. Макеевке, на Донбассе, последние годы своей жизни. Как отдельные этюды-зарисовки сливаются в большое полотно и являют людям содержательную картину, так в многочисленных рассказах очевидцев изобразится и предстанет перед читателем духовный облик старца Ильи: большого молитвенника, прозорливца и чудотворца. Книга посвящена схимонаху Илье: его подвижнической жизни; его любви к Богу, которая выражалась в постоянном общении с Господом, в непрекращающейся молитве; его жалению людей...
Но внимательный читатель не сможет не заметить главной мысли, проявляющейся через всю книгу, постоянным лейтмотивом звучащей в каждой странице, любом эпизоде или отдельном случае. Этим лейтмотивом станет слово Господне: «...и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф.28,20).
«Бог никогда не забывает нас», — напоминает всему миру Св. Силуан Афонский. И когда люди теряют связь с Творцом и погружаются в гибельную тьму неверия, Бог-Любовь рассеивает эту кромешную тьму светильниками веры - Божьими людьми во все времена...
А потому, сосредоточив основное внимание на схимонахе Илье, книга немного, несколько строк, посвящает и другим Божьим людям.
Бог-Любовь благодатью Своей отражается, как в каплях чистой воды, в душах Святых. И капли эти оросят пустынные места земли и станут теми капельками Жизни, которая спасёт чёрствые, засохшие в безверии, души людские. Ибо чудотворения, пророчества и другие дары Святого Духа подаются Божьим людям для возрождения и укрепления веры в Господа в душах неверующих.
«...никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божий человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет.1.21).

Ничего случайного в нашей жизни нет. Всё, что случается с нами и вокруг нас, происходит по воле Божьей, Который премудростью Своей изыскивает способы спасти каждого человека...
«Где был ты, чадо Моё? Я давно жду тебя». Господь всех зовёт к Себе евангельским гласом, и голос Его слышен во всей вселенной: «Придите ко Мне, все труждающиеся, и Я упокою вас. Придите и пейте воду живую. Придите, познайте, что Я люблю вас. Если бы не любил, то не звал бы... Любовь Моя к вам свела Меня на землю, и Я всё претерпел ради вашего спасения, и хочу, чтобы вы познали Мою любовь и сказали, подобно Апостолам на Фаворе: «Господи, хорошо нам с Тобою» (Св. Силуан Афонский).
«Господи! - говорит Св. Иоанн Кронштадтский, - Воздвигни Ты таких светильников веры на свешнице мира сего, на свешнице Церкви Твоей, да проповедают они славу Твою, да ревнуют они о славе Твоей и спасении людей Твоих!».

 

 

« ... Видимая бо временна, невидимая же вечна» (2 Кор.5,18)

«Бог Любовь есть», - говорит Иоанн Богослов (Иоанн,4.8).
Преподобный Силуан Афонский много раз подтверждает, что «Господь Сам есть Одна Любовь... Господь любит нас, как Своих детей, и любовь Его больше, чем любовь матери, потому что и мать может забыть своё дитя, а Господь никогда не забывает нас».
И когда мы, люди, забываем своего Создателя и погружаемся во тьму неверия, тем самым готовя себе гибель,- и тогда Непостижимый в премудрости Бог-Любовь милосердно изыскивает пути к нашему спасению.
«Господь никогда не забывает нас...»
После Октябрьского переворота 1917 г. был казнён православный царь Николай II. При восшествии на престол над ним было совершено Таинство Помазания, а потому царь Николай являлся помазанником Божиим, священным лицом.
Убийство помазанника Божия и его семьи явилось страшным святотатством.
Затем на нашей православной земле начались гонения на Православную Церковь. Нападение на веру в Бога и Церковь велись во всех направлениях: сотни епископов, десятки тысяч священников, монахов расстреляны или замучены в ссылках и лагерях; церкви - разгромлены; дорогие оклады святых икон, кресты, чаши - разграблены. Закрывались храмы и монастыри ... Дома Божий превращались в клубы или склады ... Если применения церковным зданиям не находили, их разрушали, взрывали; жгли иконы и другие святыни; разбивали колокола.
Мощным и непрерывным потоком хлынула на советский народ антирелигиозная литература...
Очевидцы рассказывают, как в Пасхальную ночь к уцелевшим храмам с зажжёнными факелами шли комсомольцы: они били в барабаны; дули в трубы, чтобы заглушить льющееся Пасхальное пение, чтобы своим бесчинством помешать службе Богу.
Пишет об этом и архиепископ Иоанн (Шаховской): ...сотни комсомольцев устраивали антирелигиозный маскарад во время Пасхальной ночи и окружали храмы с молящимися людьми своим визгом, играя роль бесов и действителъно уподобляясь им. Чем только не пользовались антирелигиозники, чтобы подорвать веру в русском народе».
По всей земле нашей служили Господу Святые обители-монастыри, великолепные златоглавые соборы - эти светильники Божий, духовные здравницы, где спасались тысячи православных душ...
«Гонения на Церковь в Советском Союзе, аресты епископов, ссылки священников, закрытие многих церквей и разорение их, а также особое преследование наиболее влиятельных среди своей паствы священнослужителей и их мученичество, - весь этот бесчеловечный поход против верующих и самой Христовой святыни в русском народе сопровождался и потоком лживых слов, рассчитанных только на неведение людей. Да, много было сказано в Советском Союзе, в России лжи против веры и Церкви. И ещё говорится...» (архиепископ Иоанн Шаховской).
«Как прокажённый, Родина найма покрылась стыдом и стала посмеянием и ужасом для окружающих  (Иер. 48,39) её!» - писал Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси.
«Как можно объяснить такое беспримерное в истории гонение на веру в Бога, гонение открытое и прикрытое, ведущееся всеми средствами и силами государства среди народа, который 1000 лет нёс светильник апостольской, православной веры?
Объясняется это, мы думаем, тем, что русский народ — один из самых религиозных и доверчивых народов мира, он был большим препятствием на путях отвода от Бога всего человечества. И злой силе надо было подорвать веру прежде всего в русском народе и сделать его трамплином к обезбожению всего мира» (архиепископ Иоанн Шаховской).
Если бы планы богоборцев осуществились, Родина наша, земля Православная, погрузилась бы в глубокую духовную тьму...

Без Бога нация - толпа,
Объединённая пороком,
Или слепа, или глупа,
Иль, что ещё страшней, жестока.

И пусть на трон взойдёт любой,
Глаголющий высоким слогом.
Толпа останется толпой,
Пока не обратится к Богу!

«Толпой» назвал иеромонах Роман в своём стихотворении нацию, живущую без Бога.
Народ-безбожник — обречён на гибель ... Ибо Сам Бог говорит: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин.15,5).  «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж.. Напрасно вы рано встаёте, поздно просиживаете, едите хлеб печали, тогда как возлюбленному Своему Он даёт сон» (Пс.126.1-2).
«Бог любовь есть...»
Долготерпеливый и многомилостивый, Он в течение всей нашей жизни стучится в наше эгоистичное «я», замусоренное тленным житейским хламом, и опять, и опять зовёт нас:  «Даждь Ми, сыне, твоё сердце» (Притч.23,26); «Я Господь, Бог твой... творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Втор.5,9-10).
Святой пророк Давид говорит: «Я был молод и состарился, и не видел праведника оставленным и потомков его просящими хлеба» (Пс.36,25).

 

 

 

Гонение на Церковь Православную распространилось по всей земле родной, не обошло это бедствие и мало кому известный город на Донбассе - Макеевку, ничем не знаменитую среди больших, шумных, ярких городов...
Город Макеевка, каков он?..
По справке Государственного Макеевского городского художественно-краеведческого музея, г. Макеевка Донецкой области является конгломератом 200 различных посёлков, сосредоточенных вокруг шахт.
В Макеевке, в её многочисленных рудниках, посёлках и прилежащих к ней сёлах, много было, как и во всей нашей Православной Родине, старинных храмов, многим из которых суждено было погибнуть от рук воинствующих атеистов.
Св. Василий Великий говорит: «Оскудение же в нашей душе любви к Богу есть самое несносное из всех зол».  А епископ Антоний (Храповицкий) предостерегает: «Берегись богохульников, кощунников, мятежников, желающих оторвать тебя от вечной жизни, от Царствия Христова».
Центр города именовался Димитриевским поселением в честь Димитрия, одного из сыновей семейства Иловайс-ких дворян-патриотов, мужеством отличившихся в военные годы, и верой, и правдой служивших Отечеству Православ-мирное время.  В Димитриевском поселении служили Господу и украшали собой центр Троицкий храм и церковь Всех Святых. Церковь Всех Святых, построенная в 1900 году в райооне Горсада, в советское время была разрушена.

Троицкий храм был построен в 1914 г. в самом центре города, где теперь - Вечный огонь над Братской могилой воинов, сложивших свои головы за освобождение родной земли. А в 1929 году великолепный Троицкий храм был закрыт; затем превращен в клуб; затем решено было его разрушить. Но стены Божьего храма не поддавались разрушению - тогда его взорвали...
Но и после взрыва монолитные стены Божьего храма, Православного богатыря и красавца, не разрушались, а мужественно продолжали жить, пугая своей нерушимостью безбожников.
Местные жители, в ком не было страха Божьего, пытались поживиться кирпичом для своих собственных построек: били по стенам киркой; отламывали ломом; отбивали огромной кувалдой - но целого кирпича никому из них получить не удалось.
Не поживились кирпичом и местные власти: ведь раствор, связывающий кирпичи, был задуман добрыми людьми для Божьего храма, значит, - на века. По рассказу очевидца-старожила В.Т. Бадалова, власти распорядились ночью перевезти не поддающиеся их рукам, стойкие стены храма и сбросить их в огромный карьер за городом, что и было сделано.
Кому мешали храмы Божий?!
Св. Иоанн Кронштадтский говорит: «Миродержец тьмы века сего зорко смотрит за людьми, живущими в соседстве с его тёмною воздушною державою: он всеми силами старается остановить души к Небесному Царству и на их пути ведёт с ними самую жестокую войну; препятствует не только совершать добрые дела, но и мыслить доброе свободно и проникаться святыми чувствами.
Всюду в мире через грех царствует вражда на Бога, через всё и во всём».

В селе Макеевке служил редкой красоты Успенский храм, заложенный в день Успения Божией Матери в 1901 г.; церковь Святого Николая Чудотворца - в Ханжёнково, построенная в 1901 году; в селе Землянки - церковь Покрова Пресвятой Богородицы; на Капитальной - построенная в 1889 г. церковь Трёх Святителей - Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого; на руднике Богодуховской балки - деревянная церковь Николая Угодника, построенная в 1906 г., и другие храмы...
Самой старинной в г. Макеевке была церковь Святого Николая Чудотворца в Ясиновке... Наш земляк, коренной житель Ясиновки, бывший учитель местной школы, участник Великой Отечественной войны Н.А. Колодяжный в своей книге «Ясиновка» рассказал, как варварски разрушался храм активистами-безбожниками:
«Это случилось в 1936 г., накануне Троицы. От кого конкретно поступило распоряжение закрыть и поломать церковь, никто не знает. Но такая команда была... Удалось сколотить группу так называемых активистов-безбожников в количестве 50 человек. В местном клубе провели совещание... о позорной, варварской акции, которую предстояло осуществить на глазах у односельчан, чьи предки своими руками сооружали это прекрасное здание.
Распределили обязанности, и акция началась.  Церковный староста Величко пытался спрятать ключи. Не вышло. Двери раскрыли настежь и учинили погром. Со стен срывали иконы, били стёкла, разрушали внутренние постройки. Трудно было поверить, что на это черное дело пошли некоторые жители Ясиновки. Не стоит называть их имена, чтобы сегодня не было стыдно их детям и внукам.
Несколько человек взобрались на колокольню. Один за другим падали на землю колокола. С главным колоколом пришлось повозиться. Не поддавался медный богатырь усилиям обезумевших погромщиков... Убрали крепления, сдвинули почти стопудовую металлическую чашу на край площадки, с помощью обычных оглоблей столкнули её с колокольни. Толпа замерла, мужчины обнажили головы, женщины утирали слезы. И даже сами погромщики как-то сникли, сгрудились вокруг милиционера и молчали.
И потом разбой продолжался. В ход пошли топоры. Подрубили деревянные опоры с одной стороны, набросили на купола верёвки и пытались сломать верхнюю часть церкви. Однако она стояла прочно. И тогда срочно затребовали рабочих треста «Макстрой», которые прибыли с лебёдками и канатами.
И вот 18-метровое строение изумительной красоты стало нагибаться, затрещало и рухнуло на землю. В воздухе долго стояло огромное облако пыли, с криком кружилась стая галок...
А на другой день была Троица... С утра потянулись в Ясиновку из окрестных деревень и хуторов люди. Однако церковь не встречала их колокольным звоном, золотистым сиянием куполов и крестов. На земле лежали мёртвые колокола, повсюду ваалялись стёкла, брошенные иконы. Люди смотрели на поруганное здание, думали горькую думу и плакали.
Уже после после Великой Отечественной войны, в 50-е годы, зуродованная церковь была, по возможности, подреована, в ней начались богослужения».

На православной земле, что веками звалась Святой Русью уничтожались Святыни, руками человеков разрушались Домы Божии...
Что такое Божий храм?..
«Божий храм есть земное небо... Храм есть место общения Бога с человеками: в нём совершаются все христианские таинства... Денно и нощно храм оглашается славословием Бога; для слов мира сего в нём нет места. Всё в храме Божием свято: и самые стены, и помост, и воздух» (Св. Игнатий Брянчанинов).
Иоанн Кронштадтский с благоговением и любовью говорит о храме, называя его «истинной скинией Божией, «юже водрузи Господь, а не человек»; общей купелью очищения, возрождения и освящения».
Митрополит Антоний (Сурожский) говорит, что даже церковный колокол освящается изумительной молитвой: «В ней мы просим Бога освятить этот колокол так, чтобы, когда он будет звучать, он доносил до человеческих душ нечто, что их пробудит, просим, чтобы, благодаря этому звуку, трепетала в них вечная жизнь».

И как бы в подтверждение своих слов, митрополит Антоний цитирует стихотворение Кольцова:

Поздний колокол, звучащий
Над равниною большою,
Прогреми над сердцем спящим,
Над коснеющей душою.
Звоном долгим, похоронным,
Всепрощающе-прощальным
Прогреми над сердцем спящим,
Безнадёжно-беспечальным!
Может быть, оно проснётся
И стряхнёт с себя забвенье,
И быть может, содрогнётся
На мгновенье, на мгновенье

Город Макеевка - тихий и неприметный, не имеющий ни великолепных зданий, ни роскошных площадей: как и всякий работяга, скорее, - бедный, чем богатый... Город земли Донбасса; той самой земли, что много лет поливается потом тружеников полей; рабочих горячих заводских цехов, шахтёрским потом.
Да потом ли только полита наша земля?! Уйдёт на смену шахтёр - и ждёт мать сына; семья - отца... Но не всегда возвращается кормилец. Молнией облетит страшная весть город: "Авария - на шахте!" И обожжёт весть эта скорбью сердцa родных.
И упадут на политую потом и кровью шахтёрскую зем-лю горючие слезы матерей, жён, детей; горькие слезы о тех, кого им уже не дождаться.  И даже если много лет подряд горняку удавалось к кон-цу смены живым и здоровым подняться из шахты, если авария проходила, не зацепив, - ох, как не лёгок шахтёрский труд! В «поте лица добывает свой хлеб» хлебороб; потом омывается тело сталевара у горячей печи; но за шахтёрским хлебом каждую смену приходится опускаться под землю, во тьму, где над головой горняка вместо крыши висит много-тонная масса породы и угля, ненадёжная крыша, опасная и беспощадная.
Недаром в шахтерской песне поётся: «Что ты знаешь о солнце, если в шахте ты не был?!»  А ведь эти труженики: хлеборобы, металлурги, шахтёры, их отцы и матери, жёны и детки были православными: ходили в храмы; почитали праздники Господни; в их домах висели иконы, перед которыми зажигали лампаду и молились всей семьёй.
Очевидцы рассказывают, как старались шахтёры (если не нужно было нынче на смену в шахту) провести праздничный день в церкви; как чтущие Господа горняки боялись сквернословить и напиваться. Дети и внуки тепло вспоминают своих отцов, которые, тяжелым трудом зарабатывая кусок хлеба для семьи, не озлоблялись, а оставались простыми, жалостливыми, добрыми. Среди них были и те, о труде которых писали газеты, а они жили тихо, скромно, со страхом Божиим.
Но наступило то горькое время, когда Макеевка - этот город Донбасса, заселенный простыми тружениками, трудом своих мозолистых рук добывавших и хлебушек насущный, и чёрный уголёк, «хлеб промышленности», был лишён Церкви, а значит, был обречён на жизнь безбожную, беспросветную!  Все храмы Божий были отобраны у своего же народа православного: многие разрушены или взорваны, а в тех, что уцелели, служить Господу не разрешалось.
Перед войной богослужения продолжались только в Свято-Троицком храме в посёлке Калиново...

«Свет пришёл в мир, — сказал Богочеловек о Своём пришествии к человекам, - но люди более возлюбили тьму, нежели Свет: ибо дела их были злы. Всякий, делающий злое, ненавидит Свет и не приходит к Свету, дабы не обличались дела его, потому что они злы; а поступающий по правде идёт к Свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны. Свойственно возлюбившим грех отвергать Христа: потому что Христос повелевает оставление возлюбленного грешниками греха» (Св. Игнатий Брянчанинов).

Иоанн Кронштадтский говорит: «Только в общении с Церковью и её священноначалием и в её таинствах и богослужении - спасение наше, сила наша и всякая благодать и милость Божия, а без Церкви - нет спасения. «Аще кто Церковь преслушает, - говорит Сам Господь,— тот как язычник и мытарь» (Мф.18,17). Только Церковь Божия на земле обладает всегдашним миром и будет обладать им до скончания века, а мир прелюбодейный и грешный, отступивший от Бога и Его праведных законов, мятется и будет до конца своего смущаться от своих заблуждений, от своих всезаразительных и пагубных страстей, от бесчеловечных браней и внутренних крамол, от своего безумия».

 

 

 

Зовут святые отцы внимательно относиться к течению нашей собственной жизни, учит Православная Церковь извлекать уроки из ошибок отцов... Однако, как верно заметил митрополит Иоанн (Снычёв), «... на нашу беду, похоже, справедлива та поговорка, которая говорит, что история учит лишь тому, что она никого ничему научить не может...»
Уничтожались Божий храмы обезумевшими в жестокости варварами, уничтожались и служители Божий с тем же безумием и жестокостью - количество епископов и священников, расстрелянных, сгноённых в ссылках и лагерях, исчисляются десятками тысяч.
Господь молился о распинающих Его: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23,34).
Как сказал Патриарх Московский и всея Руси Алексий II: «Беда не просто в том, что наши соотечественники дики и невежественны в вопросах религиозных. Веда в том, что они часто не подозревают о том, что продолжает вопреки всем внешним обстоятельствам жить в их душе. Не ведают ни того, чем живут, ни того, что творят».
Много новомучеников дала наша православная земля миру... Каждый город родимой земли-великомученицы имел своих подвижников, пострадавших за веру во Христа, но не предавших Господа и не отрёкшихся от Него, в муках окончивших свою земную жизнь.
Не обошёл Господь милостью Своей и наш город Макеевку...
«Господь никогда не забывает нас» (преп. Силуан Афонский).
Были и у родной земли нашей подвижники, были ходатаи-молитвенники за нас, грешных, перед Престолом Божиим, были люди Божии! Да и теперь есть!..

Познакомимся с некоторыми из них, дорогой читатель, послушаем о тех, кто посвятил жизнь свою Богу, спасая свою душу для вечности, и возле которых спасались тысячи...
Вспомним нескольких из них, прошедших по макеевской земле, умевших нелицемерно любить Господа и людей; пронёсших через мрак и скорби свет Божественной благодати, — истинных христиан, встреча с которыми преобразила многие души, навсегда сделав их христианами. Зажечь веру в душах людей, сделав их христианами, - вот смысл истинной любви к ближнему: «Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся» (Пс.50,15).
«Нет больше той любви, как если кто душу свою положит за други своя», - сказал Спаситель и положил жизнь Свою за всех нас, грешных людей. Нет ничего важнее на свете, как спасение душ человеческих - ради спасения наших душ Бог взошёл на крест.
«Господь возлюбил нас беспредельно любовью, сошед с небес и человеком став для нас. А как мало в нас, - во многих же и совсем нет, - и веры, и любви к Нему, потому что увлечены совсем мирскими и плотскими страстями. Вот святые угодники и угодницы возлюбили Его — с самоотвержением, с горячностью, при каких подвигах! За то и блаженны и от Церкви ублажаются вечно...  При помыслах неверия прежде всего поверь, что ты великий грешник; тогда поверишь и тому, во что не веруешь. Призиавая себя грешником, ты будешь смирен до земли, а при смирении не может быть неверия, только гордость смеет не верить» (Св. Иоанн Кронштадтский).
Были, дорогой читатель, и в нашем скромном городе Макеевке истинные светильники веры Православной, которые чили чистым сердцем любить Бога и ближнего.
Только горящая свеча зажжёт другие свечи...
И они горели яркой свечой веры во Христа, Которого любили; горели, когда святой свет был запрещён безбожными властями; горели даже, когда за свет, разгоняющий тьму неверия, грозили им ссылкой, страданием, а то и смертью.  И, погибая сами, эти светильники Божий не угасили веру, - и она не погибла, вера наша Православная; вера, ведущая к жизни; вера в Творца Жизни!
Ибо все беды человеческие без веры в Бога - бессмысленны. Но в Божьем мироздании нет ничего бессмысленного, «а у вас и волосы на голове все сочтены» (Лк. 12,7).
В земных страданиях сокрыто спасение христиан: лишь настрадавшееся сердце, беззащитное и обнаженное, чуткое ко всякой боли ближнего, научится самой великой науке - любви и Жалости ко всему живому.
И вымытая от грязи и мрака, засветившаяся чистотой и Светом Божественной Любви, богатая смирением и краснвая живущей в ней Благодатью - душа станет пригодной для вечности, для вечной жизни с Господом в Царстве Небесном.
Обратимся же к макеевским подвижникам, Божиим людям, горевшим верой к Богу и зажёгшим свет христианской реры во многих душах.  «... Служители Божий, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях... нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор. 6,4-10).
В 30-х годах в одном из поселков г. Макеевки Ханжёнково, в церкви Святого Николая Чудотворца, служил Господу и был истинным, добрым пастырем для своих прихожан настоятель храма, протоиерей Пётр Катрич.
Отец Пётр, окончивший Духовную Семинарию, а также Московскую Духовную Академию, в те страшные, богоборческие, годы был истинным ревнителем Церкви Православной, находясь на Духовном посту Благочинного г. Макеевки.
По рассказам очевидцев (2-х сестёр-христианок Анны и Антонины Королёвых), отец Пётр был наделён Богом многими талантами: красивый, статный, с голосом редкой красоты, священник имел ещё и дар сильного богослова-проповедника.
В то горькое время «модным» было во дворцах культуры и клубах устраивать диспуты на тему: «Наука и религия». Когда скамейки зала заполнялись народом, на сцену приглашались: «учёный-атеист» - с одной стороны, и священник - с другой стороны для состязания при публике. Состязания устраивались партийными властями с расчётом и уверенностью в победе «подкованного» атеиста.
Однако победа всегда оказывалась на стороне сильного верой, мудрого священника: о. Пётр был непобедим на всех диспутах; и вместо ожидаемого посрамления и поражения вызывал у зрителей удивление и восхищение; его ответы всегда сопровождались аплодисментами.
Много добрых дел - на счету этого священника (есть и исцеление мальчика-инвалида, прикованного к постели: отец Пётр молился у постели парализованного Вани - и Ваня пошёл; многим семьям бедняков помогал материально), о которых о. Пётр запрещал рассказывать,- о них заговорили позже...
В 1937 г., среди ночи, к дому протоиерея Петра подъехала легковая машина, прозванная в народе «чёрным вороном», несколько служителей НКВД вошли в дом любимого православным народом пастыря - и увели его навсегда... Только успел о. Пётр обнять на прощанье свою матушку Марию и благословить спящих детей...
Почему его арестовали? Ответ услышим в словах Самого Господа, обращенных к пришедшим взять Его:«Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22,53).
Только один прихожанин, по фамилии Толчёник, долгое время бедствовавший отец многочисленного семейства милосердием отца Петра спасённый со всей его семьёй от голода и нищеты, - только он один следовал за своим пастырем и, не боясь за собственную жизнь, добивался свидания со своим благодетелем.
Прошло три месяца после ареста протоиерея Петра Катрича, и Толчёник с невероятным трудом добился свидания с любимым пастырем, - так, видимо, было угодно Богу, чтобы узнали потомки о муках истинных христиан, проповедавших святую апостольскую веру и принявших мученичество за Христа...
Рассказывая только самым близким людям о встрече с батюшкой, этот сильный человек, обхватив голову руками, плакал: красивого, ещё молодого (о. Петру было около 40 лет) священника трудно было узнать. Отец Пётр был теперь совершенно седым, очень слабым, говорил с трудом, т.к. у него были выбиты все зубы.
Таким в последний раз увидел Толчёник своего духовного отца и благодетеля! Больше о протоиерее Петре Катриче никто не слыхал, больше никто и никогда его не видел.
«Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат.
Итак, выйдем к Нему за стан, нося Его поругание; ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 12-14).
Господь в Нагорной проповеди рассказал о вечном блаженстве в Царствии Небесном тех людей, кто последует за Ним своей жизнью, т.е. будет свято исполнять заповеди Божьи; кого будут поносить и злословить за Господа; кто будет изгнан за правду Божию: «Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Матф. 5,12).
Отец Пётр был истинным священником Божиим, он проповедовал Того, Кого очень любил - он проповедовал Христа Спасителя, и ради Него принял мученическую кончину.
«Почему люди стремятся к Богу? - спрашивает Святой праведный Иоанн Кронштадтский и отвечает нам в назидание. - Отчего такое стремление к Богу в душах верных, благочестивых? Оттого, что подобное к подобному стремится, по образу и подобию Божию созданная, стремится к Первообразу; свет - к свету, жизнь - к жизни, сила благая — к благой силе, к источнику премудрости.
А люди неверные и несмысленные, грешные и злые тоже стремятся к подобному, то есть к злому и вселукавому диаволу: зло — к злу, тьма - ко тьме, нечистота - к нечистоте, злая сила — ко злой силе».
И ещё говорит Святой Иоанн Кронштадтский об истинном пастыре: «Истинный пастырь и отец своих пасомых будет жить в признательной памяти по смерти своей: они будут прославлять его, и чем меньше он будет заботиться о своём прославлении здесь, на земле, при своих усердных трудах во спасение их, тем больше просияет слава его по смерти: он и мёртвый будет заставлять их говорить о себе. Такова слава трудящихся на пользу общую».
«Слово мученики (по-греч. - мартирия) значит свидетели; потому что своим твёрдым исповеданием, совершенной преданностью Господу, непоколебимым мужеством среди лютых страданий, они засвидетельствовали свою веру в Божество Христово и Его искупительное промышление о людях. И не только в первые времена Христовы, но и далее, на протяжении многих веков, даже до наших дней, имеем мы множество свидетелей, которые своею жизнью убеждают нас в истинности и спасительности нашей веры».

В памяти многих макеевчан живёт светлый образ монахини Анфисы, имя которой присно поминается об упокоении во многих храмах по сей день.
Во время войны, в 1942 г., монахиню Анфису приютила семья церковного старосты Владимира Фелюшина, дочь которого пела в хоре Троицкого храма. В маленьком доме, по адресу: Макеевка-Центр, д. 5/13, угловом доме при пересечении улицы Дзержинского и переулка Кольцова, где матушке принадлежал коридор, маленькая кухня и келья, она прожила до своей кончины. 13 мая 1966 г. монахиня Анфиса почила о Господе, похоронена на Ватманском кладбище.
Всегда сдержанная, мудрая и кроткая, матушка жила тихо и незаметно: ночью пекла просфоры, а дни проводила на Богослужениях в Троицком храме (возле здания Гор. стоматологической поликлиники). Настоятелем его и Благочинным г. Макеевки был протоиерей Леонид Пирский. Монахиня Анфиса молилась всегда в алтаре; по благословению Владыки, прислуживала священнику за Богослужением в качестве пономаря.
Смиренная, молчаливая, никогда не рассказывающая о себе, матушка была большой молитвенницей, любила тишину и уединение. Но в одиночестве побыть ей редко удавалось, т.к. дом её посещало множество народа.
Шли к ней люди, маловерующие и совсем неверующие в Бога; отчаявшиеся в жизни; озлобленные и запутавшиеся в бедах и собственных страстях. Все, кто хоть однажды посетил монахиню Анфису, навсегда унесли в памяти её светлый образ; смиренную, какую-то тихую, умиротворяющую мудрость; взгляд, полный любви и материнской жалости. Очевидцы утверждают, что она спасла многих от греха, от неверия, от отчаяния и безысходности. К ней люди бежали в слезах, неся в сердце печаль и озлобление, а уходили тихо, успокоенные и ободрённые, унося мир в душе и необъяснимую радость.
Люди же верующие знали, что матушка Анфиса была прозорливой, и шли к ней как к Светильнику веры и сосуду Божьей Благодати. Среди этих людей были священники и просто православные, глубоко верующие люди.
Однако многие очевидцы, кроме светлого воспоминания, сообщить хоть что-нибудь о самой монахине не могли — не знали: «Время было такое тяжелое: верующие преследовались — матушка о себе ничего не рассказывала, она была молчаливая... Что сказать о ней? Редкий был человек по доброте, нет больше таких...»

Но Господу было угодно, чтобы «Святыня не оказалась под спудом»... Есть люди, которых любила матушка Анфиса и которым открыла о себе многое, даже самое сокровенное...
Монахиня Анфиса (Мария Степановна Пулькова) в младенчестве осталась сиротой: отец Степан и мать Дарья умерли. Маленькую Марию взял дядя девочки - монах Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Когда Марии исполнилось 7 лет, дядя отвёз её в женский монастырь, в Хотьково, под Москвой. Здесь и началась жизнь смиренной подвижницы, трудная монастырская жизнь.
Ошибочно мнение, что в монастырь уходят от житейских забот и трудностей, к тихой, беззаботной жизни: всегда в молитвах, в красивом, услаждающем душу пении, - а потому всегда — только в радости. Монастырь — это тяжелая школа смирения, а приобретается смирение послушанием старшим до такой степени, когда достигается полное отсечение своей воли. Научившийся такому смирению способен сказать искренним сердцем Господу: «Да будет воля Твоя!»  Марии приходилось исполнять послушания самые разные и трудные: убирать в коровнике, косить траву, доить коров до кровавых мозолей. В молитвах, физических трудах и постоянном послушании духовным наставникам шло духовное становление монахини-подвижницы.
Святой Макарий Великий пишет: «Духовное действие Божией благодати в душе совершается великим долготерпением, премудростию и таинственным смотрением ума, когда человек с великим терпением подвизается в продолжение времени и целых лет».
Св. Силуан Афонский говорит: «Многие монахи несут большие подвиги и тяжёлые труды ради Господа; и они познали Господа и борются, чтобы победить в себе страсти, молятся за всю вселенную, и благодать Божия учит их...»
А потом наступило страшное время гонений на священников и монахов, когда их тысячами расстреливали или ссылали в лагеря; когда сама Святая обитель» дом Божий и убежище от мира, который «лежит во зле», были поруганы. Тогда насельницы монастыря - монахини бежали, чтобы не отдать на поругание и себя. Потому что всякий человек, свято хранящий в сердце своем Господа, - тоже храм есть. Ибо сказано Святым апостолом Павлом: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм - вы» (1 Кор. 3,17).
И наступил час новых страданий, имя которым гонение: монахиня Анфиса бежала, пряталась в лесу, в сараях, на поле - в скирде соломы; ехала в товарняках... Бежала и от русских до войны, и от немцев - когда война началась...
«Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе будут гонимы» (2 Тим.З, 12). «Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молимся: мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1 Кор. 4. 12-13).
Довелось этой доброй и кроткой монахине бежать лесом от немцев, которые гнались за ней с собаками. Выбирать дорогу было некогда, и в лесной чаще она на бегу распорола острым сучком ногу. Рана была глубокой, из неё обильно текла кровь: чтобы собаки не взяли след, раненая монахиня долго бежала по воде какой-то маленькой речушки...
В товарных вагонах военного времени монахиня Анфиса добралась до Донбасса и поселилась в г. Макеевке, где приютила монахиню семья церковного старосты, в которой она прожила до самой своей кончины, оставив в душах макеевчан, которые её знали, воспоминание о том, что при жизни им посчастливилось видеть ангела...
На последнем году своей земной жизни монахиня Анфиса открыла семье, которую любила, то сокровенное и великое, что свято хранила в своём сердце...
В тяжелое время гонений довелось матушке Анфисе, скрываясь от гонителей, найти себе убежище на колокольне разрушенного храма. Место было безлюдное. Храм почти разрушен. Только колокольня, много лет звавшая звоном своих колоколов человеческие души к Божьей службе, осталась целой. Но теперь она молчала.  И вот эта колокольня, эта умолкнувшая на время свидетельница разрушительной человеческой злобы, дерзнувшей на поругание храмов Божиих, стала единственной земной свидетельницей чуда - явления Божией Матери гонимой монахине Анфисе.
Была зима. Спрятав в своих стенах Божьего человека, колокольня не могла защитить монахиню от холода. Чтобы как-то согреться, матушка Анфиса стала молиться и класть земные поклоны: читала молитву и - поклон, опять молитву и - опять поклон...
Совсем мало ещё поклонов сотворила монахиня, как вдруг её осиял сильный свет, и она увидела совсем рядом с собой Божию Матерь, в такой красоте и великолепии, видение было столь ослепительно неземным, что монахиня вскрикнула: «Царица Небесная!»
Но Матерь Божия смотрела на неё с такой кроткой, материнской добротой и любовью, что монахиня почувствовала невыразимую радость!.. Затем Царица Небесная заговорила: Она успокоила взволнованную неземным видением монахиню и сказала ей какие-то очень важные для нее слова...
Эти слова Пресвятой Богородицы предназначались лично монахине Анфисе, и Матерь Божия не разрешила ей пересказывать сокровенность сказанного никому из людей, что матушка и сохранила свято. Хотя тех людей, кому она рассказала о видении, матушка очень любила, слова, сказанные Пресвятой Богородицей, навсегда остались тайной.
Рассказав дорогим ей людям (матери и дочери) о том, как она видела Матерь Божию, матушка Анфиса, уже тяжело дыша, т.к. она страдала сердечной астмой (было это в последний год жизни монахини), но сияя радостью, сказала: «Какая я счастливая!»
Люди Божий, светильники веры, тёплые молитвенники за мир, кроткие и добрые, научившиеся любить всех людей, даже своих гонителей; люди Божий, на которых ещё при жизни их земной уже сиял свет вечности, - эти люди «испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями... скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр. 11. 36-38).
Дочь христианки, которую очень уважала монахиня Анфиса, была тогда подростком. Девочка часто приходила к дорогой матушке: заходила к ней почти каждый день, возвращаясь из школы. И келья монахини Анфисы, содержащаяся всегда в идеальной чистоте, со множеством красивых икон, с горящими неусыпными лампадами, и беседы (незабываемые на всю жизнь!) с матушкой доставляли девочке неземную радость.
Можно ли представить себе человека, лицо которого в 84 года сияло удивительной красотой? И совсем не потому, что черты лица были правильными или красивыми, а светло-карие глаза - мудрыми и добрыми, а потому что никто никогда не видел в её взгляде недовольства, гнева, раздражительности. Её глаза всегда сияли навстречу людям каким-то внутренним богатством, неземным светом, неземной любовью.
« ... Посмотрите на самую наружность добродетельного, на его лице. Что это за лице? Это - ангельский лик. Кротость и смирение разлиты по нему и пленяют невольно всех своею красотою. Обратите внимание наречь его; от нее еще больше благоухания: тут вы как бы лицом к лицу с его душею — и таете от его сладкой беседы» (Иоанн Кронштадтский).
И те, кто видел монахиню Анфису, несут через всю жизнь этот свет Божьего человека, явившегося скромным, тихим, всегда молчащим о себе, доказательством слов Господних: «Царство Божие — внутрь вас есть» (Лк. 17,21).
«Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (Иак. 4,6).
«Хорошо нам зде быти!» (Мф. 17,4) - сказали апостолы, вкусив благодать Божественного сияния Господнего...
Тоскует душа по неземной радости, которую испытывала возле матушки...
«Господи! - произнесла одна добрая христианка, посетив монахиню Анфису, вернувшись домой, в свою семью, -Если люди, любящие Тебя, жизнь свою посвятившие Тебе, так прекрасны, Каков же Ты Сам, Господи?!»
Однажды, когда девочка в очередной раз посетила дорогую матушку, она, как и всегда, увидела её кроткий, полный любви взгляд, но вдруг услышала: «А я, деточка, скоро умру».
И матушка рассказала, что лежала она этой ночью в своей келье на кровати, и вдруг пробудилась, и открыла глаза: в келью вошла очень красивая девушка (это был Ангел) и сказала: «Я твоя смерть. Не пугайся. Я не сейчас заберу тебя — я прийду за тобой через три дня».
Через три дня — 13 мая 1966 г. монахиня Анфиса преставилась о Господе. Отпевали монахиню Пасхальным песнопением. Когда тело матушки везли хоронить, гроб был поставлен в очень маленькой машине, семья той девочки сидела в машине, низко пригнувшись лицом ко гробу... И от тела монахини Анфисы исходило благоухание.
«Никто не может отвернуться от своего старого греха, если не увидит в глазах или на лице xomь одного человека сияние вечной жизни. Именно это поражало всех, кто встречал христиан: когда умирал первый дьякон Стефан, избитый камнями и истекающий кровью за веру, свидетели его смерти говорили, что лицо Стефана просияло как солнце: радостью, верой - да, но ещё чем-то иным: сиянием вечной жизни», — говорит митрополит Антоний Сурожский.
Кто может поведать миру, не знающему Бога, что Бог есть Любовь? Только смиренный, кроткий, любящий всем сердцем Господа и людей, всех, даже самых грешных и озлобленных...

Большой красивый храм Пресвятой Троицы, стоявший в центре города, на месте Вечного огня, где упокоились воины, положившие жизнь на поле брани за освобождение родной земли, перед войной был взорван.
Во время войны, в 1943 г., в здании нынешнего Госбанка, послужившем временно Троицким храмом, начнёт Богослужения 73-летний протоиерей Леонид Пирский.
Отец Леонид (1870 г. рождения) приехал в Макеевку из Полтавской области, где преследовался органами НКВД.
Служил Богу до глубокой старости, до самой кончины (умер 29 октября 1962 г.); был Благочинным г. Макеевки; отличался мудростью и благородством; был хорошим проповедником; всю жизнь прожил вдовым - матушка умерла еще в молодости.
Кончину свою протоиерей Леонид предвидел: позвал двух дочерей, которых воспитал сам, благословил их священническим крестом и тихо скончался.

А в селе Макеевке служил тоже редкой красоты храм Успения Божией Матери. Священник, служивший в Успенском храме, протоиерей Леонид Лашкевич, - по свидетельству очевидицы - жительницы села Макеевки А.Н. Тишкиной, - в 1937 г. был арестован. Успенский храм-красавец был взорван.
Перед войной отца Леонида, как не очень «опасного», чуть было не отпустили по амнистии. Спросили батюшку: если его выпустят из тюрьмы, чем станет он заниматься? Священник ответил: «Буду служить Господу, как и служил». «Тогда сиди»,- сказали ему.
И только во время войны протоиерей Леонид вернулся домой: храма не было... Он сделал храмом собственный дом и служил в нем во время войны.

Но война обрушится на нашу землю православную потом, позже...
А пока шли «мирные» 30-ые годы: пока было мирное небо над головой, только дьявол, невидимый враг нашего спасения, ловко орудовал на нашей земле, преследуя свою душегубную цель: погасить на православной земле светильники веры. А потому взрывались храмы, разрушались монастыри; в тюрьмах и концлагерях пытали и казнили монахов, священников и просто верующих.
Но казнённые и замученные за Христа удостоились венцов новомучеников и не погибли, как планировалось безбожными властями, а наследовали жизнь вечную со Христом...
Страшнее было тем, кто оставался жить на земле без храмов и молитвенников, всё глубже погружаясь во мрак безбожия. Народ, обманутый хитрым врагом нашего спасения -дьяволом, надругавшись над православными святынями, бахвально пел богоборческие песни: «...никто не даст нам избавленья: ни Бог, ни царь, и ни герой».
Потом, когда фашистская Германия начнёт бомбить наши города и сёла; когда отцы, сыновья и братья уйдут на фронт, чтобы больше не вернуться; когда чужой сапог станет беспощадно топтать родную землю, - советский народ уже не запоёт, а закричит другую песню: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!..»
Потом грянет война, поднимется земля наша на смертельную схватку с врагом сильным, подготовленным. И станут гибнуть солдаты, поливая родную землю кровью.
Много героев знает история нашего народа; много их, положивших жизни свои за друзей своих - вечная им память!
Вспомним, чему учат нас Святые отцы - учители Церкви: внимательно проходить земную жизнь, обдумывая каждый шаг...  Обернёмся, дорогой читатель, чуть-чуть назад: чему учит нас совсем недавнее прошлое?
Храм Пресвятой Троицы, храм Бога Живого, перед войной взорвали - и на том же месте, где он стоял, - теперь место Вечного огня, где лежат воины, погибшие в войне 1941-1945 годов...
Что это, наказание Божие? Или мы сами наказали себя, изгнав из своей жизни Творца жизни?!
Заглушили тогда звоны колоколов, зовущих в храмы; зато как давно слышим заунывный голос колокола Хатыни и Бухенвальда, Хиросимы и теперь - Чернобыля...
Когда застонала родная земля от крови сыновей и отцов, от потоков слез матерей, вдов и сирот, вспомнил тогда советский народ о Боге - и снят был запрет с церквей... Открылись уцелевшие храмы - и потекла к Богу горячая молитва настрадавшегося народа и потекли пожертвования верующих для фронта...
Но как мало мы знаем об одном факте в период войны (даже это скрывалось от народа) - об огромной помощи Православной Церкви фронту: пожертвования верующих, собранные церквами, давали фронту танки и самолёты...
Но война обрушится на нашу землю потом... Это будет потом... А пока продолжались «мирные» 30-ые годы...
«Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло. Хотя грешник сто раз делает зло и коснеет в нём, но я знаю, что благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицем Его; а нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет перед Богом» (Еккл. 8, 11,12.13).
Однако «Где умножается грех - преизобилует благодать Твоя» (Метафраст).

 

 

 

«Господь никогда не забывает нас...» - вспомним слова преподобного Силуана. И когда наступает тьма неверия, безотрадная, беспощадная, милосердный Господь, жалея людей, зажигает светильники веры. И этими светильниками становятся сильные духом подвижники, возле которых спасаются тысячи.
Христианство дано Христом, Который не имел где преклонить голову, заповедал любить ближнего, как самого себя, и положил душу Свою за спасение людей.

Силуан Афонский пишет: «За что же Господь так много нас любит? Ведь мы грешные, и весь мир во зле лежит, как говорит Иоанн Богослов. За что же Он нас любит?.. Господь Сам есть Одна Любовь... О если бы весь мир знал Господа, и как Он нас любит, и как сладка сия любовь, и как все небесные силы питаются ею, и как всё движется Духом Святым, и как величается Господь за страдания Свои, и как славят Его все святые. И славе этой не будет конца».
И всякий идущий вслед за Христом, как показал опыт веков, проходит множество испытаний. Но истинного христианина-подвижника не страшат гонения. Потому что, как говорит апостол Павел: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. Я уверился, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8,35-39).

Когда над страной нашей православной нависла гнетущая тьма неверия, милосердная рука Божия зажигала во многих местах земли Русской сильные светильники веры... И как много душ спасли эти Божьи светильники, эти скромные, кроткие старцы, в немощном часто теле имеющие сильную Божию благодать!..
Кто они, эти старцы православные? Кого на Руси так величают христиане?

Старчество в православном понимании не означает возраст человека, это - духовная зрелость и возраст ума. Плоды старчества - смиренномудрие, богомудрие, прозорливость... Даруются они по благодати Духа Святого. Но венцом всех духовных качеств есть всепрощающая любовь, которая, как говорит ап. Павел, «есть совокупность совершенства» (Кор. 3.14).
«Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (2 Пет. 5,5), - говорит ап. Пётр. Значит, благодать Господня почивает только на смиренных.  «Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир», - так описывает ап. Иаков духовную мудрость (Иак. 3. 17-18). Вот, оказывается, какими великими качествами обладает старец...

В тяжёлые годы массового неверия людей в Бога и страшных гонений за веру православную, Божьим путеводительством в г. Макеевке Донецкой области появился схимонах Илья.
Об этом удивительном старце, прожившем в Макеевке последние перед своей кончиной годы жизни и пойдёт речь в нашей книге, которая предоставляется вниманию дорогого читателя...
Неподалёку от Старо-Рабочего городка, есть старое кладбище, известное многим одной скромной могилой. В ней лежит монах-схимник Илья, преставившийся о Господе 17 апреля 1946 г.
Найти могилу нетрудно: в течение многих лет, со дня кончины старца-схимонаха и по сей день, протоптал народ к ней тропу. Могила ухожена и опрятна: каменный крест, ограда (всегда выглядят так, будто их только выкрасили); свежие цветы и почти постоянное присутствие людей, которые зажигают свечи и тихо молятся.
А 2 августа, в день великого и славного пророка Ильи, возле могилы Макеевского старца-схимонаха Ильи собирается много народа: молятся, читают акафисты; поминают своих родных; о чем свидетельствует множество записок.
Освободившись после службы в своём приходе, приезжают священники с певчими отслужить на могилке схимонаха панихиду. Многие приносят угощение и раздают на помин души старца всем присутствующим. Привозят (на машинах или велосипедах) и целые поминальные обеды: борщ, кашу, пирожки. И люди тихо, даже благоговейно, совершают поминальную трапезу. Одни, помянув, помолившись, поплакав, тихо покидают могилу старца; появляются другие; потом их сменяют новые...
И течёт поток людской 2 августа, в Ильин день, к могиле схимонаха Ильи целый день, до самого позднего вечера, до темноты.  Подойдём к людям, чествующим память схимонаха Ильи, молящимся у его могилы, и спросим, кто здесь лежит? И в ответ от самых разных людей услышим всегда одно и то же: «Здесь лежит монах-пророк... Да-да! Пророк! Потому что всё, что он предсказал когда-то, - сбылось; всё, о чём говорил, - исполнилось!»
Кто же этот схимонах Илья, если до сих пор живёт память о нём в народе? И только ли память ведёт людей к его могиле?

 

 

 

Прожил схимонах Илья в г. Макеевке лишь 9 последних лет своей жизни. Минуло после его кончины уже 60 лет, а к могиле идут не только дети и внуки, а уже правнуки тех, кто при жизни знал старца, виделся с ним хоть однажды или просто слышал о нём.
В настоящее время живы люди, видевшие Илью при жизни, и их немало. Схимонах Илья, по словам очевидцев, имел дар прозорливости и чудотворения, что подтверждают их многочисленные рассказы.
В наши дни новые подвижники несут по жизни самоотверженную апостольскую деятельность - спасают тысячи душ, возрождая духовность народа примером своей веры; мудрыми, спасительными проповедями и призывами к вере в Бога; строительством новых и восстановлением из руин разрушенных домов Божиих, в которых вновь льются Богослужения и совершаются Церковные таинства, ибо без Церкви нет спасения.
Видимо, пришло время, когда, по воле Божией, должен быть открыт миру этот Макеевский молитвенник - сильный светильник веры, каким был схимонах Илья.

Однажды дорогой многим людям подвижник Божий - старец Зосима (Сокур), беседуя с архимандритом Варнавой (Филатовым) (впоследствии рукоположен во епископа Макеевского), заговорил о схимонахе Илье, призывая отца Варнаву и благословляя его начать поиск очевидцев, лично знавших Илью, беседовавших с ним, получивших или неоднократно получавших его благословение или молитвенную помощь,- и записать их рассказы.
Схиархимандрит Зосима, с особой теплотой говоря о схимонахе Илье,- Божьим промыслом, «ибо без мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15.5), - назвал схимонаха Илью подвижником Святой горы Афон.
С благословения о. Зосимы, была собрана группа, которая и приступила к работе. И начались встречи с многочисленными очевидцами и потекли их рассказы о схимонахе Илье... Пройдёт время, и в результате поисковой работы подтвердится то, что, Божьим промыслом, было открыто старцу Зосиме, который первым назвал схимонаха Илью подвижником Святой Афонской горы.
И привезёт это подтверждение из паломнической поездки на Святую гору Афон Высокопреосвященнейший Владыка Иларион, Митрополит Донецкий и Мариупольский: старец Илья - схимонах Святой Афонской горы; он действительно жил на Афоне - в Ильинском скиту.
Однако прежде будет собран немалый материал, составленный из многих воспоминаний очевидцев, которые ступеньку за ступенькой станут открывать нам духовный облик схимонаха Ильи, Афонского и теперь уже Макеевского старца.  Многочисленные рассказы, записанные с точностью и достоверностью со слов очевидцев, откроют читателю удиви-тельное: местные жители чтут схимонаха Илью как святого.
Народ протаптывает дорогу к тому, кто исцеляет, творит чудеса. Очевидцы видели чудеса, которые творил Господь по молитвам Ильи; они познали на себе или своих родных силу его молитв; очевидцы были исцелены от неисцелимых недугов сами или их близкие как при жизни схимонаха Ильи, так и после его кончины.
Пророческие предсказания старца исполнились и исполняются до сих пор, и должны будут (о чем с уверенностью говорят все очевидцы) исполниться в наши дни.
Светильники веры земли нашей православной, кроткие молитвенники-старцы, по воле Божьей, и за гробом помогают живущим на земле. Люди молитвенно обращаются к ним, как к ходатаям перед Богом, - и открываются новые и новые случаи чудотворений почивших старцев. А потому и после своей кончины продолжают они служить Господу, зарождая и укрепляя в душах людских веру в Творца.
Если внимательно взглянуть на течение жизни земной, можно заключить, что в среде неверующих, далёких от Бога людей, упорно и легкомысленно переходит из поколения в поколение, из уст в уста одно и то же утверждение, независимо, в каком веке и при каком социальном строе живут эти, закосневшие в неверии, люди: «Чудес не бывает - все чудеса, как и самих святых, совершающих их, выдумывает Церковь; все чудеса - это что-то из рода фантастики; сказки - это, как можно в это верить!?»
Люди же, верующие в Бога, живущие в страхе Божьем, послушные всем сердцем мудрой матери Церкви Православной, на которую сколько бы ни восставали все злобные силы, по слову Божьему, - «и врата ада не одолеют её» (Матф. 16,18), - люди, внимательно проходящие земную жизнь, знают, как строго Церковь относится к канонизации святых.
«Люди высокой духовности видят чудеса как следствие подвигов духовных, высокой духовной чистоты, путь к которой тернист и многотруден...
Чудеса обычно занимают короткое время, а подвиг спасения - всю долгую жизнь; чудеса сопровождаются победным восторгом, а внутренняя борьба - крестоносными скорбя-ми, мукою, добровольным мученичеством. А самый результат этого подвига - приобретение благодати Святого Духа или Святости - есть величайший дар Божий, конец всей христианской жизни» (Е. Поселянин).

В 1912 г., четыре года спустя после кончины Св. Иоанна Кронштадтского, появилась статья писателя Е. Поселянина «Канонизация святых и не прославленные русские подвижники», в которой есть еще и такие строки:
«Глубокое невежество относительно церковных дел выказывают люди, полагающие, что Церковь «выдумывает» святых... Лица, осведомлённые, скажут другое. Они скажут, что Церковь всячески тормозит (лучше бы сказать: осторожно задерживает) дела о канонизации святых, но они происходят... после долгих усилий местных жителей.
...Люди, ищущие помощи у таких подвижников, вместо молебнов, отправляемых святым, служат панихиды.
...Яркий пример почитания праведников до прославления их представляет Серафим Саровский, канонизованный, можно сказать, народом заживо. Через самое короткое время после его смерти (1833) изображения его многими считались за образа. Как святыню, передавали кусочки того камня, на котором он молился.
Точно так же десятки лет назад изображения святителя Иоасафа (Белгородского) уже можно было встречать в домах, висящие за икону... Жадно ища людей евангельской правды и светлой жизни, народ узнаёт их внутренним чутьём и начинает их признавать в тех формах, какие в данное время возможны...».

 

 

«Господь в награду за их подвиги удостоил их, ещё при жизни, дара чудес и прозрения будущего, и они источали и источают бездну исцелений душевных и телесных для всех, прибегавших к ним с верою»
(Иоанн Кронштадтский)

Устойчиво, прочно живёт в народе убеждение, что из обратившихся к старцу в болезни, скорби или в трудной жизненной ситуации - никто и никогда не ушел без полученной помощи.
Помощь эта всегда была чудом Божьим. Чудеса не только исцеляли болезни, устраняли надвинувшуюся скорбь -они приводили к вере в Бога.
И по сей день народ обращается за помощью к схимонаху Илье в своих молитвах; его фотографией дорожат как иконой; фотография Ильи (многие, знавшие старца и чтущие его, получили в подарок от Ильи фотографию на молитвенную память) висит на стене среди икон, под стеклом, в простеньких рамочках бедного довоенного или послевоенного времени.
Никто из владельцев фотографии старца насовсем её не отдавал: охотно давали переснять, но при этом, даже очень доброжелательные, с тревогой ожидали обещания, что фотография вскоре будет возвращена.
«Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15,5) — сказал Господь, а потому всё, что совершается в нашей жизни и ещё должно будет совершиться, произойдёт по воле Божией.
Цель же нашей книги - познакомить читателя со всеми рассказами очевидцев о схимонахе Илье.  Последние дни жизни старца пришлись на тяжелое время массового неверия людей в Бога и гонений за веру, а потом - на годы нового народного бедствия - на годы войны.
Как раз в это трудное время (предвоенное, военное и год после войны) и довелось Афонскому схимонаху жить в шахтёрском городе Макеевке.
Настоящая книга, таким образом, познакомит читателя с периодом жизни схимонаха Ильи, Макеевского старца, с 1937 по 1946 годы в той же последовательности, в какой шаг за шагом, рассказ за рассказом открывался облик Афонского схимника, почившего в земле Донбасса, на скромном кладбище города.
Вот эти рассказы-воспоминания, разделённые на 3 периода. Итак, слово очевидцам...

Клавдия Герасимовна Никитенко считает, что схимонах Илья появился в г. Макеевке Донецкой области в 1937-1938 годах. Это было то страшное время, когда органами НКВД преследовались священники, монахи и просто верующие люди.
Скрывался и Илья, несмотря на возраст: старцу было 100 лет. Опасения были не напрасными: жил схимонах в чьей-нибудь семье какое-то время, и вдруг ночью верующие люди переводили его в другой дом; оставляли старца в надежных руках, а сами уходили.
Его верными и надёжными помощницами были всегда одни и те же четыре женщины: нищая, больная девица Фёкла; странница Паша, одинокая и безродная, и вдова Мария с дочерью Еленой. Женщины были верующими, кроткими, добрыми, - так характеризовали все очевидцы этих четырёх помощниц схимонаха Ильи.
А дом, который старец скоропостижно покидал среди ночи, вскоре посещала милиция, разыскивавшая монаха.

Рассказывает Александра Игнатьевна Богданович:
«Однажды, когда схимонах Илья жил в семье Романовых, милиция нагрянула неожиданно. Старец увидел входящего во двор милиционера, вошёл в комнатушку, которая от других комнат отделялась только занавеской, даже двери не было, и сказал: «Вы только не говорите обо мне и не волнуйтесь - сюда он не войдёт».
Милиционер вошёл в дом: «Где у вас тут монах прячется?» «Никто у нас не прячется», - ответили хозяева. Милиционер стал искать: весь дом обошёл и осмотрел, заглядывал даже под стол; под кровать; в шкафы; опять обошёл все комнаты... А Илья стоял рядом, за занавеской, и молился. В эту комнату милиционер и не заглянул, он её как будто и не видел, - так и ушёл ни с чем».
Много раз от многих очевидцев мы услышим: «Старец Илья молился непрестанно»; «Бог слышал молитвы схимонаха Ильи и исполнял все его просьбы»; «Он был сильным молитвенником, и Господь вознаградил Илью даром чудотворения».
Как точно подходят к вышеописанному случаю мудрые слова Иоанна Лествичника: «Приобретение многими молитвами и годами бывает твердо и прочно... Извещение о том, что прошение наше услышано Богом, получаем мы во время молитвы...»

Следующая рассказчица-очевидица - Татьяна Митрофановна Уразова-Романова. Татьяна Митрофановна тоже поведала о случае, когда схимонах Илья жил у её родителей, а кто-то донес - и нагрянула милиция, потребовавшая выдать скрывающегося у них монаха... Но об этом факте, когда Господь чудесно сохранил старца от преследователей за занавеской, мы уже знаем.
«Было это перед войной - в 1940 г. Схимонах Илья жил на Щегловке в семье Телегиных, а потом старец жил в нашей семье,- начала рассказывать Татьяна Митрофановна.
Отец Илья сана духовного не имел. Причащать, крестить детей, когда храмы были закрыты, приезжал тайно из Москвы священник - отец Павел. Священник Павел был очень красивый, статный, лет 40; его называли «наследник», т.к. он был из царской родни, кто-то очень близкий по крови царской семье... Его искали органы НКВД из Москвы, шли по его следам, но не могли поймать. Отец Павел перекрестил мою сестричку Веру; потом священник Павел долгое вр Точно так же десятки лет назад изображения святителя Иоасафа (Белгородского) уже можно было встречать в домах, висящие за икону... Жадно ища людей евангельской правды и светлой жизни, народ узнаёт их внутренним чутьём и начинает их признавать в тех формах, какие в данное время возможны...».емя находился в комнате наедине со схимонахом Ильей: он, наверное, исповедовал и причащал старца, а потом исповедовал и причащал многих из нашей семьи. Вскоре отец Павел уехал.
А дня через 2-3 в нашу семью нагрянули органы Московского НКВД и стали строго всех в семье расспрашивать Ро отца Павла. Мои родители ответили, что никого у нас Не было.
А в это время на кровати лежал схимонах Илья (эти об Илье не знали - схимонаха Илью разыскивали местные органы). Пришедшие из Московского НКВД посмотрели на старца: «А кто это у вас на кровати лежит?» Мама наша ответила: «Это - свёкор мой, старенький и очень больной, уже и не поднимается».
Они и ушли».

Все, у кого жил схимонах, говорили, что он много молился. На молитву поднимался и ночью, часто поднимал на ночную молитву всю семью, в которой жил, даже детей. Все, о чём просил Илья в молитвах, получал от Господа.  «Глава всякого благочестивого жительства, - сказал преподобный Макарий Великий, - и верх всех добрых дел есть постоянное пребывание в молитве».
Преподобный Силуан Афонский говорит: «Кто любит скорбящих, тому Господь даёт пламенную молитву за людей. Они молятся со слезами за народ, который любят и за который скорбят, но скорбь эта - угодна Богу».
«Господь избирает молитвенников за весь мир. Киевскому подвижнику Парфению, желавшему узнать, что есть схима монашеская, Божия Матерь сказала: «Схимник — это молитвенник за весь мир».
Схимонах Илья всегда получал от Господа просимое. А получив помощь Божию, заставлял людей благодарственные акафисты читать. Схимонах Илья акафисты и Псалтирь читал постоянно: днём и ночью. Чтению Псалтири на славянском языке обучил многих неграмотных женщин, которые потом читали по покойникам.
А время было трудное: храмы закрыты; людей за веру преследовали, наказывали, ссылали.
Духовного сана Илья не имел. Когда церкви не было, к нему домой тайно приезжали священники и причащали его.
Когда церковь открылась, Илья не пропускал Богослужений, а людей строго учил: воскресенье и праздники проводить в церкви.
Как же выглядел схимонах Илья, ведь в 1938 г. ему шёл 101 год? Вновь обратимся к воспоминаниям очевидцев...

Н.С. Кириченко рассказывает: «Схимонах Илья был худощавым; здоровьем, наверное, был слабый, старенький ведь - уж 100 лет ему было; один глаз у него всегда был закрыт; наверное, одного глаза у него не было. Но на фотографиях он почему-то получался с двумя нормальными глазами. Почему так - не знаю».

Н.И. Телегина вспоминает: «Отец Илья был очень бодрым, ко всем внимательным. А вот глаз один у него всегда был как бы закрытым. Ходил в светлом подряснике. Очень много молился и всегда стоя, казалось, что он - неутомимый. Разговаривал всегда как-то мягко и ласково. И голос у него был блаженный... Почему блаженный? Ну у всех стариков голоса - низкие, даже хриплые, а у отца Ильи голос был нежный какой-то, словом, блаженный...»

М.В. Карагодина и А.И. Богданович дополняют: «Был отец Илья широкоплечим и бодрым; при ходьбе опирался на палочку, но не горбился, был даже стройным. Носил часто сетлый подрясник и сам был очень чистоплотным. Жалостливьщ и добрый к людям, он как будто весь светился».
Воспоминания разных людей сходны: «Отец Илья был светлый», «Он как будто весь светился».

«Схимонах Илья был не щупленьким, а плечистым, красивым, - вспоминает К. Г. Никитенко, как выглядел старец, - всегда в белом и очень чистенький; опирался при ходьбе на палочку, но ходил легко и быстро (если идти рядом, то надо поспевать за ним, а то обгонит); никогда не сутулился.
Глядя на него, многие думали, что он вообще никогда не умрет, такой он был бодрый».

Правый глаз у Ильи всегда был прикрыт веком - об этом упоминают многие очевидцы, считая, что Илья был с одним глазом.
Однако Клавдия Герасимовна, часто и много беседовавшая со старцем, объяснила: «Оба глаза у Ильи были нормальными и здоровыми. Он сам прикрывал один глаз и говорил: «На этот мир достаточно смотреть и одним глазом».
На окнах, где он жил, всегда были густые занавески.

Как совпадают взгляды святых, Божьих людей, живущих в разных странах и в разное время, на многие важные жизненные вопросы: они все учат не прилепляться к земному, а «горе иметь сердца».
Иоанн Кронштадтский говорит: «Настоящий видимый мир есть одна тень будущего, духовного, бессмертного века, будущей земли живых. Разумно ли привязываться к тени, а не к самой истине? К будущему веку и к дню вечному?»

К.Г. Никитенко рассказывает об Илье с теплотой и любовью. Встреча с ним - значительное и незабываемое событие в её жизни, хотя то же самое можно сказать и обо всех очевидцах, близко знавших старца или увидевших его однажды. Вот рассказ Клавдии Герасимовны Никитенко:
«Мой отец, большой труженик, тяжёлым трудом поднялся на ноги - разбогател, но здоровье надорвал. Нажитое непосильным физическим трудом отобрали - раскулачили. Недавнего бедняка причислили к кулакам, а отец этого не пережил - вскоре умер.
Мать стала принимать в доме монахов, монахинь, священников, которых преследовал НКВД. Жила некоторое время у нас монахиня Меланья. Она была красивой, представительной, образованной. О себе Меланья как-то рассказала, что она - из близкой царской родни. На хлеб монахиня Меланья зарабатывала тем, что делала искусственные цветы. Потом в нашем доме скрывался молодой священник. Меланья однажды попросила меня оформить фиктивный брак с этим священником, чтобы таким образом его спасти. Я отказалась, т.к. у меня был жених.
Схимонах Илья появился в Рабочем Городке в 1938 г. В наш дом его привели, по приглашению моей матери, постоянные его помощницы: Фёкла, Мария и Паша. Фёкла была девицей, но не монахиней; одевалась не в чёрное, а по-деревенски; ей было под 40 лет; у Фёклы были очень больные, отёкшие ноги.
Вдова Мария была худенькой, подвижной, ходила в очень чистой белой блузке и чёрной юбке.
Паша - тоже вдова, была почти слепая, даже одевалась на ощупь. Эти женщины были очень преданными послушницами Ильи, водили его из дома в дом, из одной доброй православной семьи, дававшей старцу и уголок, и кроватку, и кусок хлеба,- в другую добрую семью».

Начиная новый рассказ, Клавдия Герасимовна улыбнулась своим воспоминаниям:
«Перед войной, когда отец Илья жил у нас, хлеб в магазин привозили очень рано, на рассвете. За хлебом всегда были очереди.
Илья будил меня: «Клава, иди с Богом за хлебом!» «А на улице - темно!» «Иди-иди с Богом!» Я уходила, когда ещё все спали, и приносила хлеб.
Однажды хлеба не хватило. Иду домой, грустная, думаю про домашних своих: «Они лежат ещё все, а я рано встаю... Вот в очереди одна за всех стояла-стояла, а хлеба не досталось».
Только на порог с такими мыслями, а Илья: «Вот бедная, стояла-стояла, а тут лежебоки лежат. Ничего! Опять иди с Богом!»
И я пошла. Подхожу к магазину, а тут хлеб опять привезли, свежий, горячий. Купила - и домой с радостью!»

«А однажды вот что случилось: грех наша семья сделала большой! - Клавдия Герасимовна уже не улыбалась, видимо, вспомнила что-то очень тревожное, печальное, - Я была уже взрослой девушкой: все беседы с Ильёй помню. Отец Илья был очень добрый: он всех людей жалел и любил. А меня из всей нашей семьи о. Илья особенно любил. Когда старец жил в нашей семье, всё у нас как-то ладилось, всё хорошо было.
Вообще-то все, у кого схимонах Илья жил в доме, считали себя в безопасности, так как находились, по его молитвам, под защитой Божьей. Все об этом знали, и хотя старца преследовали власти, люди охотно звали его к себе пожить. Потом схимонаха забрала другая семья.
А через некоторое время мать впустила в дом молоденькую монахиню. Она была очень кроткая, тихая...
Однажды в дом постучала милиция. Помню всё, как сейчас.
Когда милиция стала стучать в дверь - монахиня заметалась по комнате; стала просить мать дать ей убежать через окно; а мать и брат рвались открыть дверь и выдать монахиню. Бедняга умоляла помедлить - она сумеет убежать. Но зять и брат ответили, что не намерены рисковать собой, так как потом в милицию затаскают. Они выдали монахиню. Её увели - и больше о ней никто не слыхал...
Я не могла прийти в себя от жестокости своих родных. Вечером мать почувствовала сильную боль в позвоночнике: она кричала и каталась по полу. А брат в этот день на работе травмировался разорвавшимся газовым баллоном. Брата увезли при смерти в больницу; мать дома кричит от невыносимой боли, а я побежала к Илье.
Отец Илья выслушал меня и строго сказал: «Благодарите Бога, что ещё здесь вас наказывает, это - ещё милость Божия к вам - грех вы сотворили страшный! А тебе, Клавушка, страданье за чужие грехи».
Я действительно не была виновата в этом грехе, потому что вместе с монахиней плакала и умоляла мать и брата дать ей убежать.
Брат был весь в ожогах и шрамах; каялся в грехе; стал верить в Бога; понял, что это было им наказание.
О матери Илья тогда сказал, чтобы положили её на кровать, на которой он у нас спал, когда жил в нашем доме. Так и сделали: больная сразу затихла, потом заплакала и сказала, что у нее уже ничего не болит и что ей хорошо».

Следующую рассказчицу зовут Надежда Сергеевна Кириченко. На снимке Надежда Сергеевна сидит за столиком Святого уголка в своем доме. Фотография схимонаха Ильи стоит среди икон.
Надежда Сергеевна, как и ее мать в свое время приютившая в своей, очень большой, семье старца, - ревностная православная христианка. О схимонахе Илье Надежда Сергеевна рассказывает с большой любовью и благоговением. Вот ее рассказ:
«Жила я в многодетной семье. Мать Наталья большой молитвенницей была, а отец мой Сергей - шахтёр-забойщик. Дом наш часто посещали люди, угодные Богу. Почти перед самой войной в доме нашем обновилась икона Спасителя. Священник Леонид приходил, сказал, что это «хорошим предзнаменованием назвать и нельзя: что-то скорбное будет!»
Началась война... Однажды (в каком году точно - Н.С. не помнит) из церкви мама привела в наш дом схимонаха Илью.
Мама моя называла его Илья-пророк, она действительно, считала его тем Ильёй-пророком, что должен прийти на землю, потому что отец Илья был таким сильным молитвенником и таким прозорливым, так видел сразу всех людей, что наша мама до конца своих дней так и считала Илью пророком. Мама говорила: «Так молиться; так любить людей и помогать им; так правдиво всё предсказывать может только настоящий Илья-пророк!» По дороге, когда мама вела старца в наш дом, она ни о ком ему не рассказывала.
Вошли... Старец впервые увидел нашего отца и сказал: «Ты, Сергий, Царство Небесное заслужил за то, что 30 лет в забое проработал».
Отец у нас и был большим тружеником: шахтёр-забойщик, он один кормил семью в 14 человек да схимонаху в доме уголок давал: Илье кроватка была, хотя все почти на полу спали.
Когда Илья жил в нашей семье, к нему шло много людей за советом; за благословением на какое-то дело - его благословение приносило удачу; люди просили его молитв - его литвы очень помогали; по молитвам схимонаха Ильи, исяялись от болезней даже безнадежно больные люди. Всё время старец проводил в молитвах, читал постоянно Псалтирь и акафисты. Был он уже старенький, иногда людей принимал, сидя в постели. Жил по разным адресам: у кого - по 4 дня; по неделе; а у кого - и месяцами. Ночью приходил и ночью уходил...»

«В нашей семье было 6 детей. Илья молился ночами, не только днём. И нашу семью, даже всех шестерых детей, поднимал ночью на молитву: читали Псалтирь, акафисты. Каждому из нас, детей, отец Илья предсказал судьбу -все его слова сбылись: «Ваня будет большим человеком! Ух - каким высоким! Да низко сядет...»
Ваня стал генералом, членом КПСС, Начальником ВГСЧ Украины. Забыл Бога, забыл храм. Его парализовало на 25 лет. Тогда Иван Сергеевич вспомнил Бога: просил служить молебны; вспоминал Илью; каялся перед смертью.
«Володя - это чужак!» - назвал Володю старец. В 14 лет, во время войны, Володю забрали немцы в Германию. А потом, когда была возможность вернуться на Родину, он не вернулся - захотел остаться жить в Германии. «Володя - это чужак!»- вспоминали мы слова старца.
«Рая - ох! Будет без конца плакать!» - сказал старец о сестре. Рая полюбила парня, пошла к Илье просить благословения на замужество. Отец Илья не благословил. Рая не покушалась - вышла. Всю жизнь Рая была очень несчастной: муж был пьяницей и бил её.
«Борис - это, Наташа, твой «кормилец»,- сказал однажды старец, обращаясь к маме и внимательно, как-то испытующе, глядя на Бориса, как будто хотел, чтобы Борис запечатлел эти слова в своей душе. Борис, однако, так и не заметил горькой иронии в словах прозорливого схимонаха и не запечатлел их в своём сердце. Всю жизнь Борис был очень скупым, никогда не помог ни матери, никому из родных.»

«Когда я познакомилась с очень хорошим парнем, и он предложил мне выйти за него замуж, мы пошли за благословением к Илье. Отец Илья согласился, что парень действительно очень хороший, а замуж за него не благословил. Тогда мы с моим женихом стали уговаривать старца благословить наш брак. Илья так ласково посмотрел на нас и говорит: «Если уж так хотите - благословлю через 3 месяца».
Через 3 месяца парень этот, разгружая вагон у себя на работе, зацепился тулупом за проходящий состав. Пытался освободиться - не успел и, попав под поезд, погиб.»

«А вот ещё был случай (продолжает свои воспоминания Надежда Сергеевна).
Когда схимонах Илья жил в нашей семье, мать однажды сварила ему кашку на молоке. Ел старец мало, но мать, желая всё-таки сэкономить немного, добавила в кашу чашку воды. Когда каша была готова, мать взяла тарелочку, чтобы покормить старца, а он вдруг и говорит: «Буду есть из чашки!»
Мать подала одну чашку - не та; подала другую чашку - опять говорит: «Не та!» Третью чашку подаёт, а старец все отвергает: «Не та!»
Подала мама ту чашку, которой воды долила - схимонах стал есть из неё.
Мать испугалась: старец провидел, что каша разбавле-хотя он её ещё и не попробовал, и указал ей на это, просив именно ту чашку, которой была разбавлена каша.»

«Однажды отец Илья сказал моей маме: «Наташа, ты будешь скоро у колючего человека! Но не бойся: он - добрый!»
Вдруг, неожиданно мать вызывают в НКВД. Отец наш разволновался и говорит матери: «Домолилась!»
Мать ответила: «А я не боюсь, я за веру и голову отдам.» Пришла в НКВД, входит, а начальник сидит хмурый: «Чего пришла!» «Так вызывали ж вы, а зачем - не знаю!» «Иди, - говорит начальник, - домой, не до тебя, бабушка!» И пошла домой радостная. А дома отец Илья заставил благодарственный акафист читать.»

Надежда Сергеевна, не помнит точной даты, когда произошли описанные ею события, однако утверждает, что было это до войны.
На страницах нашей книги мы ещё встретимся с Н.С. Кириченко, но тогда речь пойдёт о встречах со схимонахом Ильёй в период войны 1941-1945 годов...

Мария Васильевна Карагодина, говоря о схимонахе Илье, редко называет его «отец Илья». В ее рассказах постоянно слышится привычное для неё, ласковое «дедушка». Так она еще маленькой обращалась к нему.
Эта женщина бросала все свои домашние дела, чтобы помочь поиску очевидцев схимонаха.
Мария Васильевна Карагодина и Александра Игнатьевна Богданович помогли разыскать многих очевидцев, знавших схимонаха Илью, и делали это с большим желанием и любовью.
Александра Игнатьевна, много раз помогавшая в поиске очевидцев, продолжала помогать даже после операции: когда была сделана попытка как-то пощадить Александру Игнатьевну, только что перенесшую операцию, она всё-таки пришла и сказала: «Нужно спешить, пока мы ещё живы, ведь это же ради Ильи, а значит, Господь поможет и мне».
Но обратимся к рассказам М.В. Карагодиной...

«Заболела моя тётя Оля, заболела тяжело: рак ротовой полости. Больная кричала от сильных болей и днём, и ночью. Её мать, моя бабушка, характера тяжелого и колючего, как и её дочь, услышала от людей о схимонахе Илье и повела к нему свою больную дочь. Впервые обе женщины переступили порог Ильи, а он и говорит: «Колючка пришла и колючку привела. Нашли лекаря-знахаря».
Они - к нему со слезами. Схимонах Илья поднялся, стал молиться. Помолившись, говорит: «Фёкла, дай воды святой и масла с лампадки». Опять помолившись Богу, подал Фёкле чашечку, велел помазать рот Ольге крестом. «Дома будет спать, не будите, пока сама не проснётся».
Ольга проспала полтора суток. Проснулась: рот розовый, совершенно здоровый.»

«Потом отец Илья долго жил у нас. Детей в семье было много. Каждому дедушка предсказал будущее - всё сбылось. Ещё тогда, при первой встрече, Илья спросил у бабушки, можно ли будет ему у них пожить. Бабушка была вдовой. Но жила не одна, а с семьёй сына: трое взрослых и трое детей.
Илью привели ночью — всё те же верные послушницы: Фёкла, Паша и Мария.
Дедушка Илья сразу спросил о моих отце и матери, которых никогда не видел: «А где Ариша с Васей живут?»
Стал дедушка жить у нас... Каждый день старец назначал, какой акафист сегодня читать. И моя мать Ирина каждое утро, до работы, читала Псалтирь и акафист.»

«Работала Ирина уборщицей на хлебопекарне. Время было тяжелое - люди хлеб подворовывали. Однажды их бригада поймалась. Приходит мать домой, плачет (дети ещё не спали): «Поймалась я, посадят теперь!»
Дедушка Илья говорит: «А как ты хотела? За ворованное надо отвечать! Ты сама ешь ворованное и старца этим кормишь».
Утром собирается мать на работу, просит благословения у схимонаха. Отец Илья говорит: «Ариша, начальник - хороший! Иди с Ангелом-Хранителем!»
На работе Ирина хлеб, с которым попалась, на куски поломала... Начальник посмотрел, а у неё - куски хлеба: уборщица кусочки подбирает... и отпустил.»

Мария Васильевна и сейчас живёт в том же доме, в котором жила когда-то с отцом и матерью, и в котором жил и схимонах Илья.
Она показала комнату и место, где стояла его кровать. Святой угол в доме сияет чистотой и благолепием икон.
Но вот что удивило: среди икон висит в скромной рамочке фотография схимонаха Ильи. Поневоле напрашивался, но не был задан хозяйке, этой доброй христианке, вопрос, почему фотография Ильи висит среди икон: волнующий этот факт говорил сам за себя.
Тем более, что с этим явлением пришлось встретиться и в других домах, где знали и помнили Илью. Люди по сей день в бедах просят схимонаха Илью помочь им: «Схимонах Илья, моли Бога о нас! Схимонах Илья, помоги!»
М.В. Карагодина, как и другие очевидцы, рассказывает, что Илья много предсказывал о дальнейших событиях, которые произойдут в чьей-нибудь жизни; предсказывал часто в притчах, которые сразу были не очень понятны, и лишь через несколько лет открывался их смысл.
Прошли годы. И теперь очевидцы утверждают, что все предсказания схимонаха сбылись.

«Однажды, - начинается новый рассказ Марии Васильевны, - когда вся наша семья была дома, отец Илья вдруг берёт в руки палку, на которую опирался при ходьбе, поворачивает её к моему брату Вене (а Веня был очень ласковым мальчиком, всё дедушке тапочки подавал) и говорит: «У-у, безбожник! Глаза выколю!»
Все испугались - мальчик ни в чём не провинился, поэтому такой выпад старца был непонятен; все притихли - всем стало как-то неприятно.
В 1940 г. Веня нашёл возле шахты, куда ездили за углём и дровами, большой кусок проволоки с капсулой (верёвку для дров дома забыл). Капсулу, отвертев, в карман положил, а проволокой дрова замотал. Дома выкупался, пошёл в мастерскую, достал капсулу и стал разбивать эту незнакомую «штучку»... От взрыва правый глаз сразу вытек; левый остался с сорокапроцентным зрением; два пальца оторвало; и то был рад, что жив остался.
После войны лечился у Филатова; 10 классов окончил с Золотой медалью. В 1952 г. окончил Киевский университет с отлчием - Красным дипломом. Стал заместителем глав-редактора журнала «Призыв» в г. Киеве. Женился, имеет семью, живёт в большом достатке. Всего этого он добился, достиг в своей жизни, будучи уже совершенно слепым. Глаза у него открыты, но оба глаза - искусственные. В храм брат не ходит...
Но когда я приезжаю в Киев к Вениамину, он помогает мне материально; часто при этом говорит: «Ты же в церковь ходишь - вот возьми на свечи, ну сама знаешь там, на что...»
Маме моей Ирине схимонах Илья однажды сказал, когда она сидела со мной, ещё маленькой, на руках: «У тебя, Ариша, крест от земли до неба, весь чёрный, а у Маруси (это - обо мне) - крест маленький на спине».
Жизнь нашей мамы - одни скорби: отец ей всю жизнь изменял; хорошего от мужа ничего не видела, кроме страданий; сын Веня так страшно ослеп; старшая дочь (моя сестра) Валентина - уже много лет в психбольнице. Так что жизнь моей мамы - одни скорби, одни страдания, радости она не видела - «чёрный крест от земли до неба».
А что означает мой «крест маленький на спине» - я пока не знаю, может, то, что и у меня жизнь скорбная...
Скончались уже и отец, и мать. Теперь я езжу в Киев к слепому брату, а здесь, в Макеевке, хожу в психбольницу к сестре Вале, ношу ей покушать, а у самой часто и на хлеб нет».

Случалось, что на встречу с очередным очевидцем приходилось отправляться, когда из адреса был известен только район города... Тогда помощниками становились или прохожие этого района, или жители, что сидели на лавочках возле своих домов.
При таком поиске очевидцев схимонаха Ильи происходило много интересных встреч с людьми очень разными, иногда встреч неожиданных.
Вот одна из таких нечаянных встреч, она приводится с достоверностью и точностью, как и все рассказы об Илье напечатанные в этой книге.
На лавочке у своего дома сидела пожилая женщина. М.В. Карагодина узнала её: это была учительница, имевшая высшее образование, всю жизнь занимавшая уважаемую и почётную должность. Учительница была дочерью очень богатых родителей, которые в те трудные времена имели большой дом; несколько коров; несколько лошадей; много птицы; работали на них работники. Всё это тщательно скрывалось от людей и спрятано было за высоким забором огораживающим богатый дом. Жила учительница в том же районе, где жил и схимонах Илья.
На вопрос, знала ли она схимонаха Илью, женщина сказала: «Слышала о нём, но рассказать мне нечего, кроме одного незначительного эпизода...
Мать моя слышала, что к нему идут люди; знала также, что все ему что-то несут. Вот и она взяла 20 копеек и пошла. Вошла мать и протягивает ему 20 копеек, а Илья ей и говорит: «А я думал: ты мне вареничков с творогом принесёшь!»
А мать ему отвечает: «Я сама давно уже не помню, как они и выглядят, эти вареники!» - при этих словах учительница посмотрела многозначительно, как бы призывая возмутиться «жадностью» старца...
Старец намекнул этой скупой богачке, что живут они, как сыр, в масле купаясь, однако в жадности они обвинили самого старца, а не себя...
«Так что, как видите, - продолжала учительница (мы не приводим здесь ни имени её, ни фамилии),- ничего лестного о нём сказать не могу. Ходили к нему люди, много ходили... Почему ходили? Нас это не интересовало! Чем они там у него занимались?.. Религиями занимались!»

Рассказ следующей очевидицы - невелик так же, как и предыдущий, и чем-то ему сродни, и, как и все рассказы о схимонахе Илье - интересен.
Рассказывает Вера Павловна Прошкина о своей мачехе, женщине неверующей, пустой и очень злобной:
«Била меня мачеха чем попало, поленом даже била. А за что? Ни за что! Просто злая была очень...
Вот прослышала однажды мачеха моя от людей, что есть такой монах - старец Илья, и чудотворец, и прозорливый; что много людей к нему ходит. Пошла и мачеха моя к прозорливцу... Возвратилась домой и молчит. Её спрашивают: «Ну что, была у старца? Что ж ты молчишь?»
А она отвечает: «Да что там рассказывать?! Говорили: мудрый - мудрый... А он мне какую-то чепуху сказал... Говорит: «Трава - ты! Трава и есть!»
«Поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы - сыны лукавого; ... как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего» (Матф. 13. 38,40).

И хотя эти женщины ничего лестного о старце сказать не могли, множество людей, знавших схимонаха Илью, считают даже самую короткую встречу с ним дорогим и незабываемым, более того, оставившим глубокий след в их жизни событием.
Всё, о чём просил старец в молитвах, - получал от Господа. А получив помощь Божию, заставлял людей благодарственные акафисты читать, что всегда исполнял сам.
Те, у кого схимонах Илья жил в доме, считали, что находятся под защитой его молитв; его благословение означало благополучие; его прозорливые слова являлись всегда обличением тайного, скрытого греха, которым долгое время недуговала душа человека; его пророческие предсказания сбывались; предостережения старца от неправильного греховного поступка человека хранили; он исцелял больных и бесноватых.
Жалостливый, хлебосольный, добрый и даже ласковый к людям, отец Илья (говорят все очевидцы) будто светился светом. Даже голос у него был ласковым, нежным.
Люди, приходившие к Илье за помощью духовной, часто несли ему какой-то гостинец, а Илья этими же приношениями кормил всех приходящих к нему,- никого никогда не отпускал голодным.
Время было трудное: храмы закрыты, людей невинно преследовали и ссылали... А впереди надвигалось новое бедствие - война...

Надежда Ивановна Телегина, в семье которой старец жил долгое время, говорит, что принимал Илья людей с большой любовью; обращался к людям обычно так: «Ну что, дорогие мои?!» или «Мои дорогие!» или «Дорогие вы мои!».
«И голос был у него особенный, - вспоминает Н.И. Телегина,- у мужчин голоса - низкие, а у стариков ещё и хриплые, а у отца Ильи, хоть и мужской голос, но очень добрый, ласковый, даже нежный какой-то, словом, блаженный...
Но это не мешало ему говорить людям строго и грозно» когда они того заслуживали, но даже когда старец произночто-то грозное и обличительное, ни в голосе, ни в словах иногда не было злости, никогда».

Рассказы многих людей будут интересны и разнообразны, но все рассказчики будут подчёркивать, что схимонах Илья очень жалел людей, даже скорбел о тех, кто впадал в какие-нибудь согрешения...
И молился много, сострадая людям в их скорбях, болезнях; сострадая и тем, кто запутался в собственных пороках. Людей он принимал всегда с любовью; принимал всех, сколько бы ни пришло, не было случая, чтобы кто-то прождал и был им не принят; принимал даже, когда был болен, чувствовал слабость или усталость. А когда обличал кого-то, никто не обижался, не огорчался - в словах старца люди чувствовали отцовскую жалость к себе, любовь и заботу; все очевидцы утверждают, что был схимонах Илья совсем незлобивым.
Силуан Афонский говорит, что Бог слышит тех молитвенников за мир, чьё сердце наполнено любовью к ближнему и материнской жалостью к погибающему грешнику: «Всякая мать, когда узнает беду о детях, то тяжело страдает или даже умирает. И я испытал подобное. Одно срубленное дерево быстро катилось по откосу на человека. Я видел это, но от великой скорби не мог ему крикнуть: «Уйди скорей!»; У меня заболело и заплакало сердце, и дерево остановилось. Человек этот был для меня чужой: я не знал его, а если бы это был родной, то, думаю, вряд ли остался бы я жив».
Дерево остановилось от великой скорби любящего сердца; сердца, которое не могло не заплакать от беды совсем чужого этому монаху человека, - дерево остановил Господь - сердцеведец; за любовь к ближнему Господь услышал плач этого сердца и сотворил чудо.

Продолжим же нашу беседу с Надеждой Ивановной Телегиной...
Она признаётся: «Когда отец Илья жил у нас, я молодая была, не очень понимала важности его слов, не относилась тогда серьёзно. Вот если бы теперь с ним поговорить, в этом моём возрасте... Но когда он строго говорил мне: «А ну-ка, иди молиться с нами, бери Псалтирь и читай!» — я всегда слушалась.
Когда он жил у нас, за ним ухаживали Фёкла и Мария: они ему готовили, стирали, убирали в доме и вместе с ним много молились. А если не молились и не работали по хозяйству, то сидели рядом со старцем и читали ему какую-нибудь духовную книгу или все вместе пели псалмы. И я пела сними».
Надежда Ивановна запела один из псалмов, тем самым обнаружив хороший голос и хороший слух, да и хорошую память. А затем опять предалась воспоминаниям:
«Жил схимонах Илья отдельно в маленьком домике-флигеле, заходил и в наш дом, где жили мы с отцом и матерью; иногда старец сидел на скамеечке в нашем саду. Людей он принимал во флигеле - людей к нему всегда шло очень много: много было макеевских, но много приезжало и издалека, из других городов; приезжали на лошадях, на подводах привозили больных. Принимал всех, такого случая, чтобы кого-то не принял, не было ни разу за всё время - а жил Илья у нас долго.
Человек он, конечно, был Божий: слышал его Бог мгновенно... А мы, грешники, если бы слушали его да исполняли, скольких бед бы избежали в своей жизни! А мы как обычно поступаем? Благословения просим, а делаем по-своему!»

«Мне отец Илья сказал, что без мужа жить буду, когда я замуж собиралась. Но я вышла... Муж мой был нервный, характера тяжёлого. Родились у нас две дочери. А вскоре муж мой и умер - было ему 39 лет, а мне - 35. Замуж я больше не захотела: боялась, что дочерей неродной отец обижать будет. Так и прожила жизнь без мужа.»

«Моему брату Ефиму отец Илья сказал: «Ты - монах».
Ефим любил старца, он всегда подолгу беседовал с ним, дорожил этими беседами. Ефим действительно с юности не встречался ни с одной девушкой, а сам был красивым, высоким, стройным. Мы удивлялись его поведению: он закрывался один в своей комнате и молился. На девчат вообще внимания не обращал. Тогда мы сами находили хороших девушек и пытались его познакомить - он категорически отказывался. Потом мы всё-таки пытались женить его в зрелом возрасте - он не хотел и слышать.
Прожил Ефим 90 лет, но за всю жизнь даже не встречался ни с одной женщиной.»

«Сестра моя Анастасия узнала, что муж ее после плена находится в Магадане. Муж её сам прислал ей письмо из Магадана. Анастасия решила ехать к нему, да денег на дорогу не было. Вот наша мать и пошла к Илье спросить, ехать ли Анастасии или не ехать.
Старец ехать не благословил, отец Илья сказал о сестре: «С чем поедет - с тем и приедет».
Но опять же: мы за благословением обращаемся, а сами не слушаем - делаем по-своему... Сестра не послушала старца - поехала. Приехала, а муж себе новую жену нашёл. Но Анастасия уезжать не захотела, сняла квартиру в надежде, что муж вернётся. Муж не вернулся...
Анастасия нагоревалась там вдоволь, да и потом вернулась домой ни с чем.»

«Однажды как-то моя двоюродная сестра Евдокия, которая жила в другом доме, пролежала всю ночь в своей постели и не уснула: всё лежала да думала, а думы у неё были горькие, тяжёлые, даже страшные.
Наступило утро. Встала Евдокия с постели и к нам пришла: проходит мимо старца (всего один только раз мимо него прошла), а отец Илья вдруг ей и говорит: «Хватит тебе, Евдокия, ходить, остановись! А то ты сегодня ночью где только не побывала: и блудила, и вешалась, и под поездом побыла!»
А Евдокия никуда не ходила ночью; ни разу даже не поднялась; в постели своей лежала, только мысли были плохими, страшными. Схимонах Илья открыл все её тайные страшные помыслы...
Действительно, Евдокия ночью, лёжа на кровати, думала о своём ухажёре, который заставлял её страдать душой; всю ночь она провела в страстных, греховных мыслях. И решение своих проблем Евдокия увидела в самоубийстве: повеситься или броситься под поезд.»
В тяжелейшем состоянии, которое грозило гибелью души, прошла женщина мимо схимонаха и услышала от старца прозорливые слова. Душа Евдокии вздрогнула, встретившись с чудом, заключённым в словах Божьего человека, и проснулась от греховного оцепенения...
И поверила в Господа, как и многие души, о которых молился Господу старец ночами, скорбя душой о людях, жалея их отеческой любовью.
«Все люди на земле неизбежно несут скорби; и хотя невелики те скорби, которые посылает нам Господь, но людям они кажутся непосильными и сокрушают их, и это потому, что не хотят они смирить свою душу и предаться на волю Божию...» (Св. Силуан Афонский).
Не оставил схимонах Илья нам книг, в которых поведал бы о своей подвижнической жизни или изложил бы свои отеческие наставления. Но его устные наставления, оставшиеся в сердцах людей; его поведение в различных обстоятельствах; вся жизнь молитвенника его последних девяти лет, проведённых в Макеевке, - всё явилось примером Богоугодной, святой жизни.

А теперь вновь рассказывает М.В. Карагодина:
«Жил схимонах Илья одно время в семье Локтионовых. Вот однажды старец вдруг говорит хозяевам: «Сегодня я от вас уйду - к вам прийдёт большой богохульник! Нет-нет! Я уйду!»
В дом, действительно, пришёл большой противник Божий - атеист. Его разговор и поведение подтвердили предсказание старца: в дом пришёл большой богохульник».

 

 

 

Схимонах Илья, в постоянном молитвенном бдении, в посте, в любви ко Господу и людям проводящий свою жизнь, боится встречи с богохульником: бежит, чтобы не услышать скверных слов, хулящих Господа, Творца всяческой жизни.
Старец не только предсказывает появление богохульника, тем самым ещё и ещё обнаруживая дар провидения, полученный им от Господа, своим поведением он показывает, как опасна встреча с подобным человеком.
Не имея постоянного жилища, схимонах Илья готов уйти из семьи, приютившей его, т.е. опять потерять жили ще, несмотря на столь престарелый возраст и на естествен ное желание каждого человека: иметь покой в старости.  «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15.33).

«Принимал отец Илья всех людей приветливо, - продолжает свой рассказ М.В. Карагодина, - но бывали случаи, когда, обличая людей, старец говорил с ними их же неприветливыми словами.
Две знакомые нашей семье женщины, насмешливые, неверующие, отправились к Илье просто из праздного любопытства. Идут они к старцу, а сами приговаривают: «Ой, пошли отсюда! Ну что он там знает?! Да ничего он не знает!»
Подошли к дому Ильи, вошли, впервые увидели старца, а он вдруг говорит им те самые фразы, которые только что приговаривали сами женщины, насмехаясь над Божьим человеком, не веря в его прозорливость: «Идите отсюда! Что там я знаю?! Я ничего не знаю!»

«А вот ещё интересный был случай: одна богачка скрывала от всех, что богата. Никому никогда не помогла - всё себя за бедную перед людьми выдавала.
Узнала эта женщина о прозорливом схимонахе Илье, очень захотелось пойти к нему и ей. Расспросив у верующих людей, где сейчас живёт старец, Клавдия (так звали эту богатую женщину) отправилась к Илье. Увидев новую гостью, схимонах, ответив на её приветствие, вдруг и говорит: «Ну что, возьмёшь меня в наследники?»

Не прогнать хотел старец насмешливых, неверующих женшин за то, что непочтительно отзывались о нём; не варе-ников с творожком просил у богачки, имеющей несколько коров, монах-схимник, молитвенник и постник; не посягал на наследство богатой Клавдии жалостливый и добрый Бо-жий человек, делившийся с людьми последним куском хлеба в то тяжёлое, голодное время, никогда и никого не отпустивший, не покормив...
Обличая тайное, греховное в душах людей, схимонах Илья заставлял проснуться эти души от безбожной жизни -к жизни в Боге, от неверия - к вере в Того милосердного, Кто есть Сердцеведец, от Кого никто не сумеет утаить ни одной своей мысли; Кто во всё, что с нами происходит, вложил единственную цель - спасти нас для Царствия Небесного, ибо Он, наш Господь, есть Любовь.

Вспоминает следующая наша рассказчица Анна Ивановна Клёсова: «Сестре моей нравился один парень, хотела выйти замуж за него. Но прежде решила сестра к старцу сходить, благословения на замужество попросить.
Встречает её старец приветливо, но не спрашивает, зачем пришла, а становится на молитву ко Господу. Сестра, конечно, тоже рядом со старцем стала и молится.
Помолившись Богу, Илья опять не спрашивает мою сестру, зачем же она пришла, а вдруг говорит сам: «Замуж собралась выходить? Что за пня выходить?! Он же пень! Пень и есть!»
Назвал схимонах Илья жениха сестры пнём и замуж выходить за него не благословил.
Но, как это часто бывает, сестра моя, не получив благословения Божьего человека, всё равно замуж за своего же-ниха пошла - не послушалась. Прошло совсем малое время их совместной жизни, всего-то один год, родился у них ребёнок. А муж уже себе другую нашёл; потом и ту бросил; нашёл третью - но и с третьей так же равнодушно, безжалостно расстался.

Ни о ком у него сердце никогда не болело, точно деревянный был, настоящий «пень».
Новая свидетельница-очевидица Н.С. Андрющенко вспоминает: «Когда схимонах Илья жил в нашем доме, все члены семьи видели, как много он молился. Людей к нему шло много, встречал старец всех всегда ласково; сначала молился, а потом разговаривал, вернее, отвечал на волнующие пришедших вопросы, не спрашивая часто ни о чём.
Если на пришедших не было креста, схимонах сразу это обнаруживал, хотя пришедшие были одеты и покрыты, - и называл их «басурманки».
Когда обличал в плохих делах, говорил - «негодяйки». Но даже те, кого старец так, далеко не ласково, называл, говорили, что здесь было больше отцовского жаления, даже его скорби по этим «негодяйкам», чем гнева: те, кому адресованы были такие неласковые слова старца, совсем не ощущали обиды, а - только боль родного, доброго отца за плохие поступки детей».

«Однажды я стала свидетельницей его разговора с двумя женщинами. На улице шёл дождь. Я под дождём добежала домой и следом за мной пришли с Капитальной к старцу две женщины.
Сидит отец Илья (седой, всегда - такой чистый, всегда в белом - весь светлый) на своей кроватке, и только женщины - на порог, а он им и говорит: «Пришли две негодяйки, мокрые!»
А я ему отвечаю: «И я ж мокрая - дождик пошёл». «Нет, - отвечает старец, - ты сухая, а они - мокрые!» Одна из этих женщин отбила мужа у жены, у семьи, а другая тоже обличена была Ильёй в прелюбодеянии: вторая женщина была в греховной связи со своим кумом».

Следующая рассказчица-очевидица - Прасковь Фёдоровна Сухина: «Работала я на шахте «Сергия» стволовой. Жила с мужем и двумя детьми. Скорбной очень была моя жизнь - много страдала я от мужа моего. Можно сказать, вообще никогда ничего хорошего с ним не видела: муж был гулящий, всё время мне изменял, обманывал меня.
Узнала я от людей о прозорливом монахе-старце, пошла к нему. Пришла со своей бедой, спрашиваю у отца Ильи: «Можно ли мужа бросить? Не будет ли мне за это греха?»
А старец мне и отвечает: «Грешнее жить с ним - в нём 200 бесов живут!»
Я же спросила схимонаха Илью, как поступить, а сама-то его не послушала. Осталась жить со своим неверным, гулящим мужем. Родилось у нас ещё двое детей. Детей теперь стало четверо, а муж всё хуже делается, всё страшнее, всё развратнее. Не жизнь уже была, а одна мука. Всё сердце моё уже было истерзано им.
И вдруг мужа убило в шахте. Поняла я свой жизненный урок, да поздно. Не послушалась Илью - не рассталась с плохим, страшным человеком и только добавила себе страданий от него, а жить ведь всё равно без мужа пришлось и детей самой растить».

Схимонах Илья жалел запутавшихся в собственных страстях людей, молился о них Господу, и Господь послал ему до прозорливости: обличая сокровенные помыслы и дела, старец спасал многие души.
«...Верующий не тот, кто думает, что Богу всё возможно, но кто верует, что получит от Него всё, чего просит. Вера получает и то, чего не смеет надеяться, как показал пример благоразумного разбойника на кресте» (Лествица).

Но возвратимся к нашей рассказчице...
«А y Евдокии, - продолжает рассказывать Прасковь Фёдоровна Сухина, - отец Илья в доме жил. Евдокия была человеком редкой души: очень хорошей, доброй, верующей; замуж никогда не выходила - была девственницей. Работала Дуся, как и я, на шахте, только она работала на шахте Батова. Отцу Илье по-отечески жаль было, что так трудно приходилось Евдокии работать.
Схимонах Илья вообще как-то особенно трогательно, душевно относился к шахтёрам за их опасный, тяжёлый труд; жалел шахтёров и молился о них Господу.
Вот и Дуся уходила на шахту, а старец, как отец о дочери, молился всегда о ней Богу.
Однажды вернулась Евдокия домой из шахты, а отец Илья иоворит ей: «Дуся! А я сегодня у вас на шахте был: пришёл, попросил шахтёрскую одежду, лампу и спустили меня в шахту. А у вас вагон перекинулся, и десятник вас ругал».
Евдокия ничего не могла понять: старец рассказал ей, что произошло сегодня в шахте, в её смене; рассказал так, будто действительно опускался в шахту и эту аварию видел своими глазами. Отец Илья так подробно и точно описал происшедшую в шахте аварию, что Евдокия поверила, что схимонах-сарец, которому было уже за 100 лет, принимавший людей, часто сидя на своей кроватке, седой и слабенький, действительно побывал в шахте.
Только позже Евдокия поняла, что старец Илья - прозорливый, и что аварию, как и многое другое, он видел духовными очами».

А вот Зинаида Кирилловна Воронцова, знавшая монахиню Матрону, услышала от этой монахини, что схимонах Илья ей сказал однажды удивительное: «Побудь за 5 минут на земле, под водой и на небе...» «Дух Святой раскрыл нам не только земное, но и небесное. Духом Святым мы познали любовь Господню...» (Силуан Афонский).

Антонина Ивановна Леонова, 1919 г. рождения, перенесла подряд четыре сложные операции. Больная и слабая, она нашла в себе силы и, опираясь на палочку, пришла поведать о своей незабываемой встрече с Божьим старцем.  Вот что рассказала Антонина Ивановна... «Арестовали моего мужа, приговорили к расстрелу... Горе привело меня к схимонаху Илье; от старца ожидала лишь одного, ответа на печаль мою: останется ли жив муж или расстреляют; а может, отсидев срок, вернётся домой живым?
Пришла к Илье: схимонах весь в белоснежных одеждах сидел на кровати... Постель — чистая, белая, а сам будто светится весь... Когда я вошла, ещё ничего ему не рассказывала, зачем пришла, — он, тоже не спрашивая ни о чём, посадил меня за стол да и говорит: «Мария, принеси!» Мария (одна из ухаживающих за ним спутниц и послушниц) принесла из другой комнаты стопку поминальных записок о упокоении.
«Читай!» — сказал старец. Я принялась читать и читала так долго (а он меня не останавливал), что устала. Когда стопка была мной прочитана, отец Илья велел Марии принести вторую. И мне опять нужно было читать вслух все записки. Теперь я утомилась от этого чтения ещё больше.
Окончив читать вторую стопку, я сама спросила старца: будет ли жив мой муж, вернётся ли домой? А Илья всё молчит. Тогда я задала ещё один, волнующий меня, вопрос: «А удастся мне окончить институт?»
Илья посмотрел на меня и сказал: «Ну что тебе сказать? Впереди жизнь — не сахар... Но у тебя — голова!.. С трудностями рядом будут отдушины, такие хорошие, такие красивые, что умирать не захочешь!..»
Была я тогда ещё молодой, училась в институте, когда мужа арестовали. Когда младшему брату моему исполнилось 12 лет, он попадает под поезд и погибает.
Уже заканчивала я институт, умирает мой 13-летний сын: глубокая опухоль.
Институт я окончила. Муж вернулся в 1955 г. Муж становится главным инженером на шахте. А у меня началась очень интересная работа, почётная и важная. Память у меня действительно была отличная. Куда бы меня ни посылали работать, везде очень ценили. Отдушины, как сказал схимонах Илья, были на редкость хорошими, радостными, даже можно сказать, красивыми.
Но... Что такое пережить смерть маленького брата?! А через несколько лет похоронить единственного сына, жизнь которого прервалась на тринадцатом году?!
Потом я, конечно, поняла, что схимонах Илья провидел, какие страшные скорби ждут меня впереди... Две огромные стопки поминаний за упокой...»

Так окончила Антонина Ивановна рассказ о своей встре-че со схимонахом Ильёй. Рассказ удивляет прозорливостью и мудростью старца!.. Он ведь и скрыл, и предсказал!..
Те две стопки поминаний за упокой, что заставил читать старец Антонину Ивановну, очевидно, и означали, что в будущем ждёт её долгое-долгое (пожизненное) поминание двух дорогих для неё мальчиков (брата и сына), проживших такие короткие жизни.
Схимонах Илья, Божьим откровением, сразу увидел это скорбное будущее Антонины Ивановны, лишь только она вошла к нему в дом. Но печальные предсказания Божий человек спрятал в иносказательную форму: он подал две огромные стопки поминальных записок...
Добрый, жалостливый схимонах Илья (по рассказам всех очевидцев), предвидя неприятные, скорбные или страшные события, которые произойдут с человеком в будущем, жалея людей, предсказывал их иносказательно или в притчах. А всё остальное говорил простыми словами прямо и ясно.

Как когда-то давно, при жизни старца, лился поток людской к схимонаху Илье, так льются теперь рассказы о нём в нашей книге...
Схимонах Илья жил долгое время в доме Т.М. Романовой.
«Меня, - рассказывает она, - отец Илья ругал за то, что я слишком быстрая. Мне было 9 лет, а брату - 13 лет.
Брат мой тайно, чтобы мать не знала, курил. Мать и действительно не знала.
Вот и произошёл у нас интересный случай, как бы смешной, но и не смешной, а удивительный и необъяснимый.
Когда в доме у нас появился схимонах Илья, мальчик, как обычно, полез в свой тайничок, где покуривал, - на чердак. Выскочил по привычке раздетым (а дело было зимой), потому что всегда быстро справлялся, - не успевал замёрзнуть.
А в этот раз, как всегда, быстро покурив, маленький курильщик не смог открыть щеколду, которой закрылся (хотя щеколда эта до и после этого случая очень легко открывалась и закрывалась), и чуть там не замёрз.
Когда его оттуда вытащили, отец Илья спросил: «Ну что? Получил удовольствие? Удовлетворился?» Долго потом все в доме, да и сам курильщик, не могли понять, как эта щеколда не открывалась, когда её и открывать-то нечего — сама вертится!
Это было явное чудо! Оно стало уроком для маленького грешника.»

«Второму брату Василию схимонах Илья предсказал: «А тебе в родном доме - тесно, в казённом - просторнее будет».
Василий однажды в поисках приключений сбежал из дома, да и пропал. Оказался потом в Трудовой колонии, куда попал вместе с беспризорниками.»

«Однажды летом, - продолжает рассказывать Татьяна Митрофановна, - наша мать стирала на ставке белье. А в этот день отца Илью посетил один очень злой старик, даже взгляд у него был, колючий (по свидетельству некоторых старожилов: жил в эти годы на Кировской стороне один старик, которого считали колдуном).
Долго этот дед о чём-то говорил со схимонахом Ильёй. Потом он выскочил от Ильи взъерошенным, бросив на всех нас сердитый взгляд. А мама моя вослед его перекрестила...
И вот потом пошла мама бельё на ставок стирать. И опять встретилась с тем дедом - он гневно глянул на нее и что-тр пробормотал. Стала мать на ставке на камень и стирает бельё. Вдруг камень вываливается, мать падает и тонет (глубина была большая).
Барахтаясь в воде, мама стала читать молитвы, а потом позвала Илью: «Отец Илья! Спаси меня!»  Сразу на дне нащупала ногой камень и вылезла на берег.»

Много встреч с очевидцами произошло и на кладбище, у дорогой и присночтимой могилки схимонаха Ильи.  Одной из них была встреча и беседа с Марией Леонтьевной Шалаховой.
Мария Леонтьевна печально поведала свою историю, так похожую на множество других, похожую вопиющим человеческим неверием и непослушанием и последующей за ними горькой расплатой - несчастно прожитой жизнью...
«Мы сами - виновники своих несчастий: не имеем веры, не имеем послушания, своевольничаем, а потом всю жизнь плачем,- начала свой рассказ Мария Леонтьевна.
Слышала ведь и я, как и многие, что отец Илья - Божий человек, прозорливый, что он - настоящий чудотворец: приходят к нему издалека совсем незнакомые люди, а он им всё самое тайное говорит, будто насквозь видит...
Был жених у меня. Но я перед тем, как замуж выйти, ходила к схимонаху Илье за благословением.
А отец Илья не только не благословил замуж за жениха моего выходить, а предостерёг даже: «Выйдешь за него - не послушаешься, - будешь всю жизнь несчастной!» Старец так и сказал: «Будешь всю жизнь несчастной!»
Но я ж своего жениха любила - как было послушаться?!
Замуж я за своего любимого вышла - не послушалась предупреждения старца. Муж мой оказался таким страшным, что вся жизнь превратилась в одни только страдания! Был муж мой грубым, злобным; делал, что хотел; никого не уважал; не слушал; пил и бил меня всю жизнь. А потом и в тюрьму попал. До того муж был страшным, что когда в тюрьму попал - я не опечалилась, а даже обрадовалась, потому что тогда я хоть дышать могла свободно. Боялась того времени, когда он из тюрьмы вернётся. Он отсидел свой срок, вернулся - и опять бил меня.
Теперь его уже нет на свете - умер, но и теперь скажу: не было в моей жизни совсем ничего хорошего.
Всю свою горькую жизнь вспоминала я слова Божьего старца: «Выйдешь за него — не послушаешься — будешь всю жизнь несчастной!»

Много раз на страницах нашей книги мы будем встречаться с явлением пророчеств схимонаха Ильи, которые относились не только к очевидцам, но и к их детям, их внукам.
Господь-Сердцеведец видел любящую, сострадательную душу Своего молитвенника, старца-схимонаха Ильи и открывал ему так много; а Илья, болея душой о мире, «который лежит во зле», предостерегал людей о нависшей над ними опасности, как добрый отец, мудрый и жалостливый, предупреждает детей своих.
«Одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному - вера, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов...» (1 Kop. 12,8-10).
История за историей, воспоминание очевидцев за воспоминанием станут наглядным и неопровержимым доказательством того, что все предсказания схимонаха Ильи сбылись в точности: и сразу после предсказания, и через 20, и через 50 лет; и должны будут сбыться ещё и в наши дни.
Были предсказания старца о трагических событиях, которые должны были произойти в жизни целых семейств. И события эти действительно произошли: есть свидетели предсказаний схимонаха и есть очевидцы, при которых предсказания стали реальностью.
Но, хотя все пророчества старца (незначительные и весомые, радостные и печальные) стали реальностью, и рассказы о них ещё и ещё раз явились бы вопиющим доказательством дара прозорливости и пророчества, данного схимонаху Илье Богом, - в книге нашей подробности тяжёлых трагедий помещены не будут.
Довольно будет подчеркнуть, что Господь через схимонаха Илью открывал страшное будущее людей, одержимых страстью сребролюбия; ради наживы не пощадивших ближних своих, даже родных по крови.  Господь через схимонаха Илью предостерегал людей, погрязших в сугубых грехах, дабы удержать души их от падений в злодеяния и в собственную гибель.
Как понятно и просто говорит об этом Св. Иоанн Лествичник: «Если ты получил от Бога дар предвидеть бури, то явно предвозвещай о них находящимся с тобою в корабле. Если не так, то ты будешь виновен в крушении корабля, потому что все с полною доверенностью возложили на тебя управление оного».
И Божий подвижник Илья, исполняя волю Господню, принимал и принимал текущий к нему беспрерывной рекой мир: не смотрел ни на свой возраст, ни на усталость, ни на недомогание; до конца своих дней спасал и спасал души человеческие.

Следующий рассказчик-очевидец - 93-летний старожил г. Макеевки Иван Ульянович Генераленко. Вот, что он нам поведал...
«В Макеевку мы приехали в 1930 году из Запорожской области, где отца нашего арестовали за веру. Приехав в Макеевку, мы с матерью и братом поставили себе на 12-ой линии землянку и жили там. От Томского завода (теперь это - Кировский завод) в 1933 году давали огороды на поселке шахты «Иван». Получили огород и мы. Через эти огороды была дорога в село Калиново, где была действующая Церковь.
По этой дороге ходил из села Макеевки в село Калиново, в церковь, с палочкой старец. Ходил бодро, не пропускал ни одной воскресной, ни одной праздничной службы...  Вот так в 1933 году я и наша семья впервые увидели схимонаха Илью... Был он добрый, приветливый, весь какой-то светлый...»

На вопрос 93-летнему Ивану Ульяновичу Генераленко, все ли он хорошо помнит, очевидец-старожил строго ответил:
«Да, мне 93 года, но я - при здравом уме и ясной памяти и за свои слова отвечаю!»
Однако возраст И.У. Генераленко и тот факт, что он пока являлся единственным из всех очевидцев, кто видел схимонаха Илью в г. Макеевке еще в 1933 году, - все-таки явились причиной в какой-то мере сомневаться в точности указанной очевидцем даты...

«Ходили и мы в Церковь, только не часто, - продолжает рассказывать Иван Ульянович, - но когда бывали в церкви Калиновской, куда ходил схимонах Илья, его среди прихожан никогда не видели. А он, оказывается, среди народа в церкви и не молился. Он всегда, на всех службах, стоял в алтаре, всегда там молился.
Увидели мы, что люди очень прислушиваются к его словам. Говорил старец тихо и как-то мягко. Говорил, что Бога не нужно забывать, что жить без Бога нельзя; говорил, что храм нельзя оставлять - ходить на службу Божию.
Вот наша мать и пригласила его в наш дом. Он согласился прийти к нам в гости. Угощала его мать тем, что в доме было: борщом, селёдкой да чаем.
Вошёл старец в дом наш в обычном своём неприметном, тёмном плаще, а когда вошёл и разделся - мы все оторопели, так он преобразился!
Стоял перед нами схимник, строгий и добрый, а мантия да нём - чёрная, расшитая белыми ангелами! До самых пят эта одежда у него была - схима это. Мантия на схимонахе Илье была такая чистая, будто совсем новая, и вся - в молитвах и ангелах.
За столом мать спросила старца, как нам жить.
Схимонах Илья ответил: «Живите в вере православной. Веру храните, по-Божьему живите. Как отцы и праотцы наши православные благословляли жить, так и живите. А теперь люди живут, как лошадь - в загоне... А потом её выпустят, лошадь и бегает, как безумная, задрав хвост».
Мать наша притихла - обиделась на его слова.
Потом Илья встал из-за стола, помолился: «Спасибо вам за приглашение». Попрощался и ушёл.
Позже он одним близким ему людям сказал о нас: «Люди - хорошие, но ничего из моих слов не поняли».

«Многим нашим родственникам и знакомым схимонах Илья говорил пророческие предсказания - все они, хоть маленькие, хоть большие, сбылись. А вообще он видел всех, кто каков; и человек ему ещё не говорил, зачем пришёл, Илья сам уже всё знал...
Моя кума Галина, - продолжает свой рассказ Иван Уль-янович о незабываемых встречах его родственников и знакомых со схимонахом Ильёй, - скупала в одном городе вещи, а в Макеевке перепродавала, то есть спекулировала - так это тогда называлось.
Торговала кума Галина на базаре, в церковь же ходила редко. Пошла Галина к Илье потому что все идут, всем он что-то важное говорит, даже предсказывает... Вошла Галина к старцу, впервые увидел её Илья - и открыл ей всю её греховную жизнь:
«Плохо ты живёшь: плохо ведёшь себя, нарушаешь заповеди Божий; не почитаешь праздников!.. Господних праздников не почитаешь! В храм Божий не ходишь! В воскресенье и в праздники - в храме нужно быть! Люди добрые в храм идут, а ты на рынок!»
Ничего не знал схимонах Илья об этой женщине, впервые её видел - и сразу увидел, кто перед ним...»  «Как имеющие здравое чувство обоняния могут ощущать ароматы, хотя кто и тайно их при себе имеет: так и душа чистая познаёт в других и благоухание, которое сама от Бога получила, и злосмрадие, от которого совершенно избавлена, хотя другие сего и не ощущают» (Лествица).

Много раз в рассказах очевидцев, видевших схимонаха Илью, говоривших с ним, услышим мы призыв - ходить в Божий храм, почитать праздники и проводить их непременно в храме.
Обличительно и призывно повторял старец: «В воскресенье и в праздники дома не сиди — в храм иди! И всё будет у тебя хорошо!»
О том, как пагубно душе не ходить в храм, Св. Иоанн Златоуст восклицает: «Ибо если и мы, каждодневно слушающие пророков и апостолов, едва удерживаем свой гнев, едва обуздываем ярость, едва укрощаем похоть, едва извергаем из себя гной зависти и, постоянно напевая своим страстям стихи из Божественного Писания, едва усмиряем этих наглых зверей, то они, никогда не пользующиеся этим врачевством и не слушающие Божественного любомудрия, - они какую могут иметь надежду на спасение? Хотелось бы мне показать вашим глазам душу их: вы увидели бы, как она нечиста, осквернена, расстроена, унижена и безнадежна! Как тела, не пользующиеся баней, покрываются множеством пыли и грязи, так и душа, не пользующаяся духовным учением, покрывается великою нечистотою грехов. Церковь есть духовная баня, теплотой Духа очищающая всякую нечистоту; ещё более огонь Духа очищает не только нечистоту, по и самый цвет. «Если, - говорит Бог, - грехи ваши будут, как багряное, - как снег убелю».

«Одна наша знакомая, - продолжает вспоминать Иван Ульянович, - пошла к старцу, а он и говорит:  «У тебя дети есть, ты их жалеешь, учишь их танцам да пляскам, а к Богу не привлекаешь; а вере не учишь - большой грех детям своим делаешь! Жизнь на земле - временна, а ты забываешь, что уйдёшь в вечность и ты, и твои дети».

«А другая женщина тоже собралась к схимонаху Илье сходить, а в гостинец решила молока взять.
Молока ей было не жаль, но посуды подходящей, чтобы молока налить и старцу понести, не было, кроме одного графинчика. Графинчик как раз был удобным, чтобы молоко отнести, но его было жаль. И решила женщина молока не нести: молока не жаль, а вот графинчика жалко. Ничего не взяла. Пошла к Илье.
Вошла и говорит: «Ой, отец Илья, я - без гостинчика...»
А старец и говорит: «А я знаю: молока не жалко тебе, графинчика жалко. Графинчик ты пожалела, а вот жизни своей не жалеешь. Что старичку молока принести пожалела, не так страшно! Страшно, что ты Бога не почитаешь! Что о молоке да о графинчике толковать? Безбожницей ты на свете живешь, - вот, что страшно!»
И открыл старец женщине той всю её жизнь греховную, безбожную и легкомысленную».

«А другая наша родственница стирала однажды дома бельё. В калитку постучал нищий. Женщина увидела, что там нищий стоит, да и не вышла; она подумала: постучит-постучит да и пойдёт - некогда мне!
А вечером женщина эта к схимонаху Илье побежала. А Илья ей вдруг и говорит: «Так что, постучит-постучит да и пойдёт? Ты, раба Божия, нищему не открыла - согрешила ты перед Богом! А нищие разные бывают: и хорошие, и плохие...
Бывает, Сам Господь придёт, или святые под видом нищего. Нищие могут оказаться нашими единственными ходатаями перед Господом, потому, что больше нечем нам будет оправдаться».
«Кто сотворил одному из сих братьев Моих меньших, тот Мне сотворил» (Мф. 25,1-8), - говорит Господь.

«Удивительный был старец, - продолжает свои воспоминания Иван Ульянович Генераленко, - удивительный был схимонах Илья...
Мы, конечно, грешные, не можем понять, как Илья провидел человека; не можем объяснить то, что видели при встрече с ним, - только знаем точно: кто хоть раз с ним увиделся - видел Божье чудо.
Жил схимонах Илья одно время в семье, очень хорошо нам знакомой. Это были мать и дочь, люди добрые, верующие, скромные. Словом, хорошие были люди. Ходили они всегда в церковь, а перед войной действующей была церковь в селе Калиново. Туда ходил и старец.
Однажды, в какой-то праздник, после обедни, вышли эти добрые женщины из церкви и видят, что отец Илья с кем-то беседует. Подошли они к нему и говорят: «Отец Илья, может, мы поспешим домой покушать приготовить, а Вы потихоньку дойдёте, а у нас уже и обед будет, хорошо?»
А старец и отвечает: «Ладно, идите - я вас догоню». Женщины поспешили домой. В магазин заходить им не нужно было: хлеб был уже куплен, всё необходимое в доме было.
Быстро пришли мать и дочь домой (хотя путь был неблизким), чтобы к приходу старца стол накрыть. Входят они в дом, а старец уже лежит в своей кроватке, отдыхает. От удивления мать и дочь едва сумели произнести: «Отец Илья! Вы - дома?!»
А схимонах Илья посмотрел на них добрым, спокойным, кротким своим взглядом и сказал: «Да, мои дорогие! А я уже, по милости Божьей, отдыхаю».
И мать и дочь вдруг ощутили какой-то покой в душе и необъяснимую тихую радость, даже тихое ликование.»
Спешили добрые христианки любовью и заботой послужить старцу, а встретились в собственном доме с явлением удивительным, необъяснимым, которое они назвали чудом Божьим.

Если сравнить многие рассказы о схимонахе Илье, становится очевидным их сходство во многом, что только подтверждает достоверность всех случаев, описанных рассказчиками.
Общими являются утверждения: «схимонах много молился; лечил людей; предсказывал притчами; изгонял бесов; люди шли к нему постоянно, во множестве - каждый день; шли с болезнями, бедами, вопросами; шли за благословением».
Каждый человек, пришедший в мир, много раз поставляется Промыслом Божиим в ситуации, вопиющие, доказывающие, что мир создан Творцом; много раз зовёт нас Господь к вере в Него, к жизни с Ним: «Даждъ Ми, сыне, твое сердце» (Притч. 23,26), а значит - ко спасению для жизни вечной.
Много очевидцев схимонаха Ильи несут по жизни своей светлый образ старца в своих сердцах, многие обращаются и теперь к нему за помощью в молитвах - и всегда получают помощь Божию по ходатайству схимонаха Ильи.  Но были (да и теперь есть) и другие...
В одном дворе жил человек Божий: множество народа текло к нему каждый день - всех принимал старец, никто никогда не уходил от него, не получив помощи...
Но живший рядом с чудотворцем человек не может рассказать об Илье ни одного случая - не знает: ни одной истории не запомнилось; никаких наставлений старца не слышал...
Не слушал! Не вникал! Неинтересно было!..
«...молодая была - другие интересы были. Что видела? С утра людей много всегда шло, а к вечеру уже никого и не было: значит, вылечивал, а как лечил - я не знаю! Не буду же спрашивать!..
Он, Илья, в церковь ходил всегда, и к нему всё верующие приходили, я - далека была от всего этого. Знаете, жизнь ведь такая была... Я была активисткой.
Сколько времени рядом жила? Да где-то с полгода, может, и больше... Что могу вспомнить? Приезжали к нему часто какие-то люди из Москвы или из Киева... Скорее всего, из Киева... Кто приезжал? Священники или монахи? Этого я не знаю, мужчины какие-то, привозили схимонаху Илье новую монашескую одежду и верхнюю, такую специальную, чёрную; ещё книги привозили и иконы. Одежда у Ильи всегда новая была: вообще он всегда был очень чистым, очень опрятным...»

Зовёт и зовёт Господь всех нас! И какое множество званных Господом!
Но как велико число тех, которые «видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют: и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Мф. 13,13-15).

Был очень печальный, а может быть, если вникнуть поглубже - даже страшный случай (правда, единственный), когда небольшая семья, жившая в просторном доме, дала приют схимонаху Илье в крошечном флигеле в их же дворе, а потом выгнала старца на улицу...
Встретились мы с дочерью того самого отца семейства, который выгнал когда-то схимонаха из флигелька.
Пожилая, уставшая женщина возвращалась с рынка, где продавала овощи, выращенные в собственном огороде...
«К отцу Илье, - начала свой рассказ женщина, - текло много народа: каждый нёс старцу какой-то гостинец. Но отец Илья ел вообще очень мало. Этими приношениями старец кормил людей, которые шли к нему; много оставалось и нам, всей нашей семье - при нём у нас и сметана была, и хлеб, и картошка.
Но однажды сестра написала из Москвы, что приедет домой; только жить с нами вместе она не захотела, пожелала жить в этом флигельке, где Илья жил. И отец наш взял и выгнал старца на улицу.
Старец не сопротивлялся, только попросил дать ему малое время, чтобы найти себе кров, но отец наш почему-то очень грубо, даже с ругательствами немедленно выгнал его на улицу.
И вот прошло уже 60 лет, - женщина, рассказывая это, плакала, - а ни у кого из нашего семейства, ни у кого из всего рода нашего, счастья нет! Ну, всё у нас плохо! Одни несчастья преследуют нас! Не знаю: может, Бог за него нас наказывает, только очень мы все несчастные.  Вот даже сегодня: стояла на рынке, стояла, а продать ничего не могу. Рядом у всех покупают, а у меня и кабачки лучше - и не берут. Даже на хлеб не заработала...
Отца нашего давно на свете нет, внуки у нас уже и правнуки - и у всех жизнь наперекос!
Может, пойти к нему, к схимонаху Илье, на могилу и попросить прощения?! Мы ни разу не были. Даже не знаем, где могила. Но мы узнаем. Надо, наверное, узнать и сходить - попросить прощения...»

Вновь и вновь возмущённо удивляется человек, что преследуют семью одни несчастья, что у всех из рода - всё в жизни плохо. Однако, проходят годы, а не плачет душа, раскаиваясь в своём равнодушии к страданиям ближнего, не замечает, как страшно закоснела в нелюбви к Богу и людям - не слышит душа, как Сам Творец говорит: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин. 13,34).
Митрополит Антоний (Сурожский) говорит, что человек, боящийся потревожить себя чужим страданием, загораживающийся от чужой боли, беды, на самом деле внутренне умирает; физически человек такой продолжает жить, но душа его погибает.
«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3,20). Творец дал созданию Своему, человеку, такую свободу, что Сам не хочет войти без стука, - говорит богослов-дьякон Андрей Кураев,  - Своей рукой Бог создал в мире островок, у дверей которого Его воля замирает в ожидании, когда её туда допустит человек. Всё может Бог, кроме одного: спасти человека, который сам того не желает».

А схимонах Илья, которому в 1937 г. исполнилось 100 лет, пройдя долгий земной путь, подвижнический, крестоносный, теряя телесные силы, ежедневно принимал и принимал текущий к нему беспрерывной рекой мир людей, жаждущих помощи, никого не оставляя без внимания и сострадания.
Уже отмеченный многими дарами Святого Духа, схимонах Илья всё шёл и шёл к духовному совершенству, кротко и смиренно перенося всё, что посылал ему Господь.
Почти до самой кончины столетний старец не имел своего угла, «не имел где главу преклонить», скитался, гонимый властями, из дома в дом.
Очевидцы рассказывают, что иногда добрый старец выходил после службы из храма, садился в церковном дворе на лавочку и тихо, смиренно сидел - ему некуда было идти.
Кто-то из верующих подходил к старцу и спрашивал: «Вы, отец Илья, отдыхаете? Или плохо себя чувствуете?»
«Нет, - кротко отвечал схимонах Илья, - по милости Божией, я хорошо себя чувствую. Вот, дорогие мои, сижу и отдыхаю».
Но Господь никогда не оставлял его. Были у схимонаха Ильи кроткие, добрые, верующие в Господа, послушницы, бедные и неимущие, как и сам старец. Они очень любили его, находили ему новую крышу, новое жилище; ухаживали за старцем: готовили, стирали, убирали. Недаром все очевидцы утверждают, что схимонах Илья, как и его четыре послушницы, был очень чистым - как будто каждый раз одетым во всё новое.

Завершая своё воспоминание о схимонахе Илье, И.У. Генераленко поведал о пророчестве старца, которое уже касалось не частных лиц, но относилось к городу Макеевке на Донбассе...
«В нашей семье схимонах Илья не жил, но мать наша его ещё не раз приглашала в гости. Было это задолго до войны, где-то в 1933-1935 годах.
Сказал старец матери нашей и мне такое, что запомнил я на всю жизнь. В нашем доме, обращаясь к моей матери, схимонах Илья сказал: «Война будет... Но в Макеевке больших боёв и разрушений не будет. Не пострадает Макеевка от разрушений и от войны не пострадает. Сыновья твои: раб Божий Иоанн (это - обо мне) и Афанасий (а это - о моём брате) на войну не пойдут, будут живы и здоровы, жить будут хорошо и доживут до старости (мне сейчас - 93 года).

Рабы Божий! Веры не бросайте: молитесь, как молились...
Макеевку не покидайте!
Бедствий в ней не будет!
Господь её будет хранить!
Макеевка будет Богом спасена!»
А мне схимонах Илья сказал: «Раб Божий Иоанн, придет время - в вашем городе будут служить Богу многие храмы: много церквей будет построено в Макеевке маленьких и одна будет большая. Это будет самый большой и главный храм в городе, с золотыми куполами, — в нем восстанет разрушенный теперь Троицкий храм!
Его, этот храм, Господь благословит, ходите в него — там будет благодать Божия!»

Что будет война, схимонах Илья предсказал, когда ещё никто этого и предположить не мог.
Война через несколько лет действительно началась. Но ни я, ни мой брат Афанасий призваны на фронт не были: я - по болезни, у меня была с детства топором раздроблена ступня, а брат был эвакуирован вместе с Кировским заводом, у него бронь была - он всю войну работал на оборону.
Вот и выходит, что все пророческие предсказания схимонаха Ильи, хоть маленькие, хоть большие, сбылись и ещё сбываются».

 

 

«Нет ничего бессильнее многих грешников, и ничего сильнее одного, живущего по закону Божию...»
(Иоанн Златоуст)

Св. Иоанн Кронштадтский говорит: «Нечистый дух, сделавшись, после своего отпадения от Бога, скверным сосудом всякой нечистоты греха, осквернил изначала своим нечистым дыханием сердца первых человеков, и, глубоко заразив нечистотою греха всё существо их, душу и тело, передаёт эту нечистоту, как наследственную порчу, всему их потомству, даже до нас, и будет осквернять, особенно неосторожных и неверующих, до скончания века».
Когда на нашей родной, православной земле, восстал враг нашего спасения - дьявол, чтобы ввергнуть православных христиан во тьму неверия, а значит, - в вечную гибель, - он всю злобу свою ополчил против Церкви Православной, Дома Божьего, и против священников и монахов, людей Божьих...
Вот и обрушил враг всю ненависть свою к человечеству на храмы Божий.
Тогда верующие в Бога христиане прятали, если могли, спасая, святые иконы; зашивали свой нательный святой крест где-то в глубине одежды; запрятав от властей и самую веру свою в глубины своих душ, боясь гонения.  Основная же масса, потеряв истинных пастырей православных, не слыша слова Божьего, всё более погружалась во тьму безбожия, разлучившись с Отцом Света, «ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк. 14,27).
И хотя умолкли колокола, и разгромлены храмы, и расстреляны священники, но среди безбожного мрака Божия рука милостиво возжигала светильники веры. И потянулись к ним души...
И даже в нашей скромной шахтёрской Макеевке всё слышалось и слышалось сыновнее: «Отец Илья, помолись за меня Богу! Отец Илья, благослови! Отец Илья, помоги!..»
И ходил старец Илья, ходил седой и старенький монах-схимник, из дома в дом... И говорил, и говорил миру о Боге, о Творце жизни нашей, без Которого нет и не может быть никакой жизни.
И молился схимонах Илья Господу, днём и ночью молился... И каждая, приютившая его семья, видела в нём живой пример жизни истинного христианина: молитвенника, постника, посвятившего жизнь Богу и спасению многих душ человеческих.
Все очевидцы рассказывают, что схимонах Илья имел очень добрую, жалостливую душу. И по доброте собственной души старец искренно, по-отечески скорбел о каждом, кто просил его ходатайства перед Богом; он любил и жалел людей, особенно жалел шахтёров, да и всех тружеников Донбасса; скорбел и молился, ходатайствуя перед Господом за весь город Макеевку.
И его молитвы, непрестанные молитвы этого Божьего человека, хранили людей, спасали от бед и болезней.
И обличал схимонах Илья погибающих безбожников, удивляя их прозорливостью, пророчествами в притчах, а иногда вопиюще ясных и понятных; обличал с кротостью и любовью; и терпел всё, что посылал ему Господь...

Вновь рассказывает, уже знакомая нам, Н.С. Кириченко о незабываемых встречах её семьи со схимонахом Ильей:
«Началась война... Только война, кровопролитная, страшная, наверное, стала причиной послабления издевательств над верующими: стали понемногу открываться храмы.
Во время войны отец Илья не пропускал богослужений. Теперь многие люди приглашали его к себе пожить, забирая прямо из храма, после службы.  Наша мать тоже привела схимонаха Илью во время войны из церкви.
Когда люди с какой-то своей бедой или за благословением приходили к схимонаху Илье, он принимал всех с любовью: говорил с добротой и жалостью к людям; всех кормил - голодным от него никто не уходил, а прощаясь, давал просфору и Крещенской воды.
Крещенская вода со времени войны, которую Илья принёс из церкви в Святой день Крещения до сих пор, как живая, нисколько не испорченная, стоит в нашем доме».
Надежда Сергеевна повелела своему правнуку принести закрытую плотно бутылку с Крещенской водой, которой уже 60 лет, и завёрнутые в плотную бумагу большие кусочки артоса того же возраста.
Удивительно: артос сохранил цвет и запах свежего хлеба; и вкус артоса, принесённого схимонахом Ильёй в дом Надежды Сергеевны во время войны из церкви, был настолько приятным, будто только минула Светлая седмица, и священники роздали этот святой хлеб прихожанам...
Удивительно и то, что те из очевидцев схимонаха Ильи, кто виделся с ним не однажды, а много раз, особенно в скорбные минуты своей жизни, и, сохранив и выполнив его наставления, познали на собственной судьбе силу Божьей помощи, - те люди отличаются какой-то особенной, внутренней, красотой.

Новая рассказчица - Анна Яковлевна Пугач, старушка с кротким и добрым «На всю жизнь запомнила я наказ схимонаха Ильи: «В воскресенье и в праздники дома не сиди - в храм иди! И всё у тебя будет хорошо! Никогда нужды не будет!» С тех пор в праздники, в воскресенье в церковь иду. Ноги,- слава Богу, - пока носят». Анна Яковлевна - 1914 года рождения, ходит с палочкой, но в свои 90 лет - очень бодро. Обратимся к её рассказу. «Живём мы в Макеевке с 1937 г. Троицкого храма уже не было.
Со схимонахом Ильёй познакомилась во время войны. Шла война, муж мой был на фронте. Когда немцы вошли в Макеевку, пошла я к Илье просить благословения на работу. Отец Илья не благословил: «Ты - не голодная!» И действительно, с тех пор и до сего времени живу в достатке.
Во время войны стали открываться церкви. Возвратился из заключения за веру священник Леонид Лашкевич: он был прозорливым, большим молитвенником был. Когда вернулся, стал служить в собственном доме - храма в селе Макеевке тогда уже не было, разрушили.
Многим людям, как и мне, отец Илья говорил: «В воскресенье чтобы всегда в церкви были. Никогда, - запомните, — в воскресенье не оставайтесь дома, в храм идите. Всё тогда будет у вас хорошо, никогда нужды не будет!»

«Когда немцы были в Макеевке, часто облавы были. Многих девушек и женщин, особенно молодых, в Германию угоняли. Боялась облавы и я. Сказала о своих страхах старцу, а отец Илья и говорит: «Ничего с тобой не случится! Иди - не бойся!»
Перекрестилась и пошла. Ходила уже без прежнего страха, потому что знала: если схимонах Илья благословил - ничего не страшно!
Но однажды-таки попалась: немцы и наш полицай взяли паспорт, посмотрели и отпустили, хотя в войну я молоденькой ещё была, 27-28 лет мне было.
Когда мужчины-макеевчане на фронт уходили, кто был верующий (а иногда и неверующий!) - за благословением к Илье шли.
Девушки, женщины, когда отправлялись на товарняках менять вещи на продукты, тоже шли к старцу за благословением, - его благословение приносило только удачу».

М.В. Карагодина рассказала, что с её дядей, произошёл случай, который не вызывает никаких сомнений, что схимонах Илья был истинно прозорливым и чудотворцем:
«Когда наш дядя Ваня уходил на фронт, он пошёл к отцу Илье, чтобы благословил его Божий человек, на войну ведь идёт...
Отец Илья ласково его принял, помолился Господу и благословил. Стал дядя Ваня прощаться да уходить, а старец вдруг ему и говорит: «А ты ложку взять не забыл?»
«Что взять?» - удивлённо переспросил дядя.
«Ложку не забыл? Возьми-возьми ложку, не забудь!» - несколько раз повторил отец Илья, что показалось нашему дяде Ване просто шуткой.
На фронте дядя Ваня был определён на полевую кухню, и всю войну на этой самой кухне каши варил, так что ложка ему как раз очень пригодилась.  Не раз вспоминал солдат, как схимонах Илья его на фронт провожал».

Домой вернулся после войны дядя Ваня живым и невредимым. Но рассказал нам из фронтовой жизни одно приключившееся с ними там, на войне, чудо:
«Вот случай был у нас на фронте: шли мы, солдаты, с техникой, продвигались по лесу, да и застряли в трясине... Как глянули: кругом - болото. Признаюсь: тоскливо стало!
«Господи, - думаю, - ведь Илья, Божий человек, на фронт благословил, - не может быть, чтобы погибли!..»
Смотрим: вдруг откуда-то появился седой, беленький весь, старичок, в точности похожий на Илью. И повёл нас этот старичок, идя впереди всех, и вывел нас из трясины на дорогу. Да сразу потом и пропал. Хватились: а где же старичок-то, что спас нас? А его и нет! Вывел, спас и пропал.
Илья - это был, настоящий наш Илья! Только как он мог на фронте оказаться? Вот это - чудо!».

Но возвратимся к воспоминаниям А.Я. Пугач...
«Несли люди старцу еду, а он кормил тех, кто приходил к нему со своими бедами. Никогда не отпускал без еды, а на дорогу давал просфору и Крещенской воды. У меня до сего дня та вода стоит, что отец Илья дал.
Сына моего Николая Демьяновича отец Илья благословил, подарил ему ручку; мне сказал, что сын наш - хороший, добрый, чтоб не наказывала его никогда, что вырастет он нужным человеком.
Сын наш действительно вырос очень добрым, верующим, скромным человеком и в то же время - таким редким мастером на все руки, о таких людях обычно говорят, что у них руки золотые: работал он наладчиком многих механизмов; часто его посылали работать за границей, в разных странах.

«А муж мой был на фронте. Вдруг получаю я похоронку - извещение о гибели мужа...
Тогда ещё об Илье я не знала. И вот в скорби своей я вдруг узнаю от верующих людей, что есть в Макеевке такой монах-схимник, большой молитвенник. В моём горе я не знала, что мне теперь делать, как теперь жить - и, узнав о старце, побежала к нему...
Зачем побежала - сама не знаю, горе было моё такое большое, что справиться сама я бы с ним не смогла, надеялась на его духовную поддержку.
Добрый и удивительный старец выслушал моё горе, строго посмотрел на меня и сказал: «Ходи в церковь, усердно молись, причащайся каждое воскресенье - вернётся твой муж!»
Схимонах Илья не оставил нам напечатанных поучений своих, но вся его смиренная жизнь в Господе, его наставления людям преобразовывали людей из далёких от Бога, от духовной жизни, - в людей новых, истинно верующих в Господа...

Анна Яковлевна приступила к молитве, посту, готовясь к Причастию...
Шла война... Отцы, мужья и братья ушли на фронт. Женщины же, чтобы где-то достать хлеба, крупы, хоть какой-нибудь еды и тем самым спасти своих детей от голода, рискуя собственной жизнью, цепляясь за идущие вагоны «товарняки», ехали куда-нибудь, чтобы выменять свои лучшие вещи на кусок хлеба.
А у Анны Яковлевны была корова, единственная во время войны добрая кормилица. Но наша рассказчица поверила словам старца («ходи в церковь, усердно молись, причащайся каждое воскресенье - вернётся твой муж») и, неся в сердце надежду на милосердие Божие, готовилась каждую неделю, чтобы в воскресенье причаститься...  Она постилась, когда единственной пищей в доме было молоко...
«Я ходила всё время в церковь, постилась, молилась и причащалась. Я слушалась Илью, всё делала, как сказал старец.
И, уже имея на руках похоронку, вдруг получаю письмо... от мужа. Вот чудо-то! Я причащалась - и муж мой ожил!
Он писал: «В бою меня контузило, 7 суток лежал присыпанный землёй. Фронт продвинулся, наши бойцы ушли, меня они не нашли, т.к. я был землёй засыпан. Подобрали местные жители, потом поместили в американский госпиталь, в котором меня, действительно, вернули к жизни».
С войны муж вернулся, умер он уже в старости, когда ему 73 года было».

«Схимонах Илья был пророк, - убеждённо говорит Анна Яковлевна, - потому что предсказывал и значительные, важные, события, и частные - и всегда всё сбывалось.
Когда приходили к нему женщины спросить про ушедших на фронт мужей, схимонах Илья говорил, вернётся солдат или погибнет, - всегда слова его сбывались.
Часто Илья говорил притчами, которые сразу отгадать-то и не получалось. Но когда предсказанное в притче сбывалось, то становилась понятной и сама притча, да ещё и вдруг доходила до понимания заложенная в его притче мудрость.
После первой моей, такой незабываемой встречи с Ильёй, я навсегда запомнила его наставление: каждое воскресенье, каждый праздник дома не проводить, только в храме, только в Церкви нашей Православной находиться и Господу молиться, что исполняю и по сей день.
А тогда, во время войны, я уже не представляла своей жизни без встреч со старцем: я бежала к нему за благословением, просила его молитв, спрашивала его совета, рядом с ним я чувствовала себя как возле доброй матери: защищенной от всех бед, спокойной, даже - в какой-то тихой-тихой радости».

«Однажды я пришла к старцу, а он вдруг велит подать ему ножницы, а потом просит меня обрезать ему на руке ногти. Я взяла ножницы, стала обрезать ногти да складывать.
А отец Илья говорит: «В землю бросай: земля - в землю!» И повторил эти свои слова 3 раза, а сам внимательно так на меня посмотрел.
Через 3 дня пришло ко мне сообщение-известие, что мать моя умерла. Ехать не благословил: «Там есть кому похоронить.» Средняя сестра наша похоронила. А поехать было невозможно - время было военное.
Вот так была старцем предсказана мне кончина матери: «В землю бросай: земля - в землю!»

«Однажды отец Илья дал мне свою фотокарточку. Я обрадовалась и спрашиваю у старца: «Сколько с меня за фотографию?»
А отец Илья ответил: «С тебя - 1000 рублей!»
Я посмеялась шутке и пошла от него на рынок. А там у меня украли платок в 1000 рублей ценой.
Он говорил притчами: всё, что говорил - сбывалось».

Прошло много лет, схимонах Илья давно преставился о Господе. Но те люди, которым довелось видеть его при жизни, которым старец своими руками подарил свою фотографию, дорожат фотографией схимонаха Ильи как святыней, молятся перед нею, как перед иконою доброго ходатая и молитвенника за них перед Господом.
И все эти люди говорят, что схимонах Илья слышит их: помогает в болезни, приходит на помощь в трудную минуту, спасает от бед. Рассказывая о тех случаях, когда Илья так явно услышал и помог, очевидцы-христианки не скрывали ни своих слез, ни своей искренней доброй любви к дорогому старцу.
И невольно подумалось: нет, не 1000 рублей стоит его фотография для этих христианок, а много дороже.  Обратим, дорогой читатель, внимание на фотографию схимонаха Ильи.
Перед нашим взором: простое русское лицо, без особенной утончённости и красивости. Но при вопросе всем очевидцам схимонаха Ильи: какой он? - все в один голос, словно сговорившись, утверждали: «Схимонах Илья - красивый; он такой красивый, такой весь светлый и сияющий!» «Какой отец Илья? - Красивый!»
Почему же старец, которому в 1942 году было 105 лет и не имеющий телесной, по земным меркам, красоты, виделся всем очевидцам красивым?!
Вот, что говорит преп. Силуан Афонский: «Господь воспитывает Своих чад Духом Святым и Своею пречистою кровью и телом, и все, кто следует Господу, похожи на Господа, Отца своего».
«...дал мне Господь увидеть на Старом Руссике во время исповеди иеромонаха-духовника во образе Христа. Он стоял в исповедальне невыразимо сияющий, и хотя, он был весь белый от седины, лицо его было прекрасным и юным, как у мальчика.
Подобным образом видел я одного епископа во время Литургии. -- Видел я также отца Иоанна Кронштадтского, который от природы был обыкновенный по виду человек, но от благодати Божией лицо его было благолепно, как у ангела, и хотелось на него смотреть...
«Любящие Мя люблю, и прославляющие Мя прославлю», - говорит Господь (Пр. 8,17; 1 Царств. 2,30). Бог славится во Святых, а Святые прославлены Богом».

И вновь обратимся к рассказам А.Я. Пугач:
«У сестры моей была корова. И сестра моя иногда носила молочко старцу.  Однажды понесла сестра схимонаху молоко, а дело было зимой: морозно было и очень скользко. Дошла она до обледеневшего пригорка, побоялась, взбираясь, упасть и молоко разлить. И решила тогда моя сестра домой вернуться: ну очень скользко было.
Только она такое решение приняла в мыслях своих, домой, значит, вернуться, вдруг смотрит, а на пригорке старичок стоит, такой похожий на Илью, словно и впрямь,- Илья. Старичок подаёт ей свою палочку и велит, держась за нее, взбираться.
«Не упадешь! - говорит, - не бойся!»
А потом опять подает палку, чтобы спустилась. Спустилась моя сестра, подняла голову, чтобы старичка поблагодарить, а его нет.
Шла сестра к старцу Илье и думала: войду и сразу расскажу о чудесном помощнике. Только вошла в дом схимонаха, а Илья ей и говорит: «Что хотела старичка без молочка оставить?» Сестра моя испугалась, кто такой этот старец: ведь, точно, он помог ей на обледеневший пригорок взобраться, а схимонах Илья в постели лежит и всё о ней знает...  Как объяснить это - сестра моя понять не могла, только поняла, что произошло чудо, и что схимонах Илья - Божий человек и чудотворец.»

«Однажды (продолжает свой рассказ Анна Яковлевна) я присутствовала при исцелении схимонахом Ильёй бесноватой женщины.
Присутствовало нас 7 человек. Отец Илья сказал: «Креститесь-креститесь и не оглядывайтесь назад».
Почему старец разрешил нам остаться при исцелении бесноватой? Он, мне кажется, специально разрешил, чтобы показать нам, грешным, как страшно беснование, и какую великую силу имеет молитва ко Господу.
Отец Илья молился, а бесноватая кричала не своим голосом, а потом вдруг затихла и успокоилась. При нас он её и исцелил».
Господь наш Иисус Христос говорит, как побеждать врага нашего спасения: «Сей же род изгоняется только молитвой и постом» (Мф. 17,21).

С Александрой Игнатьевной Богданович мы уже встречались на страницах нашей книги. А.И. Богданович проработала всю жизнь врачом. Интеллигентная, мудрая, она, как и Мария Васильевна Карагоди-на, много потрудилась в поиске очевидцев схимонаха Ильи. Александра Игнатьевна знала многих очевидцев, потому что жила рядом с этими людьми, посещала семьи в качестве врача-терапевта; доброжелательность к людям, общительность и благоговение перед схимонахом Ильей - всё вместе сделало ее активной помощницей в столь благом деле - поиске очевидцев схимонаха Ильи.
Даже болезнь или другие важные причины, делавшие участие этих добрых христианок в какой-то день невозможным, не останавливали их - обе женщины бросали всё, считая поиск очевидцев старца делом чрезвычайно важным и безотлагательным: «Пока ещё живы очевидцы - нужно спешить!»

Александра Игнатьевна рассказывает о чуде, которое произошло в юности именно с ней: о чудесном своём исцелении, когда больница отправила больную девушку домой умирать; и о том, что именно этот несчастный случай стал причиной первой встречи со схимонахом Ильёй...
«Было это в ноябре 1943 г., когда шла война. Разорвался бак с кипятком, - и я получила страшный ожёг лица и половины тела. В больнице поставили диагноз: «нагноение ожоговых ран» - и лечить отказались; сказали, чтобы забирали домой. «Она,- сказали врачи,- всё равно умрёт».
Я была молоденькой девушкой. И вот привезли меня мои родные домой умирать. Моя мама всю ночь плакала и молилась Матери Божией, скорой нашей Заступнице. Молилась мама Царице Небесной, всю надежду на Неё возложила: «Спаси, Матерь Божия, спаси умирающую дочь!»
И услышала Царица Небесная! Утром в дом к нам пришли незнакомые нам верующие люди и рассказали маме, что есть в нашем городе Макеевке такой монах-схимник Илья, которого очень слышит Бог. Люди эти добрые сообщили матери адрес, где в то время жил старец.
Мама побежала к нему... Отец Илья помолился, потом говорит маме: «Иди спокойно домой. Не волнуйся совсем - придет в ваш дом женщина, принесёт лекарство. Выздоровеет дочка полностью. Только не забывай молиться Богу и Матери Божьей! И благодарить Господа и Царицу Небесную никогда не забывайте! Иди с Богом!»
Действительно, когда больную привезли из больницы, по посёлку разнеслась весть о тяжело больной девушке, которую привезли домой умирать.  Какая-то женщина, услышав об этом, сама пришла в наш дом и принесла эмульсию (смесь гашёной извести с кипячёным постным маслом). Стали мазать меня этой эмульсией - всё прошло: не осталось ни рубцов, ни следов ожогов».

Св. Иоанн Златоуст пишет: «Нет ничего сильней искренней молитвы. Она освобождает от настоящих бед, избавляет и от будущих мучений».
Скорбью и опасностью для жизни призвал Господь семью А.И. Богданович, дабы, спасая жизнь земную, обратились к Богу, а молитва приведёт к спасению более великому и единственно ценному - к спасению души для жизни вечной.
«Скорби служат нам пособием к сохранению заповедей Божиих» (свт. Игнатий Брянчанинов).
Встретившись ещё в юности с чудом исцеления, посланным Господом через Божьего человека, А.И. Богданович по сей день несёт по жизни веру в Господа.

«При схимонахе Илье, - продолжает рассказывать Александра Игнатьевна, - всегда были Фёкла; вдова Мария с дочерью Еленой и вдова Паша. Женщины были ему помощницами во всём: приводили и уводили из дома в дом; всегда ночью; молились с ним рядом; готовили для него; убирали в доме, где он жил.
Питался старец от приношений, а женщины, по его распоряжению, кормили всех людей-паломников, что шли к схимонаху, никого без обеда не отпускали; в обращении с людьми были кроткими и добрыми.
Людей схимонах Илья часто принимал, сидя в постели. Был он худеньким и слабым.
А мне было 19 лет, - продолжает Александра Игнатьевна - после моего выздоровления мы с мамой стали приходить к старцу.
Шла война... Все, кто ездили менять, просили благословения Ильи. Без благословения схимонаха Ильи менять никто не решался отправляться. Его благословение всегда приносило удачу: возвращались благополучно.
Покупали мы на рынке железные, не оцинкованные вёдра, которые и возили потом менять: за одно железное ведро получали ведро кукурузы. Ездили поездом. Немцы мешочников (таких, как мы) ловили и увозили в Германию, особенно молодёжь.
Но если отец Илья благословлял - ехали смело: никаких приключений в поездках ни с кем не было. Только дважды за всё время попадали в облаву, да и то, его благословением, благополучно вернулись домой.»
«Вот как это было. Однажды я и ещё три девушки (мои подруги) попали под облаву. На станции Чаплино часто были немецкие облавы.
Непонятно, как мы всегда спасались? Хранил нас Бог в такие страшные минуты, хранил Господь, по молитвам Ильи... Ну всегда облава как будто где-то мимо нас проходила! А в этот раз угодили в самый разгар облавы. Мы сразу (вразумил Господь!) вбежали в чей-то двор и спрятались в сарае.
Хозяйка вошла в сарай и обнаружила нас. А хозяйка оказалась женой полицая. Обнаружила она нас и говорит: «Если найдут - я о вас не знала!»
Не нашли! Вернее, во дворе полицая и искать не стали. И мы, девчата, просидев благополучно в сарае полицая, вернулись домой.»

А второй раз в Ясиноватой, куда тоже отправились менять с благословения Ильи, при облаве нас, нескольких женщин, задержали. Привели в ограждение. А мы, задержанные женщины, были с вёдрами, полными кукурузы. В этом ограждении нужно было работать на немцев: носить кирпичи, разбирая разрушенные бомбёжкой здания. Место было оцеплено охраной. Мы подошли к полицаю и попросили: «Разрешите: мы только кукурузу отнесём здесь недалеко, жителям, и вернёмся». Нам поверили. Мы отнесли свои вёдра и честно вернулись на работу, стали носить кирпичи.
Когда немцы увидели, что женщины, освободившись от груза, вернулись, - они перестали за нами следить. Тогда мы благополучно сбежали и вернулись домой.
Вот только в этих двух случаях из множества поездок мы столкнулись с немцами, хотя и эти столкновения окончились благополучно. Мы вернулись домой, даже нисколько не задержавшись».

«Когда немцы подошли к Макеевке, многие испугались, - продолжает свои воспоминания Александра Игнатьевна, - и хотели из города уехать.
Спросили отца Илью, как быть, а старец ответил: «Не бойтесь - в Макеевке войны не будет». «Как же не будет - немец уже в Макеевку пришёл?!» «Как пришёл, так и уйдёт: тихо, как прошлогодний снег, - спокойно ответил схимонах Илья, перекрестился, стал серьезным и опять ушёл в молитву Господу.
Действительно, в Макеевке больших боёв и разрушений не было. А когда наши погнали уже немцев, они удирали с такой скоростью, словно (как сказал схимонах Илья) прошлогодний снег растаял».

Следующую рассказчицу зовут Галина Самсоновна Колодяжная.
Узнав, что собираются рассказы о схимонахе Илье, она потрудилась тоже прийти и рассказать, но только не об Илье, а о своей соседке-старушке Ольге, редком по доброте и кротости человеке.
Галина Самсоновна сетовала на себя за то, что её благочестивая соседка знала схимонаха Илью; считала его святым; была счастлива, что ей, её семье довелось не только видеть его, но жить с ним под одной крышей (схимонах Илья жил какое-то время в их семье), - только сама Галина Самсоновна не была столь внимательной к воспоминаниям доброй бабушки Оли о схимонахе Илье...
«Если бы я была более внимательна к рассказам бабушки Ольги,- я бы теперь многое, наверное, о старце рассказала. Но, - как это часто бывает в жизни, - иногда важное и дорогое мы не умеем вовремя распознать, проходим мимо, а потом, узнав об истинной ценности того, чему мы не придали, в своё время, значения, очень жалеем, поздно спохватившись.
Итак, по собственной оплошности, я мало услышала о схимонахе Илье. Но зато в моей душе навсегда останется воспоминание о самой бабушке Оле, необыкновенно доброй, кроткой, смиренной и очень верующей.
Бабушка Оля жила одиноко, много молилась, всё время ходила в церковь, но самое главное: она была такой хорошей, такой приятной, как будто была моей родной.
Вот те малые сведения, которые я запомнила из рассказов бабушки Оли о схимонахе Илье, которого Ольга называла святым: «Жила на Красной Горке добрая, верующая женщина по имени Акулина. У этой смиренней христианки Акулины было трое детей - все дочери: Анна, Серафима и Ольга, тоже очень кроткие, добрые и верующие.  Схимонах Илья жил в этой семье перед войной какое-то время и во время войны. Всю семью Акулины старец очень уважал. А трёх дочерей Акулины схимонах Илья замуж выходить вообще не благословлял ни за кого, да ещё сказал: «Всем трём сестрам - жить без мужей всю жизнь».
Послушалась же его благословения только одна Серафима: осталась девой. Анна и Ольга вышли замуж за своих женихов, которых любили. Только вышли замуж эти две сестры, прошло чуть больше месяца — началась война.
Молодые мужья ушли на фронт, и оба погибли.
Итак, Серафима осталась девой; Ольга и Анна замуж больше не пошли, а потому все три и прожили, как предсказал Илья, жизнь без мужей.
Схимонах Илья предвидел, что три дочери Акулины будут жить благочестиво, с верой в Господа, в страхе Божьем. Предупредил старец трёх этих девушек, чтобы не выходили замуж, остались девственницами. И хотя две из них и вышли замуж - в замужестве жить ни одной из них не довелось.
Из рассказа бабушки Оли об Илье помню совсем немного, - продолжает свой рассказ Г.С. Колодяжная, - когда Илья жил в их семье, бабушка Оля, будучи тогда ещё совсем молоденькой, стала однажды свидетельницей вот какого случая...
«Шла война. Старец Илья ходил по двору нашего дома... Вдруг какой-то молодой немец остановился, прицелился и выстрелил в схимонаха из пистолета, а сам при этом что-то злобно приговаривал. И хотя немец выстрелил из очень близкого расстояния - он промахнулся. Сразу же выстрелил вторично - и промахнулся опять. Ещё выстрелил - и опять промахнулся. Видимо, немца взял азарт: он уже не мимоходом стрелял, а стоял - целился - стрелял - и промахивался.
Тогда немец вытаращил глаза и спрашивает отца Илью: «Ты кто?»
Бабушка Оля говорила, что немцы Илью уважали и считали его святым.
Больше об Илье сообщить ничего не могу, но мне бы хотелось ещё несколько слов сказать о самой бабушке Ольге. Если в её жизни светлый след оставил схимонах Илья, то для меня бабушка Оля - удивительный Божий человек, тоже светлый и добрый.
Присматривала я её до самой её кончины. Умерла она - как дитя уснуло. Смерть свою знала, предсказала час своей кончины. Была бабушка уже слабенькой - я иногда оставалась у неё ночевать.
А тем, последним в её жизни, вечером бабушка Ольга мне сказала: «Сегодня возле меня не ночуй, иди-иди, а на рассвете обязательно зайди на меня посмотреть».
Я и пришла к ней очень рано, на рассвете, а она уже скончалась: лежит на своей кроватке, а лицо милое-милое, будто спокойно спит.
Вот, наверное, о бабушке Оле, видевшей схимонаха Илью, можно сказать: «С преподобным - преподобным будеши, и с мужем неповинным неповинным будеши». (Пс. 17,26).
Так окончила свей рассказ Галина Самсоновна, тоже очень милая, добрая женщина.

Новую рассказчицу зовут Анна Ивановна Клёсова. Вот её рассказ:
«Моя мама часто ходила к схимонаху Илье. Старец любил, уважал маму.
Когда на фронт ушли четверо моих братьев, четверо сыновей моих родителей, мама в слезах пошла к отцу Илье. Илья стал молиться о них, а маме сказал: «Молись, мать, Господу о своих детях, но не плачь и не волнуйся: ни один из сыновей твоих не погибнет. Все сыновья твои вернутся домой с войны живыми и здоровыми, только у одного будет небольшой изъян».
Предсказание старца исполнилось в точности. Окончилась война — и все четверо моих братьев пришли с фронта домой живыми и здоровыми, только у одного брата рука в локте не разгибалась (как и говорил старец: «только у одного будет изъян»).»

«Когда немцы подошли к Макеевке, мой отец испугался за меня, чтобы в Германию не угнали. И решил отец увезти меня в деревню: там у нас был маленький домик.
Попросили благословения у схимонаха Ильи. Старец не благословил уезжать из Макеевки: «Никуда не уезжайте, оставайтесь в Макеевке - всё будет хорошо. Не послушаетесь, уедете - опять сюда вернётесь, там жить не будете».
Но мы, действительно, не послушались. Уехали в деревню. Четыре года в той деревне мы просто бедствовали. Потом, когда стало совсем невыносимо голодно, и во всех отношениях - очень плохо, продали мы тот домик и вернулись в Макеевку».

Нечто подобное рассказала о своей семье Александра Игнатьевна Богданович:
«Во время войны, когда многие просили у старца благословения уехать из Макеевки, отец Илья не благословлял.
Мой брат Сергей с женой и грудным ребёнком собрались в Курскую область. С ним вместе хотела ехать мама, да и почти вся наша семья.
Мать пошла к схимонаху за благословением, а он благословил только брата с его семьёй. Остальных ехать не благословил.
Брат уехал. В родной деревне Курской области его сделали старостой при немцах: таким образом, он много помогал нашим: он узнавал планы немцев, на кого готовится облава; узнавал списки людей о расстрелах - заранее сообщал людям, предупреждал, спасал. Будучи старостой, при немцах, брат мой спас очень многих людей, хотя сам очень рисковал жизнью. Когда война окончилась, брат вернулся в Макеевку».

А теперь мы опять послушаем рассказ уже знакомой нам Клавдии Герасимовны Никитенко, той самой девушки, которую схимонах Илья очень любил за её доброту и называл ласково «Клавушка»...
«Был мой жених на фронте. Но со старцем Ильёй я о женихе своем никогда не говорила. И вдруг однажды, перед возвращением моего жениха с фронта, отец Илья и говорит мне: «Скоро твой рябчик прилетит!»
Я удивилась: разговора о моем женихе не было! А потом засмеялась и старца спрашиваю: «Почему - «рябчик?»
Действительно, в скорости вернулся с фронта мой жених: партийный, при орденах, не парень - орел! А на носу у жениха моего - после оспы почти незаметные рябинки («скоро твой рябчик прилетит!»).
Сразу после войны открылась церковь на Чайкино. Мой жених, хотя и был партийным, соглашался венчаться в церкви. А отец Илья замуж за «рябчика» не благословлял.
Я очень дорожила благословением старца, боялась его ослушаться. Но замуж выйти хотела только за своего «рябчика»! А потому я очень плакала, упрашивала схимонаха благословить. А старец не благословляет. Стала просить о том же схимонаха Илью и Фёкла: «Отец Илья, ты же любишь Клавушку - благослови! Зачем дивчине страдать?» А тут я ещё приговариваю со слезами, что другого жениха мне не надо, только за него замуж хочу.
И тогда отец Илья благословил меня, по нашим неотступным просьбам. Обвенчались мы в церкви.
Но муж мой больше того единственного раза, когда мы венчались, в церковь не ходит совсем никогда. Сейчас ему 86 лет, но так всю жизнь и живёт безбожником; мне, правда, ходить в храм не запрещает, но самого привести в храм невозможно.
Родились у нас 2 сына. Один стал пьяницей. Невестка была, на редкость, хорошая: и добрая, и порядочная, и верная своему мужу-пьянице, то есть сыну моему. Я - ей свекровь, а она дорога мне была как дочь родная. Сын же мой напивался да и гонял свою добрую жену, просто издевался над ней. Плакала невестка моя добрая, а моё сердце тоже страдало из-за неправды сына - не было покоя в доме. Разошлись сын и невестка...
Да разве перескажешь все скорби, что довелось мне пережить в жизни с тех самых пор, как вышла замуж я за своего «рябчика».  Отец Илья духовно провидел, что жизнь у меня будет очень трудной и безрадостной не только из-за мужа, но и из-за детей».

Схимонах Илья говорил людям притчами или прямо, прозорливо предсказывая будущее: и далёкое, и близкое.
Много было рассказов о предсказаниях монаха-схимника. Сбылись они, эти его предсказания, у всех, кто их услышал от старца.
Только, как это часто бывает с нами, каждому хотелось услышать от прозорливого монаха желаемое, а если старец предсказывал противное желаемому, слушаться не хотелось: хотя слова его сбылись у каждого - из множества предсказаний схимонаха Ильи нет ни одного не сбывшегося.
Говоря о своём муже, на брак с которым прозорливый старец никак не соглашался дать благословение, Клавдия Герасимовна не остановилась на каких-то особенных вредных привычках или пристрастиях своего мужа, - она лишь с глубокой печалью сказала, что он всю жизнь прожил безбожником...
«Никогда-никогда, кроме того дня, когда мы венчались, муж мой не пришёл в церковь, за всю жизнь - никогда!» - в этих словах Клавдии Герасимовы слышалась большая боль.
Можно представить себе скорбь верующей в Господа доброй христианки, жизнь которой протекала с безбожником! За долгую жизнь Клавдия Герасимовна, скорбя душой, так и не смогла достучаться до души своего мужа и призвать его к вере в Бога...
«Оскудение же в нашей душе любви к Богу есть самое несносное из всех зол» (Св. Василий Великий)

Несколько рассказов предоставил книге игумен Никон (Седневец), который служит Господу при монастыре Касперовской иконы Божьей Матери,- женском монастыре нашего города Макеевки. Игумен Никон встретился с Тамарой Емелья-новной Набережных и Валентиной Ивановной Жуковой и записал их рассказы о схимонахе Илье.
Так рассказ за рассказом, крупица за крупицей собирались в единую книгу, всё более и более вырисовывая облик дорогого многим людям старца-схимника Ильи.
Обратимся же к рассказам новых очевидцев.

«Моя мама, - начинает свой рассказ о схимонахе Илье Т.Е. Набережных,- часто бывала у старца.
«Был схимонах Илья настолько добрым и жалостливым, что люди, однажды посетив его, потом уже просто искали возможности прийти к нему ещё и ещё...
Моя мать Домна, которая бывала у старца много раз, пошла к нему однажды со своей знакомой по имени Матрона. У Матроны был сын Федя, мальчик лет двенадцати, он тяжело белел: был у Феди туберкулёз. Скорбела очень Матрона о сыне, печалилась. Как не печалиться матери, когда на её глазах страдает родное дитя?!
Шла война... Время было тяжелое: гибли на фронте отцы, мужья, сыновья. А её сын дома на глазах матери помирает... И пошла Матрона, вместе с Домной и другими женщинами, к монаху-схимнику Илье спросить, будет ли жить сынок дорогой...
Пришли женщины к старцу. А Илья, впервые увидев мать-горемыку Матрону, которая несла в сердце тревогу-вопрос: будет ли жить сын или помрёт, - вдруг и говорит женщине: «Будет ли сын жить? Будет! Как же не жить такому «доброму» сыну, который от Божьей лампады сигаретку прикуривает!»
Как будто и успокоил схимонах Илья Матрону, но в то же время и испугал, и опечалил: такие страшные слова сказал старец о болящем Феде, что и поверить в них было трудно, да и не хотелось матери в такое верить! Встревоженная шла домой Матрона...
А когда уже пришла, две дочери кинулись к ней навстречу: «Мама! А наш Федя от лампады сигарету прикуривал!»
Сын Матроны действительно не умер. И даже дожил до старости - умер вот недавно. Только плохо умер, без покаяния...»

«Ходили к схимонаху Илье две родные сестры: Татьяна и Анна.
Анна была полностью слепой, - продолжает рассказывать Тамара Емельяновна, - а потому жила на иждивении Татьяны, у которой была своя семья, детки; а ещё была бедность, недостатки. Трудно жилось Татьяне: работала на тяжёлой работе - в шахте, деток растила, да и слепую сестру не обижала.
А когда уж очень трудно приходилось прокормиться всей семье, отправлялись обе сестры милостыню людскую собирать... Только, стесняясь знакомых да соседей, сестры отправлялись в другую часть города, где их не знали, и там побирались. Просили милостыню Татьяна и Анна не постоянно, а только, когда голодали... И перед тем, как отправиться за милостыней, сестры шли к Божьему человеку и просили у него благословения, а схимонах Илья не только благословлял их: он подсказывал, в какое именно место сегодня им отправиться.
Прозорливый старец говорил, где живут добрые, милосердные люди; указывал им районы, улицы города Макеевки, хотя сам в тех районах и не бывал и с теми людьми, к которым посылал, сам никогда не встречался. Послушно следуя благословениям схимонаха Ильи, сестры приносили в свою семью полные сумки продуктов, радуясь и благодаря Господа.
Мать моя рассказывала, что слепая Анна впоследствии прозрела. Как произошло чудо, что слепая женщина увидела свет Божий, моя мама не знала, но факт прозрения был достоверным. Правда, прозревшая Анна, всю жизнь прожившая в слепоте, зрячей прожила недолго: вскорости она и Умерла, но свет всё-таки увидела.»

А ещё мама моя рассказала, как однажды две женщины, которые жили аж в Моспино, отправились к схимонаху Илье пешком... Пройти нужно было 28 км... Шли женщины по железнодорожным путям, а справа и слева - посадка.
Шли и боялись: «Пустынно вокруг; попадутся злодеи - побьют, а то и на мыло порубают!» С такими страшными мыслями шли женщины к прозорливому старцу, боялись за свою жизнь - время-то было тяжёлое, голодное, война ведь шла.
Благополучно прошли женщины долгий путь, хоть и страху натерпелись.
«А теперь, - думали бедняги-путешественницы, - возвращаться ведь придётся опять эти же 28 км, до захода солнца никак не успеем!»
Пришли! Схимонах Илья принял их с добротой, посмотрел ласково, да и говорит: «Домой возвращайтесь смело - никто вас на мыло не порубает! Не бойтесь совсем - дома до захода солнца уже будете! Идите с Богом!»
Никто старцу этих опасений не рассказывал, он сам открыл их мысли... Благословил отец Илья, и пошли женщины домой... И тут-то и произошло чудо...
Опять предстояло пройти длинный и долгий по времени путь. Но только женщины попрощались с Божьим старцем, только прошли немного пути, как очутились дома!
Удивительное и необъяснимое что-то произошло с ними: когда от схимонаха Ильи уходили, день уже клонился к вечеру и предстояло возвращение по темноте, а они оказались дома, когда и солнце-то не зашло...
Никак не могли женщины понять случившегося - расстояние в 28 км вдруг оказалось позади; дорога домой нисколько не утомила, а время, потраченное на обратный путь, было настолько малым, что возвращение домой было, несомненно, явлением чуда Божьего!»

Рассказывает Валентина Ивановна Жукова (в девичестве — Веретейникова). Знает она об Илье, из рассказов её родной матери...
«Моя мать часто ходила к схимонаху Илье. Иногда в его доме много людей собиралось. В таких случаях отец Илья говорил предназначенное одному человеку, но при этом обращался ко всем, как будто говорил общее наставление для всех присутствующих.
Но тот, кого касалось это слово, сразу понимал, для кого говорится наставление. Таким образом, грех человека оставался не обличённым перед другими, но наставление, полезное для его души, при этом было получено. Но иногда схимонах Илья уже встречал человека обличительным приветствием. Разные были случаи...
Вошли однажды к старцу двое мужчин... Конечно, они, как и многие, хотели чего-то от старца. Но (удивительное было зрелище!), войдя к отцу Илье, мужчины вдруг онемели! Они сели в комнате схимонаха Ильи и не смогли произнести ни одного слова. Все тоже примолкли, наступила гнетущая тишина...
Просидев молча какое-то время, мужчины вдруг подхватились и быстро ушли, опять же молча. После их ухода схимонах Илья и говорит: «Сколько бесов приходило сейчас ко мне!»

«Все посетители старца видели возле него постоянных его послушниц: нищую Фёклу; старенькую полуслепую странницу Пашу; старенькую вдову Марию с дочерью Еленой. Эти женщины были нищими и почти неграмотными...
И вот однажды одна верующая интеллигентная женщина, у которой была благополучная семья (муж, дети); благоустроенная и безбедная жизнь, спросила у схимонаха Ильи, почему он, такой мудрый, такой высокий духовно, постоянно окружён людьми малограмотными и нищими?
Схимонах Илья ответил этой женщине с высшим образованием, живущей благоустроенной жизнью: «А ты будешь ходить за мной, как они, эти нищие, одинокие, малограмотные?!
Нет, не будешь! Конечно, не будешь! А они — со мной постоянно; они - добрые и верные мои помощницы, послушные и кроткие!»
Нечего было ответить интеллигентной женщине на слова монаха-схимника, она молчала...»

«Моя мама Дарья в молодости встречалась с парнем по имени Григорий. У Григория был родной брат Иван. Встречалась Дарья с Григорием, но старший брат Иван невесту у младшего забрал - и сам женился на Дарье. Каким образом, но Григорий, смирившись, свою невесту старшему брату уступил.
Жили Иван с Дарьей хорошо, родилось у них четверо детей. Потом началась война. Ушёл Иван на фронт. Когда освободили Донбасс, освободили и Макеевку, - Ивана, как хорошего специалиста, оставили в Макеевке для восстановительных работ.
Обрадовались Иван и Дарья, что теперь они будут вместе, хотя война ещё не окончилась. И решили они больше детей не иметь: «Теперь для себя поживём!»
Но Господь судил иначе: когда рождались один за другим детки - им было трудно, но всё в их жизни было хорошо. Когда на фронте был Иван, где в любой час можно было погибнуть - хранил Господь. Теперь Иван - в безопасности, рядом с любимой женой, с которой решили детей больше не иметь, а для себя пожить -вдруг Иван простудился и быстро умер...
Дарья осталась вдовой. Григорий же, не забывший своей любви к Дарье, пришёл к вдове и предложил ей теперь стать его женой. И тогда Дарья (моя мама) отправилась к схимонаху Илье, благословит ли он её на новый брак. Отправились с Григорием вдвоём, только Григорий к старцу не вошёл: ходил на улице, курил, волновался.
Вошла Дарья к прозорливому старцу... Посмотрел внимательно схимник на Дарью да и говорит: «Полюбуйтесь-ка на неё: позвольте выйти замуж за брата!..»
Ничего не понимая, смотрела на схимонаха Дарья: о каком брате говорит старец? А схимонах продолжает: «Муж и жена - одна плоть: брат мужа - твой брат, а за брата замуж выходить - большой грех! Выйдешь, не послушаешься - около года проживёт твой муж новый. Не выйдешь - будет жить долго и умрёт потом своей смертью».
С таким ответом возвратилась Дарья от старца Ильи; знала она, что все слова Ильи сбывались, а потому жениться они побоялись. Так, живя врозь, сохраняя лишь родственные отношения брата и сестры, Григорий и Дарья благополучно дожили до старости».  «Дарья часто ходила к схимонаху Илье, который мудро подсказывал ей, как растить детей...
Однажды пришла Дарья к схимонаху Илье, а он вдруг и говорит: «Мать говорит сыну: иди в церковь, а он - за церковь!»
Сразу поняла Дарья, о каком сыне идет речь. Решила она проконтролировать, исправно ли сын посещает занятия в школе... Проводила однажды мать сыночка в школу утром, а сама тихонько следом пошла. А сын и направился совсем не в школу: дружки нехорошие поджидали сыночка, и уж, конечно, не на добрые дела собиралась эта компания. Вот так с помощью схимонаха Ильи разоблачила мать своего сына вовремя, не дала ему сбиться с пути; спасла мать сына от плохой компании».

«А однажды был такой случай, - продолжает рассказывать Валентина Ивановна, - одной женщине приснился сон, который ее встревожил, решила она пойти к схимонаху Илье, чтобы старец сон её разгадал...
Пришла женщина к старцу, а схимонах ни о каком сне не стал слушать, а заговорил сам: «А ты, «добрая женщина», людям молоко водой разбавляешь - а потом продаёшь воду пополам с молоком, а сама-то сметаной питаешься (женщина эта имела две коровы, жила зажиточно, сытой жизнью; а людей обманывала)...
Это сейчас ты - как сыр в масле купаешься, а умрешь с голоду...»
Святой Иоанн Златоуст говорит: «...Бог, чтобы показать Своё долготерпение и чтобы люди не сделались от этого более беспечными, употребляет врачевство пророчества, научая грешников не самыми наказаниями, но до времени только предсказанием о них, чтобы они, в случае, если, выслушав угрозы, сделаются лучшими, - отклонили от себя действительное наказание; а если останутся бесчувственными, то Он подвергнет их наказанию».

«Однажды, когда моя мама была у схимонаха Ильи, пришла к старцу женщина и спросила, вернётся ли её муж с фронта.
Но старец вместо ответа вдруг спросил женщину: «Умеет твой муж плавать?»
Больше ничего не сказал старец. Женщина вспомнила, что перед войной, когда они с мужем отдыхали на берегу реки, в реке тонул человек, но муж не бросился спасать...
«Значит,- подумала женщина, - плавать муж не умел?..»
Муж этой женщины с фронта не вернулся - она получила «похоронку». Когда наши войска уже гнали немца, освобождая города и целые государства, муж этой женщины погиб: он утонул в реке Висле, освобождая Польшу».

Трудно, порой, бывает понять премудрость Божию, что подаётся для нашего вразумления, спасающего душу, — пока не обратимся к духовным рассказам святых отцов...
«К пустыннику пришел инок поучиться духовной мудрости. Днём они беседовали, а на ночлег ушли каждый в свою пещеру. Ночной холод разбудил гостя, тогда он отправился в пещеру пустынника, чтобы узнать, как же тот спасается от холода. Войдя в пещеру, гость увидел: лев обхватил лохматыми лапами пустынника, согревая его. Умилился гость от увиденного, но пустынник сказал: «Сейчас лев согревает меня в своих лапах, но окончится моя земная живнь печально: меня растерзают звери... В юности, будучи сильным, крепким, я был пастухом. Однажды мои собаки напали на прохожего. Я отдыхал и не потревожил себя встать и, отогнав собак, спасти человека. Собаки загрызли прохожего насмерть...»
Прошло время... И однажды в монастырь, где подвизался инок, посетивший когда-то пустынника, пришла печальная весть: пустынника растерзали звери.»

«Как-то присутствовала моя мама при посещении схимонаха людьми, очень неприятными, злобными настолько, что когда они ушли, осталось тяжелое какое-то ощущение.
Старец тоже сидел какое-то время молча, потом горестно так вздохнул и сказал: «Бесов так много в людях! И в детях тоже бесы живут!»
Всем, кто присутствовал тогда у старца, стало как-то не по себе, страшно стало. Кто-то из женщин спросил: «Отец Илья, а почему бесы могут быть и в детях?»
Старец ответил: «Какие родители, такие и дети... Если родители - цветочки, то и детки у них — цветочки!»
И после этих слов старец ласково, по-доброму посмотрел на всех нас. «Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый, ибо всякое дерево познаётся по плоду своему, потому что не собирают смокв с терновника» (Лк. 6,43,44).

Рассказывает Татьяна Митрофановна Уразова: «Шла война. В доме долгое уже время не было воды. Как-то утром хозяйка встала да начала жаловаться-приговаривать: «Ох, сколько дел в доме, а воды нет и нет! Разве издалека наносишь много?! Вот уж горе-то!»
А схимонах Илья в другой комнатушке на кровати сидел. Услышал причитанье хозяйки, встал и тихо молится. А потом вдруг старец и говорит: «Дуся, иди набирай воду!»
Хозяйка возразила, что набирать-то негде, воды уже давно нигде нет, во всём большом доме, где было много жильцов. Но его всё равно послушалась, подошла к крану, открыла его - и пошла вода! Она, радостная, набрала воды, даже запасы сделала. А потом у соседей спросила - ни у кого воды не было».

Появлялись новые очевидцы, а с ними - всё новые и новые рассказы.
Многие матери и жёны, проводив на войну дорогих кормильцев-мужей; ещё совсем юных сыновей, бежали к схимонаху просить его молитв о дорогих фронтовиках; спрашивали с замиранием сердца, вернутся ли домой их дорогие мужчины с фронта живыми... Все предсказания старца сбылись.
Но не все они, эти предсказания, были утешительными: если схимонах Илья говорил родным фронтовика, что вернётся живым - возвращался воин действительно; но иногда старец говорил, что погибнет солдат на войне, не вернётся, - и эти печальные предсказания тоже исполнялись.
Зинаида Кирилловна Воронцова рассказывает, что когда спросили у старца об отце её, ушедшем на фронт, схимонах Илья ответил, что не вернётся отец с войны - погибнет...
Отец не вернулся, положил солдат свою жизнь на войне.

Книга, представленная вниманию нашего читателя, собрала в себе множество рассказов очевидцев о предсказаниях схимонаха Ильи; эти предсказания к настоящему часу уже прошли испытание временем и приводят нас к очевидному заключению, над которым стоит серьёзно задуматься.
Все пророчества старца, и близкие, и далёкие, - сбылись, все - до единого.
А сами очевидцы схимонаха Ильи уже сделались свидетелями того, как удивительно точно провидел старец всё, что произойдёт с каждым из них в реальной жизни, даже спустя много лет.
Сбылись предсказания схимонаха Ильи, которые касались частных лиц, иногда целых семейств, а то и целого рода.
Но теперь страницы нашей книги повторят пророчество, Услышанное многими макеевчанами от Божьего человека о городе Макеевке, в которой прожил старец последние годы жизни, мирно преставился о Господе и упокоился в могилке старого кладбища этого города-труженика.
Вспомним, что ещё в 1933-1935 годах (по свидетельству очевидца И.У. Генераленко) схимонах Илья говорил, что будет война...
И в тех же 30-х годах, когда на нашей православной земле бушевал воинствующий атеизм, когда богоборцы всё гасили и гасили Божьи светильники, разрушая храмы и убивая священников и монахов, погружая страну в беспросветную тьму безбожной жизни, схимонах Илья пророчески предсказал:
«В Макеевке опять будут служить Господу множество храмов, и в самом большом из них, златоглавом соборе, восстанет разрушенный Троицкий храм, в котором воссияет Вожия благодать».
И тогда же, в довоенное время, прозвучали слова схимонаха Ильи:
«Рабы Божий! Веры не бросайте: молитесь, как молились...
Макеевку не покидайте! Бедствий в ней не будет!
Господь будет её хранить!
Макеевка будет Богом спасена!»

И вот в годы войны, в эту скорбную годину, многие макеевчане вновь услышали из уст старца пророчество о городе Макеевке. Вот как это было. Рассказывает уже знакомая нам Н.С. Кириченко:
«Знали мы, что немцы везде, где они предполагали партизан, жгли дома.
Однажды забегали немцы возле одного длинного дома барачного типа... Людей в этом доме жило много. Бросились люди к старцу, спрашивают: куда бежать? что делать?
А схимонах Илья ответил: «Никуда не уходите - не тронет немец дом. Скоро он уйдёт из Макеевки. И вообще скоро Донбасс будет освобождён. А из Макеевки вообще никуда не уходите, не покидайте её — она прославится как Иерусалим!»
Схимонах Илья перекрестил дом, заставил людей читать Акафист Спасителю и Матери Божией. Дом не тронули. А вскоре немцы начали отступать и освободили Донбасс. Когда дом остался нетронутым, невредимым, - отец Илья вновь призвал людей молиться - теперь читать благодарственный Акафист Господу и Матери Божией.
А когда Донбасс освободили - старец опять стал с людьми на молитву, чтобы поблагодарить Бога.»

«Жители увидели беспокойство немцев, только непонятно было: то ли из-за партизан у них волнение, - продолжает вспоминать Н.С. Кириченко, - то ли ещё какая-то причина, только заволновались и жители: вдруг среди ночи подпалит враг дом - сгорят старики да дети...
А схимонах опять никому не велит из Макеевки уезжать, опять говорит: «Макеевку, рабы Божий, не покидайте, а немцы вам ничем не успеют навредить - сами будут бежать, аж пятки сверкать будут».
И вот, что произошло: поверили жители слову старца, как всегда верили ему...
А тут возле их дома немцы вдруг засуетились, канистры с бензином притащили... Увидели жители: вот уже явная беда их жилищу пришла: «А старец говорил!..»
Интересная картина произошла: только немцы приготовились те канистры на дом выливать, - а тут прямо из-за террикона показались наши...
Так у немцев на наших глазах такая паника началась, уже бежали, спасаясь сами; бежали точно, как Илья говорил: «аж пятки сверкали».

Новую рассказчицу зовут Лидия Иосифовна Плюшко.
Эта женщина, получив высшее образование и занимая соответствующую своему образованию должность, в трудное время безверия в нашей стране не скрывала своей веры православной, за что много претерпела насмешек, неудобств, недовольств и придирок от сослуживцев.
Прожила Лидия Иосифовна всю жизнь вдвоём со своей мамой, благочестивой, верующей старушкой, которая перед смертью долгое время была лежачей больной и все дни и ночи молилась Богу.
Сама Лидия Иосифовна схимонаха Илью не знала - ей в 1946 г. было всего 7 лет. Но её христианка-мать, её родственники и знакомые - всё её православное окружение (их многочисленные рассказы о схимонахе Илье, о его предсказаниях) сделало возможным для этой мудрой христианки стать не только носительницей многих рассказов о схимонахе Илье, но и свидетельницей сбывшихся его предсказаний: она своими глазами видела важные события в жизни людей, которые провидел старец за много лет вперёд.
Пророчество о Макеевке услышала Лидия Иосифовна от очевидцев схимонаха Ильи. Итак, предоставим слово Л.И. Плюшко...
«Наверное, так угодно было Господу, что этот Божий человек жил в Макеевке в самые горькие, в самые скорбные годы.
Во время войны, люди, многократно убедившиеся, что отец Илья - прозорливый, шли к нему за благословением уехать из Макеевки, но старец уехать никого не благословлял. Одному семейству отец Илья сказал: «Не послушаетесь, поедете: намаетесь и всё равно назад вернётесь!» Они поехали, намаялись и вернулись.
Другим сказал: «Поедете: поголодаете-поголодаете и возвратитесь!» Точно, наголодались, бедняги, там, куда уехали, и вернулись.
Третьих старец предупредил, что место, куда они направляются, встретит их заревом: «Посмотрите на зарево, потом только поймёте, что напрасно поехали!»
Но всё равно не послушались и поехали: только приехали к руинам, и от пожарища далеко было видно зарево...
А людям верующим и внимательным схимонах Илья сказал: «Макеевку не покидайте: она прославится как Иерусалим!
Бедствий в ней не будет!
Четыре стихии всегда будут обходить Макеевку стороной: никогда в Макеевке не произойдёт землетрясение; никогда не будет наводнения; никогда город не пострадает от пожара; никогда не будет в Макеевке бушевать разрушительной силы ураган!
Да и голода не будет! Господь будет хранить город Макеевку до скончания века!»

Мы уже знаем, дорогой читатель, множество доказательств, что все предсказания схимонаха Ильи стали реальностью, все до единого...
Чем же или кем прославится Макеевка? Какими святынями или какими святыми засияет скромный город?!
Кто этот схимонах Илья? Как праведно нужно было жить, какое доброе, чистое, любящее ближнего сердце нужно было иметь этому старцу, чтобы вымолить в своих молитвах избавление от бедствий навсегда... целому городу?!
Какое дерзновение ко Господу имел этот старенький схимонах, о котором все очевидцы в один голос говорят, что молился он Господу день и ночь, даже детей поднимал на молитву ночную; а получив просимое, опять молился, теперь уже благодаря Бога?!
Кто лежит в скромной могилке ничем не славного города Макеевки, если он и сейчас помогает всем, кто обращается к нему в своих молитвах, как к святому, и бывает услышан?!
Человеку, погружённому только в одни житейские, мирские заботы, очень трудно даже понять, как мог этот тихий старенький монах-схимник провидеть будущее?
Схимонах Илья, пройдя путь подвижника, уже в глубокой старости, почти до самой кончины «не имея, где главу приклонити», а значит, - путь скорбный, крестоносный, уже отмечен был дарами Святого Духа: исцелял людей; был прозорливым; предсказывал будущие события, но при этом не переставал молиться Богу день и ночь, молиться Матери Божией и всем святым.
У него было много икон и духовных книг; им беспрерывно читалась Псалтирь и множество акафистов; не было дня без чтения Евангелия.
Много раз схимонах Илья своими молитвами ко Господу спасал Макеевку от надвигающихся бед. У него была сильная вера и неутомимость в молитве.
Очевидцы видели, что Господь слышал его мгновенно и все прошения исполнял, а потому люди знали: говорит старец всегда то, что открывал ему Сам Бог, так как всякое слово схимонаха исполнялось.
Макеевчане прислушивались к словам Божьего прозорливца, который видел жизнь каждого человека на много лет вперёд, и бежали, как дети к мудрому отцу, ища его заступничества в минуты болезни или других несчастий. В годы войны, когда кругом - голод, холод, разруха и смерть, на людей нападал панический страх за свою жизнь, за жизнь детей; люди пытались куда-то уехать, где, как им казалось, не так опасно, но и пускаться в дорогу, когда идёт война, тоже было страшно. Решив уехать, макеевчане приходили к схимонаху Илье за благословением.
Но даже в самое трудное время старец покинуть город Макеевку не благословлял!..

«В начале каждого года, во время войны, - рассказывает Л.И. Плюшко, - схимонах Илья говорил жителям Макеевки, на какие фрукты и овощи в этом году будет урожай; благословлял одну семью садить картошку; другую - лук; третью - фасоль, чеснок и т.д. А когда люди, действительно, осенью собирали обильный урожай тех овощей, посадить которые он благословил, - схимонах Илья велел семьям меняться овощами, которых были излишки.
Таким образом, семьи, которые жили под покровительством его молитв и боялись нарушить его благословение, -жили как родные и никогда не голодали».
«Рабы Божьи, Господь Макеевку хранит: в ней всегда будет хлеб... - говорил макеевский подвижник Илья, - в Макеевке войны не будет».
Однажды макеевчане услышали бомбёжку где-то за Кировским заводом, но, погромыхав совсем малое время, она утихла...
И в течение всей войны, действительно, в Макеевке не было ни сильных боёв, ни бомбёжек, ни голода, ни разрушений: даже попытки немцев подпалить какие-то дома не осуществились - Бог явно и очевидно хранил Макеевку!
Схимонах Илья любил Бога, и незлобивой, доброй душой своей искренно жалел людей. К нему тянулись души людей из мрака безбожной жизни: больные, озлобленные, бесноватые, запутавшиеся в собственных грехах, - тянулись к кроткому и терпеливому, сияющему верой в Бога неусыпному молитвеннику; тянулись к доброму и жалостливому; тянулись к удивительному человеку, которого никто и никогда не видел ни гневным, ни раздражённым; тянулись к тому, от которого никто и никогда не ушёл, не получив помощи. Живя в разных семьях, схимонах Илья являл пример сильной веры в Творца; пример чудодейственной силы молитвы; молитвы, не прекращающейся даже ночью.
Когда были разрушены храмы, схимонах Илья каждый дом, в котором жил, делал домом молитвы.
Волей Божией, Макеевка стала последним земным пристанищем схимонаха Ильи, прозорливца и чудотворца, оставившего в душах макеевчан пример жизни истинного христианина и неутомимого молитвенника...
Его словами, сказанными многим, были:
«В воскресенье и в праздники дома не сиди! В храм иди! И всё у тебя будет хорошо!»
«Я Господь, Бог твой... творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Втор. 5,9-10).
«Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё, любил Господа Бога твоего, слушал глас Его и прилепился к нему; ибо в этом жизнь твоя...» (Втор.30,19-20).

 

 

«Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного»
(Мф.4,14-16).

«Глава всякого благочестивого жительства, - говорит преп. Макарий Великий, - и верх всех добрых дел есть постоянное пребывание в молитве».
Мы уже знаем, что постоянными спутницами и помощницами схимонаха Ильи были одни и те же верные ему женщины: девица Фёкла, вдова и странница Паша, вдова МаРия с дочерью Еленой. До знакомства с Ильёй это, по свидетельству очевидцев, были нищие, полуграмотные люди.
Пребывая постоянно при старце, т.е. пребывая теперь, подобно ему, в посте и молитве, женщины чудесным образом преобразились: все они читали Евангелие, Псалтирь, акафисты, то есть уже могли читать и на русском, и на церковно-славянском языке. Теперь это были глубоко верующие христианки, тихие, смиренные, кроткие...
У одной из этих помощниц отца Ильи - Фёклы была племянница Галина Васильевна Ванявкина.
В 1944 году племянница Галина покупает дом в одном из районов г. Макеевки - Старо-Рабочем городке. По рассказам очевидцев, схимонах Илья помогает в покупке этого дома, вложив все приношения прихожан. Однако этот факт до сих пор остался не выясненным (т.к. дочь Галины Васильевны Ванявкиной - Нина Ивановна, живущая ныне в г. Новошахтинске, сообщила в своём письме: «В 1946 г., когда отец Илья умер, мне было всего 7 лет; а о появлении в нашем доме схимонаха Ильи бабушка Фекла объяснила так: попросился пожить у нас, заболел да и остался»).
Как бы то ни было, но, поселившись в этом доме по адресу: Старо-Рабочий городок, ул. Маяковского, дом № 34 (сейчас это дом № 113), схимонах Илья больше не скитался; в этом доме старец и преставился о Господе; из этого дома его и похоронили.
Итак, в доме поселились: сама хозяйка с тремя детьми, отец Илья и его послушницы-помощницы.
Очевидцы всё-таки считают, что в этом доме у старца, уже хоть под самый конец жизни, но был собственный угол. Теперь возле дома собиралось ещё больше больных, бесноватых и вообще посетителей...
Может быть, так много теперь шло к схимонаху людей, потому что теперь у него была своя крыша над головой; а может быть, потому что люди всё больше и больше узнавали о нём...
А, может быть, души просыпались вследствие войны и горя?!.
Шаг за шагом приоткрывались новые сведения об этом Божьем человеке.

Однако вот фамилии старца никто не знал, не пролил на этот вопрос свет никто из очевидцев.
Почему? Потому что каждый бежал к схимонаху Илье со своей бедой, своей скорбью, своими болезнями - бежал за благословением, за помощью, за исцелением.
Никого не интересовала фамилия монаха-схимника; никто не задумался и не поинтересовался, откуда он родом; кто его родители; где, в каком монастыре, подвизался пришедший в Макеевку почти в столетнем возрасте монах; откуда и почему попал старец в этот город.
Но ведь поиск очевидцев схимонаха Ильи являлся трудом благословенным - и помогал Господь в собирании каждой крупицы сведений о старце, да и фамилия дорогого отца Ильи открылась тоже с помощью Божией...

Теперь был известен адрес дома, который стал последним земным пристанищем схимонаха Ильи.
Бюро Инвентаризации дало сведение: дом № 34 по ул. Маяковского в Старо-Рабочем городке города Макеевки цел и невредим стоит на том же месте, что и в 1946 году, только теперь - под № 113.
А в Городском ЗАГСе г. Макеевки, милостью Божией, сохранились архивы, которые открыли следующие сведения о дорогом старце:
«Илья Яковлевич Ганжа, русский, умер 17 апреля 1946 г., в возрасте 109 лет.
Проживал по адресу: г. Макеевка, Старо-Рабочий городок, ул. Маяковского, 34.
Заявитель о смерти — Галина Васильевна Ванявкина, проживающая по тому же адресу».
А так как адрес был известен ранее; имя и фамилия хозяйки дома, в котором скончался старец - тоже...
Из рассказов очевидцев к тому времени было известно, что преставился о Господе схимонах Илья в страстную среду (а Пасха в 1946 г. была 21 апреля), значит, день кончины приходился на 17 апреля...
Таким образом, предположительные сведения о последнем перед кончиной месте проживания схимонаха Ильи; о дне, месяце и годе его кончины, открытые путем поиска и опроса очевидцев, - подтвердились официальным документом, который открыл нам и фамилию дорогого старца.
Итак, имя, отчество, фамилия, время кончины, возраст, а, следовательно, и год рождения дорогого макеевским очевидцам старца - схимонаха Ильи открылись в достоверности, благодаря помощи Божией, из архивов ЗАГСа г. Макеевки.

А в 2000 году Высокопреосвященнейший Владыка Иларион, Митрополит Донецкий и Мариупольский, Управляющий Горловской Епархией, будучи на Святой горе Афон, имея вышеизложенные сведения о схимонахе Илье, обратился в Корею (столицу Афона), чтобы навести справки относительно схимонаха Ильи: действительно ли он был Афонским монахом.
Представитель Подворья Русского Пантелиимоновско-го монастыря в Корее (столице Афона) - иеромонах Кирион, имея доступ к архивам, обнаружил в архиве Ильинского скита данные о схимонахе Илье, тем самым подтвердив:
Макеевский старец, схимонах Илья — Афонский подвижник!

Известен печальный факт... До революции Святая гора Афон и её монахи имели постоянного благотворителя и попечителя в лице Российского государя-императора...
После свершившейся в России революции и вследствие резкого ухудшения положения, создавшегося на Афоне для монахов из России, русские монахи вынуждены были покинуть Афон...
Вынужденно покинув Святую гору Афон, многие монахи отправились в Киев, чтобы продолжать подвижническую жизнь теперь в Киево-Печерской Лавре...
Но здесь их настигло гонение безбожной власти... И тогда Божьи молитвенники уже вынуждены были скрываться от преследований гонителей, скитаясь по разным уголкам (городам или сёлам) нашей огромной страны.
Может быть (очень похоже на то!), схимонах Илья тоже проделал подобный путь: со Святой горы Афон - в город Киев, в Святую Киево-Печерскую Лавру, а затем - на Донбасс, в город Макеевку?..
Ведь есть очевидцы (хотя их очень мало, т.к. остальные свидетели вообще ничего из прошлой жизни схимонаха Ильи не знали), которые предполагают, что старец Илья в Макеевку попал из Киево-Печерской Лавры...
Но крестоносный путь дорогого нам схимонаха Ильи ещё требует исследований...
А на сегодняшний день нам, по милости Божией, достоверно известно, что в годы мрачного безбожия и гонения за веру в нашей стране, промыслом Божиим, жил в скромной Макеевке сильный верой Божий светильник - Афонский подвижник, схимонах Илья.

А мы, дорогой читатель, продолжим наши встречи со старожилами города Макеевки, видевшими схимонаха Илью, запечатлевшими в своих сердцах на всю жизнь свою беседу с ним, встречу с ним.
Теперь, когда у схимонаха Ильи было постоянное место жительства, люди шли и ехали к нему не только из районов г. Макеевки, но и из других городов, даже очень издалека.
Теперь множество больных и бесноватых сидело, а летом и лежало возле дома схимонаха; стекались они к нему из разных мест. Очевидцы рассказывают, что Илья и больных людей и бесноватых исцелял.
Те, кто видел, как молился старец, исцеляя бесноватых, говорят, что присутствовать при этом было страшно, потому что бесноватые кричали на все голоса: и выли, и лаяли, и крутились на одном месте, и просто кричали.
Потом эти болящие затихали и уже тихо молились рядом с Ильёй, и тихо плакали, а выглядели эти исцелённые люди, как обессиленные после борьбы.

Женщины, прислуживающие схимонаху, по его благословению, встречали и провожали людей очень ласково и кротко: всем давали Крещенской воды (Крещенская вода с тех пор стоит живая в доме многих очевидцев); просфору; людей всех на дорогу кормили, а летом во дворе стояли столы, где кормили многих.

Люди уходили от схимонаха Ильи исцелённые и получившие духовное наставление; или - благословение на какое-то дело; или, наоборот, получившие благословение не делать того, что задумали; уходили, по-новому начиная смотреть на свою жизнь, на свои поступки; уходили, унося с собой просфору и Крещенскую воду.
Люди уносили в своих душах встречу с духовной тайной, которая была так сильна, что изменяла жизнь многих неверующих, заставив впервые задуматься о Боге, о смысле собственной жизни, о необыкновенной личности - схимонахе Илье; о чуде, которое всегда совершалось при встрече с ним.

На глазах у неверующего народа монах-схимник просил Бога, мгновенно получал просимое и потом никогда не забывал поблагодарить Господа!
Никогда не забывал!
Схимонах Илья был для макеевчан примером молитвы Господу: он молился днём; молился ночью; постоянно читал Евангелие, читал Псалтирь; а если отдыхал, сидя во дворе на скамеечке, пел псалмы.

Новую нашу рассказчицу зовут Зинаида Кирилловна Воронцова, она 1923 г. рождения. Её рассказ, как и многие другие, тоже очень интересный.
«После войны отец Илья уже жил в своём доме, - рассказывает Зинаида Кирилловна, - В доме у него было очень много икон. Возле дома всегда собиралось много больных, бесноватых, они ждали исцеления.
Схимонах Илья был очень добрым: сколько бы людей ни собралось возле его дома, все всегда были им приняты; всех выслушивал; обо всех молился; всем помогал.
Никогда не было случая, чтобы отец Илья послал прислуживающих ему женщин хоть кому-то сказать, что сегодня он болен и не сможет принять. Такого никогда ни с кем не было. Он принимал всех, да ещё так, как будто именно этого человека сегодня и ждал.
Удивляло то, что пришедшего впервые старец встречал, как очень известного ему человека. А потому запоминалась на всю жизнь человеку даже единственная встреча с Ильёй.
Вот был такой случай. Одна молодая женщина, чтобы в трудное послевоенное время как-то подзаработать денег, в разных городах покупала ходовые товары, а в Макеевке перепродавала.
Однажды в одном городе женщина эта купила для продажи много женских шарфиков.
Расплачиваясь в магазине за товар, эта женщина за 7 шарфиков не заплатила: она увидела, что продавщица не досчиталась - ошиблась, но смолчала, радуясь, что так ей ещё дешевле шарфики достанутся.
Приехав в Макеевку, женщина эта, давно мечтавшая сходить к прозорливому старцу, наконец, отправилась к нему.
Шла она, волновалась и радовалась предстоящей встрече с прозорливым схимником, у которого ещё ни разу не была, но столько о нём слышала.
Впервые переступила молодая женщина порог схимонаха Ильи, встречи с которым так давно ждала, а старец, увидев её впервые, воскликнул: «Смотрите, аферистка приехала!» На этом рассказ Зинаиды Кирилловны как будто бы и завершился...

Прошёл год... И второго августа, на праздник Пророка Ильи, который, по словам очевидцев, являлся небесным покровителем макеевского молитвенника-схимонаха Ильи, когда могилу старца посещает множество людей, мы вновь встретились с Зинаидой Кирилловной.
Она стояла тихо у ограды могилы старца и плакала. Здесь же у могилки схимонаха Ильи Зинаида Кирилловна сказала: «Помните, я рассказывала вам о молодой женщине, которую отец Илья аферисткой назвал? Так это была я...
Когда я потом уже приходила к нему - он всегда всё про меня знал.
Если я приходила к нему, не сделав, на мой взгляд, грехов, старец приветствовал меня: «Прискакал, воробей?»
А если грех какой сотворила, он грозно так говорил: «Уходи, окаянная!»
И так страшно становилось! Ведь не рассказала ему ещё, а он всегда всё про всех провидел.
Страшно становилось от того, что ничего скрыть от него невозможно было - сразу обличит!
Что ещё рассказать - я не знаю. Пророк он был и всё!» По всему было видно, что Зинаиде Кирилловне хотелось что-то наболевшее выплакать на могилке дорогого ей старца, побыть с ним, не отвлекаясь на разговоры.
Когда мы расстались, женщина продолжала также тихонько плакать, глядя на могилку и двумя руками держась за ограду.

Новую нашу рассказчицу, родившуюся в 1922 г., то есть почти ровесницу Зинаиды Кирилловны, зовут Мария Игнатьевна Бормат. Вот её рассказ...
«Сразу после войны я поступила в медицинский институт. В институте вступила в комсомол; шла в ногу со временем: была очень активной общественницей, хорошо училась - избрали меня комсоргом потока.
Готовились к первым послевоенным выборам. Нам, активистам- комсомольцам было доверено, как мне тогда казалось, первое, но очень важное поручение общественное: помочь в проведении первых послевоенных выборов.
И вот я и другие комсомольцы должны были ходить по квартирам и разносить пригласительные на голосование.
С таким желанием, гордые от сознания важности этой общественной работы, взялись мы за дело.
Стали ходить по дворам: во многие двери стучим, в калитки, да в ворота высоких заборов бьём кулаками, собаки на нас лают, а никто не выходит. Столько времени зря ушло на эти походы по дворам; столько раз никого дома не заставали; одни собаки только лаем встречали нас да лаем и провожали.
Много мы, девчата-подружки, слышали о прозорливом монахе-схимнике Илье. И вот мы, три подруги, уже взрос- лые девушки: Шура, Паша и я решили сходить к старцу. Нас тогда занимал один вопрос: скоро ли замуж выйдем? И кто за кого замуж выйдет?
Слышали мы также, что все старцу гостинец какой-нибудь несут. Решили и мы что-нибудь взять с собой в гостинец: Шура отсыпала из домашних запасов немного пшена; зашли за Пашей домой, а она решила от хлебины кусок отрезать, что-бы старцу, значит, понести. Вот взяла она в руки хлебину, только кусок отрезать стала, а тут входит её мать, да и давай она на Пашу кричать: «Зачем много отрезала?!»
Вот так мы собирались... Пришли к схимонаху Илье уже во второй половине дня, даже, можно сказать, к вечеру. Постучали - вышла Фёкла! Стали мы ей в коридорчике ещё гостинцы отдавать. А старец из комнаты своей спрашивает: «Кто там пришёл?»
Не успели мы ещё ответить, а он говорит, будто мы рядом стоим, будто он видит нас, хотя он сидел на кровати и, конечно, никак видеть, что происходит в коридоре, не мог: «Зачем так поздно пришли? Возвращаться девчатам поздно не следует, страшно, поздно не ходите! А гостинцы зачем принесли? Родители ругают, что много отрезали! Зачем несли?!»
Мы вошли в комнату и увидели, что старец не мог нас видеть.
Когда мы вошли, первое, что он сделал, - это встал лицом к святому углу, где у него было очень много икон, и нас поставил рядом с собой полукругом возле святого угла и сказал: «Ну, давайте помолимся». И сам запел «Отче наш».
Шура тоже запела, Паша что-то несмело пищала, а я вообще молитв не знала, но старалась делать вид, что тоже пою.
Отец Илья после молитвы так горестно вздохнул и говорит: «Ох, как родители будут отвечать за своих детей, которых они не научили вере! Вот даже «Отче наш» не знаете!»
Ох, понесут родители за воспитание своих детей ответ перед Богом!»
Преподобный Серафим говорил одной матери: «Матушка, матушка. Не торопись учить детей-то по-французски и по-немецки, а приготовь душу-то их прежде, а прочее приложится им потом».

Не оставил схимонах Илья нам своих наставлений, записанных на бумаге, но каждый человек, встретившийся со старцем хотя бы однажды, запечатлел в душе своей его наставления и запечатлел вместе с тем его взгляд, полный любви; его мягкий голос и интонацию, в которых чувствовалась печаль и отеческое жаление каждой души, сбившейся с пути истины, потерявшей Господа, живущей без веры в Бога.
«Когда мы собирались к схимонаху Илье, - продолжает свой рассказ Мария Игнатьевна, - мы думали, как спросить о том единственном, что так интересовало нас в ту пору: о будущих женихах. Но спросить ещё старца не успели... После того, как отец Илья разоблачил наше неумение молиться, наше незнание даже молитвы «Отче наш», он опять заговорил сам - спрашивать нам и не пришлось.
Посмотрел прозорливый схимник на нас, да и говорит: «А мысли у вас, девчата, в голове - как мухи в банке, так и жужжат! Не ко мне вы, девчата, пришли, а к гадалке! Что я вам, гадалка, что ли?!»
А мы-то ему ещё ни слова не сказали, хотя собирались о многом порасспросить.
Затем отец Илья вздохнул и говорит: «Ответа на свои мысли сокровенные ждёте? В своё время всё будет, хотя какое оно теперь это замужество!»
Мы совсем оторопели - стоим, ни одна из нас всё ещё не заговорила. А схимонах показал рукой на святой угол, где было много красивых икон, и сказал: «Вот так поставьте кровати и Богу молитесь... Какое сейчас замужество?!..»
Шура хотела спросить у старца, можно ли в кино ходить, но не спросила.
А Илья посмотрел вдруг на Шуру и говорит: «А после причастия нельзя под патефон плясать!» Мы обомлели: только вот недавно действительно такое было: Шура была в церкви, причащалась; потом мы, её подружки, пришли к ней, а Шура завела патефон, и мы танцевали, и Шура выплясывала.
А мне комсомолке-активистке, которая очень гордилась важностью своей общественной работы (ходить по дворам и агитировать на выборы), схимонах Илья, прямо на меня глядя, совсем уж для меня неожиданно и говорит: «А вы важное дело делаете! Вот важное дело делаете-бегаете по дворам да собак дразните!»

Комсомолка-активистка, получившая в юности начальствующее право комсорга потока, с гордостью выполняла (в обществе других активистов) очень важное и, как ей казалось, требующее особого доверия дело...
И вдруг Божий прозорливец показал девушке бессмысленность и пустоту того самого дела, которым она гордилась, как чем-то нужным и очень важным: «А вы важное дело делаете! Вот важное - бегаете по дворам да собак дразните!»

К монаху-схимнику вошли люди, недугующие одной мирской суетой; вошли больные, уверенные в своём здоровье и благополучии; не зная на самом деле, как опасно больны.
«Не ко мне вы, девчата, пришли, а к гадалке!» - сразу открыл прозорливый схимонах Илья все их сокровенные мысли.
И вот здесь, в келье монаха-схимника, девушки впервые узнали, как заблуждались, принимая скоротечное, не имеющее истинной ценности, а часто - даже пустое, за очень важное и значительное в жизни.
Здесь впервые услышали они, что истинный смысл жизни указывает нам в Евангелии Сам Господь: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мф. 6,33).

Прежде чем перейти к рассказу следующего очевидца, хотелось бы остановить внимание читателя на одной детали. Проходят перед нами один за другим рассказы о схимонахе Илье, за каждым из которых стоит человеческая личность, рассказчик-очевидец. И именно внутреннее содержание каждой этой личности очень сказывалось на богатстве или скудости самого рассказа.
Как и в любой жизненной ситуации, один человек добр, общителен, глубок, - тогда и рассказ его глубокий, интересный, богатый; другой человек равнодушный, поверхностный, его обычно мало, что трогает в жизни, - таким скудным оказывается и его рассказ; третий, зная, что рассказ его станет его же обличением, - просто утаивает почти всю соль рассказа; четвёртый человек отзывчивый, чуткий к ближнему, живущий в страхе Божием, из деликатности, рассказывая достоверные факты, не называет фамилий.
Но обо всех этих людях, без исключения, можно сказать: встреча со схимонахом Ильёй оставила в их душах серьёзный, волнующий, незабываемый на всю жизнь след.

Вера Семёновна Бакаляр вспоминает: «Несколько молодых девушек, кажется, нас было пятеро, отправились к схимонаху Илье: каждой хотелось узнать, что же её в жизни ожидает.
У меня не было креста. Старец повернулся вдруг ко мне и говорит: «А ты, басурманка, зачем пришла?! Ну, конечно, басурманка, ты же без креста!»
Он послал меня в церковь купить крестик: «А потом придёшь, тогда и побеседуем».
Назвал старец меня как будто обидно, но говорил он это как-то так, что обидно не было нисколько.
Доброта в нём была такая, что даже слова его, обличающие кого-то, были добрыми и не отталкивали никого.
Я пошла в церковь, купила крестик, надела на себя и только потом пошла к старцу, и тогда он долго со мной беседовал».
Вот таким коротким был рассказ B.C. Бакаляр, больше она нам ни о чём не поведала...

И вновь рассказывает Лидия Иосифовна Плюшко: «Одна, знакомая нашей семье добрая женщина, верующая, скромная, собралась пойти к схимонаху Илье.
К ней присоединилась её знакомая, женщина гневливая, раздражительная, которая на людях всегда стремилась показать себя кроткой.
По дороге к старцу скромная женщина молчала и тихонько про себя молилась Господу: зная, что сейчас встретится со схимником-прозорливцем, она шла в сильном страхе и волнении.
Её спутница на протяжении всего пути вела себя иначе. Сначала она сказала: «Ой, я такая вспыльчивая, но не злопамятная; я отходчивая: если и вспылю — быстро отхожу».
Потом она предалась словесному самобичеванию: стала называть себя уничижительными словами, как бы хвастаясь своим смирением: «К какому человеку Божьему идём!.. А я - такая грешная просто грязная свинья! Ой, какая я свинья!»
Несколько раз эта женщина назвала себя грязной свиньёй, хотя в глубине своей тщеславной души, вероятно, надеялась, что кроткая скажет ей: «Да что ты на себя наговариваешь - ты совсем не такая!»
Но кроткая молчала, ей было не до подруги - она тихонько молилась.
И вот женщины пришли к схимонаху Илье, обе несли сумки с гостинцами.
Когда вошли, старец пригласил кроткую подойти к нему поближе, указал ей на стул возле своей кроватки, на которой лежал. А вторая осталась стоять у порога - ей приглашения не последовало.
Кроткая присела, и схимник стал разговаривать с ней. Но женщина, хоть и была приветливо встречена прозорливым старцем, чувствовала себя как-то неловко - ведь подруга-то у дверей стоит. И тогда кроткая обратилась к схимонаху с вопросом: «Отец Илья, а почему Вы её не приглашаете?»
Прозорливый схимонах ответил: «Люди приходят ко мне, много людей уже здесь побывало, но свиней ещё никогда не было! Этого ещё не хватало, чтобы ко мне свиньи приходили!»
Когда схимонах Илья сказал женщине те же самые слова, которые она сама о себе неоднократно говорила, тщеславясь своей мнимой кротостью, - маска ложного смирения слетела с неё, и истинная сущность гордого, раздражительного человека обнажилась во всём её безобразии.
В приступе ярости (этой хронической болезни, которой болела душа, может быть, всю жизнь, но по снисходительности к себе называла «вспыльчивостью и отходчивостью») гневливая посетительница даже не вспомнила, что Божий человек произнёс её же слова...
Она схватила свою сумку и, прокричав: «А-а, так он любимчиков выбирает?! Выбирает тех, кто получше, и с ними только разговаривает?! А я для него - свинья?!» - выбежала из дома старца.
Когда наступила тишина, схимонах Илья горестно вздохнул и покачал головой.
Кроткая спросила: «Отец Илья, почему Вы ей так сказали? Зачем её обидели?»
Схимонах Илья ответил: «Я не оскорбил её, она сама называла себя так, - но всю дорогу тебе лукавила, лгала! А когда я сказал, она взбунтовалась.
Ох-ох! Если гордыня в вас живёт, то уж лучше молчи, не говори никому о себе: я — такая плохая, я — эдакая!»
«Вот так схимонах Илья и разоблачил тяжёлый недуг гордой женщины», - закончила Лидия Иосифовна Плюшко свой интересный, такой поучительный, как, впрочем, и все другие, рассказ о схимонахе Илье.

Святые отцы открывают нам тайну, страшную тайну так называемой «отходчивости».
Преп. Иоанн Лествичник пишет: «Не должно быть от нас сокрыто, о друзья, и то, что иногда во время гнева лукавые бесы скоро отходят от нас с тою целью, чтобы мы о великих страстях вознерадели (как некоторые в оправдание своё говорят: я хоть и вспыльчив, но это у меня скоро проходит), как бы о маловажных, и наконец, сделали болезнь свою неисцельною» (Лествица, слово 8,9).

«В конце войны, - продолжает рассказывать Лидия Иосифовна Плюшко, - тётя Аня, верующая, добрая женщина, впустила в свой дом квартирантов на определённое время. Когда срок их договора окончился, тётя Аня попросила постояльцев съехать.
Но квартирантам жить в её доме понравилось: они видели, что безответная, добрая хозяйка-христианка выгнать их не сможет - и не уходили.
Постепенно квартиранты совсем осмелели и уже чувствовали себя в доме доброй женщины хозяевами.
Вновь тётя Аня попросила оставить её дом, но теперь её уже никто не слушал. Защиты тёте Ане ждать было неоткуда, и она потеряла покой: было как-то тревожно, страшно, что чужие люди хозяйничают в её доме.
И пошла тётя Аня к Божьему человеку - схимонаху Илье. Шла и уже по дороге мысленно жаловалась старцу на свою беду.
Пришла женщина к Божьему человеку, впервые пришла, а схимонах Илья встретил её добрым, жалостливым взглядом, как будто любящий старенький отец, который давно её ожидал.
Опечаленная своим горем женщина, встреченная такой добротой старца, не произнеся ещё не слова, заплакала.
А схимник-прозорливец и говорит ей: «Анна! Все святые обошли хату твою несколько раз, и все углы твоего дома будут только твои!»
И пошла женщина домой с радостью. А дома квартиранты вдруг засуетились, собрали свои вещи и так тихо, мирно попрощавшись, покинули её дом.»

«С тех пор тётя Аня часто ходила к схимонаху Илье и очень дорожила его наставлениями.
Тётя Аня была доброй христианкой: молилась Господу, людей не обижала, но ни беды, ни болезни никак не покидали её.
Однажды поломала она руку, перелом был плохой, не из лёгких. И пошла бедная страдалица опять к своему дорогому, мудрому утешителю - схимонаху Илье.
Пришла со своей новой бедой и плачет: «Отец Илья, почему мне достаются скорби за скорбями?!»
А старец и говорит ей: «Когда столяр берёт дерево, то сначала обрубывает сучки; потом снимает кору; затем распиливает бревно; доску строгает, шлифует, полирует, - и в результате получается изделие, которое сияет красотой.
Вот так! Помни: на всё, что происходит с нами в жизни,— Божья воля!»

Лидия Иосифовна Плюшко сохранила в своём сердце немало рассказов о схимонахе Илье, которые и поведала для нашей книги.
Но встречи со схимонахом Ильёй произошли не в ее личной жизни, а в жизни близких или хорошо знакомых ей людей. А потому эта христианка поступает мудро и деликатно, не называя иногда имён участников той или иной истории.
Близкие Лидии Иосифовне люди, видевшиеся когда-то со схимонахом Ильёй, рассказывали ей о его предсказаниях, которые когда-то должны будут исполниться в их жизни.
Затем шли годы. И как-то так сложилось, что именно Лидия Иосифовна и стала свидетельницей сбывшихся пророчеств старца в жизни близких ей людей. Среди рассказов Лидии Иосифовны есть один, очень печальный...

«Две родные сестры, будучи уже замужними женщинами, жили каждая в своем семействе по соседству. У каждой из них был собственный дом. Но любви между родными сестрами никогда не было; более того: они враждовали между собой всю жизнь.
У одной из сестёр муж погиб на фронте; осталась вдова ясить с сыном, в котором было её единственное утешение.
Но семья второй сестры задалась целью выжить вдову из её дома, а дом забрать себе.
Ради этого дома, ради страсти к богатству, деньгам, к этим земным, тленным благам, эти люди забыли и о родстве, и о своих бессмертных душах...
Жизнь проходила, а зло всё возрастало, пока не окончилось всё трагедией.
Когда вдова тогда ещё с маленьким сыном пришла к Илье и пожаловалась на тяжбу с сестрой из-за дома, схимонах Илья сказал женщине: «Что ты о нём хлопочешь, о доме своём, - всё равно доживать будешь в казённом доме».
Кроме этих неутешительных слов, вдова услышала от прозорливца слова страшные, которых она испугалась. Тогда женщина пришла к старцу опять, но опять услышала повторение того же предсказания.
Прошли годы. И с сыном вдовы случилась та страшная трагедия, которую предсказал старец; сама же вдова сошла с ума и попала в психиатрическую больницу, где вскоре и скончалась».

Нашей рассказчице известны все имена и подробности этой горькой истории, но для нашего назидания они не столь важны.
Важно лишь то, что история эта - наглядный, вопиющий пример того, какими страшными могут стать люди, живущие без Бога.
«Всякий человек стоит перед Богом всю жизнь свою, хочет он этого или не хочет, - говорит архиепископ Иоанн (Шаховской), - Солнце не спрашивает об отношении к нему - Оно озаряет и согревает мир. Но сады, не наполненные водою, сожигаются солнцем, и спрятавшиеся в тёмный подвал своего неверия люди остаются во тьме.»

А теперь вспомним один из первых рассказов Марии Васильевны Карагодиной: о чуде исцеления рака.
У отца Марии Васильевны была родная сестра Ольга, у которой открылся рак ротовой полости: рот был чёрный, а больная, испытывая муки, по словам Марии Васильевны, кричала день и ночь. Врачи подписали девушке приговор.
Бабушка Марии Васильевны, которая Ольге являлась матерью, была характера тяжёлого, колючего, как, впрочем, и её больная дочь.
Увидев мать и дочь впервые, прозорливый схимонах Илья сказал: «Колючка пришла и колючку привела!..»
Но у этой истории есть продолжение...
Лидии Иосифовне Плюшко довелось работать в бухгалтерии большого предприятия. Среди множества сослуживцев, с которыми много лет проработала Лидия Иосифовна, была та самая Ольга, которая в юности на себе увидела Божье чудо: исцеление от смертельного недуга, от рака.
Характер у Ольги был, действительно, колючий: язык был острый, язвительный; не было дня, чтобы она кого-то не поддела своим острым языком, кого-то ощутимо больно не куснула.
Но не только язык Ольги был острым, была ещё эта женщина живого, острого ума.
Зная, что Лидия Иосифовна - верующая, Ольга многое рассказала ей о себе: о первой своей встрече со схимонахом Ильёй; о своём чудесном исцелении; о том, как Ольгу и её мать прозорливый старец назвал «колючками»; и о том, что сказал схимонах только ей лично; это было одновременно и предостережением, и предсказанием: «Благодари Господа за то, что исцелил тебя! Помни всю жизнь, как чудесно исцелил тебя Господь! Живи с Богом - и всё в жизни будет тебе удаваться, а по уму будешь семи пядей во лбу!
И знай: как только забудешь Бога — сойдёт твоя жизнь на нет!»
Работала Ольга рядом, в одном коллективе, с Лидией Иосифовной много лет, потому и жизнь её протекала на глазах нашей рассказчицы.
Склад ума у Ольги был настолько живой и быстрый, что она одна смогла бы справиться с работой семерых бухгалтеров.
Многие в бухгалтерии имели высшее образование, но и они, просидев над отчётом долгое время, часто не могли обнаружить ошибку, из-за которой отчёт являлся негодным; тогда просили Ольгу о помощи.
Ольга, имеющая образование всего лишь 7 классов, приходила ко всем на помощь и, на малое время вникнув в отчёт, мгновенно находила ошибку, чем удивляла своих коллег.
За безупречную работу Ольга по праву занимала должность старшего бухгалтера, показывая на деле, что одна могла работать за семью столами; действительно, справлялась за семерых («а по уму будешь семи пядей во лбу!»).
Шли годы... Ольга хорошо зарабатывала, часто её премировали; с мужем тоже всё было ладно; жили они более чем небедно.
Муж Ольги хорошо играл на баяне. Общительного баяниста стали приглашать с баяном, как музыканта, на свадьбы и другие вечеринки. Ольга своего Николая сопровождала на все веселья, словом, жила супружеская пара припеваючи. Музыкант за вечер не только пировал, но и получал деньги за игру.
Жили они всё богаче и богаче. Но так как все гуляния приходились на праздники и воскресные дни, Ольга и Николай всё реже и реже бывали в церкви, пока и совсем ходить в храм перестали.
Когда верующая в Господа и не пропускавшая воскресных, праздничных богослужений Лидия Иосифовна звала Ольгу в храм, та уже равнодушно так отвечала: «А что это даёт? Мы с Николаем итак ни в чем нужды не знаем!»
Но тут-то и пошла жизнь Ольги сходить на нет. Николай привык к рюмке, стал выпивать, жену слушать перестал; пиры да вечеринки сделали его толстым, сытым, нескромным, избалованным, неуважительным.
Однажды он уехал отдыхать, там нашёл себе другую женщину и домой не вернулся. Ольга решила мужа возвратить: рассчиталась и уехала; сняла квартиру, но устроиться на работу с 7-классным образованием не смогла: новые люди не знали, что она - «семи пядей во лбу»; муж не вернулся; здоровье сразу пошатнулось; сытая жизнь превратилась в нищенскую; теперь Ольга просто бедствовала.
Больше Лидия Иосифовна ничего о ней не слышала.

«Колючка пришла и колючку привела!» - услышали обе женщины о себе от прозорливого старца, когда впервые вошли к нему.
Действительно, обе «колючки» были остры на язык. Может быть, они были остроумны, шутливы? Но так ли безобидна шутливость?
Св. Иоанн Златоуст говорит, что «шутливость делает душу слабою, ленивою, вялою, она возбуждает ссоры и порождает войны... Ибо человек шутливый скоро делается злоречивым, а злоречивый способен к бесчисленному множеству других пороков»

Младшей из «колючек» молодой девушке Ольге врачи предрекли скорую кончину от мучительной, неисцелимой болезни - рака ротовой полости (по свидетельству родственницы: рот у девушки был чёрным, и больная кричала от болей день и ночь).
И вдруг происходит чудо: после посещения схимонаха Ильи больная спокойно спит дома - и просыпается исцелённой: рот - розовый, здоровый!
Господь чудом через своего молитвенника дарит девушке жизнь и здоровье!
Когда тяжёлая болезнь нависает над человеком, и нет спасающего, - человек вспоминает о Боге... И Господь так скоро приходит на помощь!
Никаких трудов, никаких усилий не было со стороны девушки, - Бог-Любовь Своим Божественным милосердием подарил ей вновь и здоровье, и жизнь.
«Благодари Господа за то, что исцелил тебя! Помни всю жизнь, как чудесно исцелил тебя Господь! Живи с Богом!» - сказал исцелённой Ольге Божий человек.
Но не находила Ольга в своей жизни времени благодарить Господа...
«Из десяти прокажённых мужей, исцелённых Спасителем, только один рассудил принести благодарение Спасителю: девять, получив благодеяние, увидев над собою изумительное знамение милосердия и всемогущества Божиих, не дали никакой духовной цены ни внезапному исцелению своему, ни Тому, Которого повелением произведено внезапное исцеление неисцелимой болезни.
Поступок неблагодарных, ожесточенных, мёртвых по уму и сердцу осуждён Господом. Когда один из прокажённых, по получении исцеления, возвратился к Господу, громким голосом прославляя Бога, - пал к ногам Спасителя, принося Ему благодарение и славословя Его: тогда Господь сказал: «не десять ли очистишася? да девять где? како не обрето-шася возвращшеся дати славу Богу?»
Силен яд греха, которым мы отравлены: заражённые им человеки способны ненавидеть не только своих благодете-лей-человеков, способны ненавидеть Бога... Вражда к Богу выражается пренебрежением заповедей Божиих, жительством по своей воле, и по своему разуму. Спаситель сказал: «Не любяй Мя, словес Моих не соблюдает». (Иоанн 14,24)». (Игнатий Брянчанинов «О благодарении и славословии Бога»).

Итак, рассказанная ранее М.В. Карагодиной история о чудесном исцелении девушки, больной раком, продолжилась и завершилась рассказом другого человека - Лидии Плюшко.
Мария Васильевна же о тёте Оле, сестре своего отца, как, впрочем, и об отце, более ничего не рассказывала.
Только, жалея свою мать Ирину, которую схимонах Илья ласково называл Аришей, Мария Васильевна сообщила, что жизнь ее матери Ирины была очень скорбной: отец всю жизнь изменял и вообще ничего доброго мать от отца за всю жизнь не видела.
Старец провидел горькую, скорбную жизнь Ирины: «У тебя, Ариша, крест от земли до неба, весь чёрный!»

Следующую историю о своей встрече со схимонахом Ильёй и о том, как сложилась её дальнейшая жизнь, Лидии Иосифовне поведала одна её знакомая — пожилая христианка, женщина добрая и благочестивая...
«Муж мой погиб на фронте. Осталась я вдовой с двумя детьми-дочками. Загоревала я: как одной без мужа детей растить?
Восстанавливался Кировский завод: строились доменные печи. Я пошла работать в ЦРМП - цех ремонта, строительства и монтажа доменных печей. Моя работа была очень тяжёлой: носить по 20 штук кирпичей и подавать их строителям. Домой возвращалась чуть живой.
Узнала о Божьем человеке-схимонахе Илье, что он - мудрый, добрый, жалостливый; всем помогает своими молитвами к Богу.
Взяла своих дочек и пошла к старцу попросить его благословения; послушать, может, подскажет, как мне дальше-то жить.
Схимонах Илья, действительно, принял меня с доброди, благословил моих дочерей и вдруг сказал неожиданное: «Фёкла, покорми рабу Божию с её детками, да постели ей постель - пусть поспит после тяжёлой работы, дверь к ней закрой. А проснется - на молитву станем: Богу молиться будем!»
Я возразила, что пришла только за благословением и за советом; что на работе так наработалась, так устала, что теперь только одно желание - домой добраться да отдыхать поскорей лечь; да и день-то уже клонится к вечеру - не по темноте же домой идти.
А старец отвечает: «Отдохнёшь, а потом молиться Господу станем - домой не пойдёшь, ночью молиться будем!»
Недовольна я была таким его решением, вот, - думаю, - попалась! Как теперь уйти?! Но ослушаться старца побоялась.
Ночью все, кто был в доме, встали на молитву. Я про себя думала: все эти бабушки вокруг старца - уже привычные ночами молиться, а мне каково будет?
Но тут и стало происходить удивительное; стоим мы, тихонько молимся, а бодрость у меня такая, будто день это, а не ночь, а на душе вдруг так спокойно стало, так тихо и радостно...
Утром на работу схимонах дал святой воды и просфору; затем меня благословил; после работы опять велел к нему прийти.
На работе тоже было со мной что-то необъяснимое: просфора, мною съеденная, и святая вода сделали меня сытой на весь день; кирпичи стали просто лёгкими; я чувствовала себя отдохнувшей, здоровой и сильной. После работы я вновь пришла в дом этого доброго молитвенника; вернее, как на крыльях прилетела.
И тогда схимонах Илья сказал мне: «Детей своих надо у Господа вымолить!
Сейчас ты старичком (так схимонах всегда называл себя) недовольна, а в старости вспомнишь меня и очень будешь рада.
Если же, мать, ты сейчас не потрудишься Господу ради своих детей, если не станешь их у Бога вымаливать, — дети хвои плохими будут, будешь от них горько плакать!
Родители, которые горячо не молятся о своих детях, попадают в дома престарелых; а в дома престарелых попадают только те родители, которых дети не любят; а дети не любят тех родителей, которые воспитали их без Бога, и сами виноваты в нелюбви собственных детей.
А ты горячо молись о своих дочерях!
И тогда (вспомнишь старичка!) дети твои вырастут хорошими, будут благочестиво жить, Бога будут чтить, храм никогда не оставят; ко мне на могилку будут ходить.
А ты будешь в старости в радости большой купаться!»
Как-то так говорил схимонах Илья, что слова его входили в душу да и оставались в ней навсегда.
А молиться с ним рядом было так хорошо: Господь слышал его молитвы, да и нас, грешных, слышал милосердный Господь по ходатайству этого неусыпного молитвенника.
Научил меня старец Богу молиться - я и молилась с тех пор всю жизнь. А дочери мои выросли на редкость добрыми, смиренными, благочестивыми. Замуж обе вышли за добрых мужей, живут в вере православной, ходят в церковь, детей воспитывают тоже в вере и благочестии. А муж меня как жалеют: никакой работой не нагружают, деньгами меня снабжают так, что я только по монастырям езжу, да Господа благодарю...
Редкая мать от своих детей видит такую любовь и заботу о себе...
Вот как исполнились слова отца Ильи: «А ты будешь в старости в радости большой купаться».
Благодарю Тебя, Господи, действительно, сейчас я в радости купаюсь, - вернее и не скажешь...»
Святой Иоанн Златоуст о воспитании детей говорит: «Всё у нас должно быть второстепенным в сравнении с заботой о детях и с тем, чтобы воспитывать их в учении и наставлении Господнем...
...Вы, матери, больше всего смотрите за дочерьми: ...чтобы они сидели дома, а прежде всего учите их быть благочестивыми, скромными, презирать деньги и не слишком заботиться о нарядах... спасём не только её, но и мужа, который возьмёт её, и не только мужа, но и детей, и не одних детей, но и внуков.
Если корень будет хорош, то и ветви будут лучше развиваться, - и за всё это вы получите награду».
«Милость Божия и залоги спасения распространяются не только на праведника, но и на весь дом - его семью, его детей: «спасёшься ты и весь дом твой» (Деян. 10,6).

Новый рассказ Лидии Иосифовны - особенно удивительный, ибо описывает чудо, не поддающееся земному объяснению...
«На краю посёлка, можно сказать, в самом захолустье, жили добрые старики: муж и жена; особенно смиренным, кротким был старичок. Оба они были благочестивые, богобоязненные; ходили в церковь; имели иконы; жили тихо да Богу молились.
Как-то познакомились они со схимонахом Ильёй, полюбили старички Илью, решили его в гости к себе пригласить. Уборку в доме сделали, угощение приготовили; ждали дорогого гостя в сильном волнении. Старик на службу в церковь пошёл и после обедни, действительно, привёл схимонаха Илью в свой дом.
Угостили хозяева дорогого гостя, и пошла у них беседа. Схимонах Илья видел неподдельное смирение и любовь хозяев, говорил с ними тоже с большой любовью и не торопился уходить.
Хозяева не могли нарадоваться такой чести, которую оказывал им Божий человек, душа их просто ликовала.
Но на дворе стало темнеть, а отец Илья домой не собирался. Тогда хозяева осмелились предложить ему ночевать у них остаться. Однако Илья возразил, что домой пойдёт непременно; а сам продолжал свою беседу.
Хорошо было старичкам с Божьим старцем, в доме был небывалый праздник: уютно на душе, тихо, радостно... Но время летело быстро, и наступил уже поздний вечер. Тогда хозяева принялись уговаривать Илью заночевать, потому что жили они недалеко от балки, возле которой опасно было ходить вечером: в балке орудовали бандиты, раздевали людей, особенно грабили шахтёров в день получки, избивали и даже убивали. Время было бедное: сразу после войны.
Сколько ни уговаривали хозяева своего дорогого гостя, он ночевать так и не согласился. Никак не могли понять старички, почему их дорогой гость и не уходит, выражая им своё расположение, и не остается, хотя и хозяева почувствовали, что и схимонаху хорошо у них.
Но вот схимник прекратил беседу, помолился Богу, благословил хозяев, поблагодарил их за добрый приём и быстро засобирался уходить. Он сказал хозяевам, чтобы о нём совсем не волновались, что с Божьей помощью он благополучно доберётся домой, ещё раз поблагодарил старичков - и ушёл.
Однако добрый старенький хозяин, сам не имея физических сил, чтобы охранять Божьего схимонаха Илью, когда тот будет переходить опасную балку, всё-таки тихонько отправился за ним; он думал: если нападут на старца, хоть кричать стану да на помощь звать.
Тихонько следуя за отцом Ильёй, старичок вдруг стал свидетелем неслыханного чуда...
Когда схимонах Илья дошёл до края балки, он, вместо того чтобы опускаться в неё, - перелетел через всю огромную страшную балку.
Видя собственными глазами невероятное чудо, старичок обомлел, потом упал на колени и перекрестился, потом положил земной поклон и пошёл домой.
Вскоре старичок увиделся со схимонахом и рассказал ему то, что увидел. Отец Илья ласково посмотрел на него, улыбнулся и погрозил пальцем, сказав: «Нехорошо подсматривать! Это — тебе за любовь твою ко мне Господь показал. Но ты об этом никому не рассказывай!»

Что может понять в этом явлении наш плотской разум, объятый недоумением?

«Дарования Божии столь велики, что люди почти не могут верить тому. И не дивно, если не могут понять их, доколе не изведают опытом», - говорит Иоанн Златоуст.  «Когда дело идёт о тайнах Божиих, не спрашивай внутренне: как это бывает, - говорит Иоанн Кронштадтский, - Ты не знаешь, как Бог сотворил мир из ничего; не можешь да и не должен знать, как что-либо Бог делает тайно. Тайна Божия тайною и должна для тебя оставаться. Потому что ты - не Бог, не можешь знать, что бесконечно премудрому, всемогущему Богу известно. Ты - дело рук Его, ничтожная тварь Его. Помни, что было время, когда не было ничего, а потом всё, что есть теперь, сотворено из ничего Словом Божиим. «Без Него ничтоже бысть, еже быстъ» (Ин. 1,3).

Однажды к преп. Серафиму Саровскому пришли дивеевские монахини и просили старца прийти к ним, однако батюшка Серафим по недомоганию отказывался идти.
Монахини опять стали просить, и отец Серафим согласился, сказав им, чтобы они шли впереди и не оглядывались. Долго так шли они, но вдруг монахини оглянулись и увидели: отец Серафим летит над травой, совсем её не касаясь.

А в другом случае, когда расслабленного больного внесли в келью Серафима Саровского, преподобный стал молиться, предупредив расслабленного, не поворачивать голову от стены и не смотреть в его сторону. Но больной взял да и повернул голову к молитвеннику - и увидел: батюшка Серафим молится, стоя на воздухе.

Вот как говорил преп. Серафим Саровский: «Господь ищет сердца, преисполненного любовью к Богу и ближнему -вот престол, на котором Он любит возседатъ и на котором Он является в полноте Своей пренебесной славы. «Сыне, даждь Ми сердце твое! - говорит Он, - а всё прочее Я Сам приложу тебе», ибо в сердце человеческом может вмещаться Царствие Божие... Господь равно слушает и монаха, и мирянина, простого христианина, лишь бы оба были православные и оба любили Бога из глубины душ. своих, и оба имели в Него веру, хотя бы «яко зерно горушно», и оба двинут горы. «Един движет тысящи, два же тьмы». Сам Господь говорит: «вся возможна верующему», а... святой апостол Павел велегласно восклицает: «вся могу о укрепляющем мя Христе». Не дивнее ли ещё этого Господь наш, Иисус Христос говорит о верующих в Него: «веруяй в Мя, дела, яже Аз творю, и той сотворит, и больше сих сотворит, яко Аз иду ко Отцу Моему и умолю Его о вас, да радость ваша исполнена будет. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое, ныне же просите и приимете...»

Окончилась война... Стали возвращаться с фронта воины, оставшиеся в живых...

Н.С. Кириченко рассказывает, что её брат, уходя на фронт, попросил благословения у схимонаха Ильи: «Отец Илья помолился, благословил и сказал: «Иди с Богом! Смело воюй за отечество, никакая пуля тебя не возьмёт!»
С победой возвратился брат, живой и здоровый, не ранило его, не контузило. Только шинель у него была - как решето, вся побитая, а на самом - ни царапины. Вот чудо-то!»

Вспомним рассказанное Надеждой Сергеевной о своих родителях в начале книги:
«Жила я в многодетной семье. Мать Наталья большой молитвенницей была; схимонаха Илью мама моя считала пророком Ильёй, в чём была уверена до конца своих дней.
...По дороге, когда мама вела старца в наш дом, она ни о ком ему не рассказывала. Вошли... Старец, впервые увидев нашего отца, сказал: «Ты, Сергий, Царство Небесное заслужил за то, что 30 лет в забое проработал».
Отец у нас и был большим тружеником: шахтёр-забойщик, он один кормил семью в 14 человек да схимонаху в доме угол давал: Илье кроватка была, хотя все почти на полу спали...

Однажды отец Илья назвал маму мою царицей: «Ты, Наталья - царица, а Надя - царевна!» Мама очень любила схимонаха Илью. Уже после его кончины мама наша всё время поминала его в церкви.
А на Ильин день (2-го августа) мама пекла пироги и раздавала бедным людям за упокой души старца. Если Ильин день приходился на среду или пятницу - мама пекла постные пироги.
После своей кончины мама завещала продолжать поминать схимонаха Илью так же, как поминала сама, что я и исполняю по сей день.
Мама моя, «царица», овдовела в 45 лет - и до конца своих дней большой молитвенницей была. А я, «царевна», тоже овдовела в 45 лет...

Незадолго до своей кончины папа мой Сергей увидел во сне схимонаха Илью; проснулся отец утром и рассказывает:
«Вот сон мне сегодня приснился! Приятный такой сон: отец Илья показал мне комнату красивую, кроватку светлую и говорит: «Это я тебе, Сергий, приготовил. Собирайся ко мне - чем скорее, тем лучше!»
И потом отец Илья дал мне покушать супику, такого вкусненького - я такого никогда не ел!..»
Через 2 недели наш отец скончался».

М.В. Карагодина была маленькой, лет 6-7, когда в их семье жил схимонах Илья, которого она любила и называла ласково «дедушка». Она поведала, как сложилась жизнь двух женщин, которым скорби и страдания были предсказаны схимонахом Ильёй.
Когда у родственников Марии Васильевны родилась девочка, родители захотели назвать младенца Ниной. Но, очень почитая схимонаха Илью, родители новорожденной Решили спросить старца об имени девочки.
Схимонах Илья ответил им: «Давайте назовём её великомученица Нина...» Марии Васильевне по жизни довелось узнать дальнейшую судьбу «великомученицы Нины».
Жизнь Нины оказалась очень скорбной: она перенесла несколько операций, в том числе, и на сердце; рано осталась без мужа; сама воспитывала сына в бедности, в недостатках; потом сын попал в тюрьму. И теперь, больная, одинокая, она носит сыну передачи в тюрьму, а сама сидит без куска хлеба.

Вторая история - ещё более печальная, хотя вернее будет сказать, - страшная. Она дополняет собой ряд рассказов, в которых говорится о людях, просящих благословения у Божьего человека, но поступающих по своему усмотрению, по своей воле.
Мы уже знаем о четырёх добрых послушницах схимонаха Ильи: о Фёкле; вдове Паше; вдове Марии, у которой была дочь Елена, молодая девушка.
Понравился Елене парень по имени Пётр, решили молодые люди пожениться. Попросила Елена благословения на брак с Петром.
Но схимонах Илья ответил девушке, что избранник её - более чем недобрый, что он - просто не годный для жизни человек, а потому благословения не давал.
Елена же видела перед собой симпатичного внешне парня и никак не соглашалась верить, что за привлекательней внешностью может скрывается грубый, необузданно-жестокий нрав; и продолжала уговаривать отца Илью благословить её замуж за Петра.
Тогда старец сказал: «О, горе нам, живущим по своей воле!
Благословляет же Бог, а не старичок (так схимонах называл всегда себя)! А если Господь не благословляет - какого благословения мы ещё требуем?! Но ты ведь всё равно не послушаешь - и замуж за него пойдёшь...»
Потом схимонах помолчал, будто задумавшись о чём-то горестном: «Старик - ещё ничего!.. А молодой!.. - отец Илья схватился обеими руками за голову и в ужасе от какого-то молодого, покачал головой, - А молодой!..»

Елена, действительно, Божьего человека не послушалась - и замуж за своего жениха вышла. Пётр, расписавшись со своей невестой, венчаться отказался; сразу же после свадьбы показав свой непримиримый, ни в чём не уступчивый характер.
Елена скорбела всю жизнь, плакала да молилась - муж был грубым, жестоким человеком. Только в старости Пётр чуть-чуть утихомирился и даже согласился обвенчаться. Обвенчался Пётр с Еленой уже перед самой своей смертью.
Всю жизнь вспоминала Елена слова схимонаха Ильи: «Старик - ещё ничего!.. А молодой!.. А молодой!..»
Осталась Елена жить с сыном, который отца своего превзошёл в грубости и необузданности.
Сын Елены и Петра был не просто жестоким, недобрым человеком, он был страшным... Жена сыну досталась ему под стать: грубая и злая. Сын с невесткой ругались бранными словами, дрались, потом мирились...
Тихая, верующая в Бога, мать раздражала и сына, и невестку; мать была для них чем-то вроде вопиющей совести, которая не давала жить как хотелось.
Невестку, безбожную и злую, богомольная свекровь приводила в ярость, она жаловалась мужу, что во всех семейных ссорах виновата мать, и что если бы матери не было - в их доме всегда бы был мир и покой.
Однажды мать заболела и лежала в постели, глаза её были закрыты; но старенькая Елена не спала...
Вдруг она услышала возле своей постели шорох и быстро открыла глаза: возле её постели стоял пьяный сын с топором в руке, лицо сына было страшное от злобы и нена- висти к матери. Елена сразу всё поняла, но она не вскрикнула, не заплакала, - она протянула к сыну руки и тихо, без слез, попросила: «Сынок, я смерти не боюсь, ты сделаешь своё дело, я сопротивляться не стану, только позволь мне перед смертью помолиться Богу...» Сын отшатнулся; не выпуская из рук топора, молча смотрел, как мать, опустившись на колени, молится.
Елена, помолившись, вышла на веранду, где легла на пол и подставила голову под топор сына, тихо сказав: «Руби, сынок».
Сын что-то замычал, выпустил топор из рук и побежал со двора... Больше топор в руки он не брал.
Мать тихо молилась, тихо, незаметно жила ещё немного на свете, а потом Господь и забрал её так же тихо - Елена умерла своей смертью.
Схимонах Илья провидел, что муж Елены только к старости чуть-чуть смягчится своим злым нравом: «Старик - ещё ничего!..» А вот сын, — старец знал и о сыне, который родится от жестокого Петра, — будет ещё страшней отца: «А молодой!.. А молодой!..»
Так окончился рассказ Марии Васильевны Карагодиной о жизни Елены, которая, хотя и была верующей христианкой, не послушалась Божьего молитвенника...
К ней адресованы были слова схимника Ильи: «О, горе нам, живущим по своей воле! Благословляет же Бог, а не старичок!
А если Господь не благословляет - какого благословения мы ещё требуем?!»
О дальнейшей жизни недоброго сына Петра и Елены М.В. Карагодина нам не поведала.

В нагорной проповеди Господь говорит: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейлика смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит плоды худые» (Мф. 7,16-18).
«Дерево познаётся по плоду своему» (Лк. 6,44).
Антоний Великий говорит: «Когда встретишь человека, который, любя спорить, вступает с тобою в борьбу против истины и очевидности; то, прекратив спор, уклонись от него, совсем окаменевшего умом. Ибо как дрянная вода делает ни к чему негожими самые лучшие вина, так и злые беседы растлевают людей добродетельных по жизни и нраву».

Следующий рассказ, переданный нам Лидией Иосифовной Плюшко,- о встрече скупой женщины со схимонахом Ильёй...
«Одна женщина была неверующей - в храм дороги не знала. Имея хорошее хозяйство, жила зажиточно, но была очень жадной. Услышала она как-то о схимонахе Илье, что он прозорливый, людей насквозь видит. Очень любопытно было ей пойти к нему, посмотреть, верно ли о нём люди рассказывают.
Была у этой скупой женщины хорошая корова: много молока давала, но понести молока старцу ей было жаль. Когда женщина пришла к старцу, она, нисколько не смущаясь собственной ложью, говорит Божьему человеку, что принесла бы ему молочка в гостинец, да не смогла - корова заболела.
А схимонах Илья отвечает: «Обо мне не беспокойтесь, а вот о корове своей позаботиться надо: корова - кормилица семьи, беда - раз забелела!» Больше ничего схимонах женщине и не сказал.
Пошла она домой разочарованная: «Если бы старец, - думала она, - был, действительно, прозорливым, он бы разоблачил мой обман, а он поверил, что у меня корова заболела».
Пришла женщина домой, а там - переполох: корова очень забелела, не ест, не пьёт, только лежит - погибает кормилица. Позвали ветеринара - а он руками разводит, что с коровой — не знает.
Тогда женщина побежала к схимонаху и во всём перед ним призналась, плакала и каялась в своем обмане и неверии.
Когда вернулась домой, нашла свою кормилицу совершенно здоровой».

Как жалок бывает человек, который не живёт по Божьим заповедям и не подозревает об истинных ценностях, а трясётся, бедняга, от жадности к своему добру, которое в сущности-то ему и не принадлежит, ибо всё - в руках Божиих.
«Кто сеет скупо, тот скупо и пожнёт; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнёт. Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не c принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор. 9,6-8).

Тёк людской поток к схимонаху Илье... Несли люди ему свою печаль, свою болезнь; каждого интересовала собственная забота - всех встречал старец с жалостью, для всех находил время. Люди вспоминают, что он был неутомимым, хотя выглядел худеньким, слабым, стареньким.
И уносили люди в своих душах память о встрече с необыкновенным человеком, сияющим светом веры в Господа» добротой и любовью; уносили память о встрече с ним, как о чём-то дорогом и ценном.
А после встречи, сами того не подозревая, начинали по-новому смотреть на себя, на свою жизнь, задумываясь о Боге и смысле жизни.
Много людей было в этом потоке, текущем к Божьему человеку ежедневно. Частичка этого потока принесла нам свои воспоминания-рассказы, которые разместились на страницах нашей книги...
Да, дорогой читатель, - всего лишь частичка того огромного потока людей, которые видели схимонаха Илью при жизни, слышали его. Но и эта частичка оказалась не такой уж малой, т.к. дала нам возможность узнать о сильном верой молитвеннике, который любил Господа и людей.
По официальной справке Макеевского ЗАГСа, Илья Яковлевич Ганжа (схимонах Илья), русский, скончался 17 апреля 1946 г. на 109 году жизни.
А по свидетельству многих очевидцев, схимонах Илья появился в Макеевке в 1937 году, где и прожил до 17 апреля 1946 г.
Но есть у нас очевидец-старожил И.У. Генераленко (правда, пока единственный), который виделся со схимонахом еще в 1933 году...
9 или 13 лет прожил схимонах Илья в городе Макеевке, но это были последние перед кончиной годы земной жизни старца.
И в этот последний период жизни монах-схимник Илья был удостоен от Бога многих духовных даров и являл собою добрый сосуд Божией Благодати.

«Вера есть ключ к сокровищнице Божией. Она обитает в простом, добром, любящем сердце» (Иоанн Кронштадтский).

На глазах очевидцев проходила жизнь старенького монаха-схимника, сильного верой подвижника Божьего, - жизнь земная, но уже здесь, - неразлучная с Богом.
9 или 13 лет в г. Макеевке жил кроткий, добрый схимонах Илья — яркий пример неусыпной молитвы: просящей и непрестанно благодарящей, славящей Господа; такая малая частица времени из 109 лет жизни подвижника!..
Где же прошли другие 96 лет?.. Из каких духовных деланий-подвигов сотканы они, если привели к такому высокодуховному итогу?!
Где родился Илья Яковлевич Ганжа; в каком городе? В какой семье? Кто были его родители?
Когда ступил он на путь инока? В каком монастыре подвизался?
Какой крестоносный путь нужно было пройти этому доброму старцу, чтобы удостоиться от Бога таких великих духовных даров?
Люди обычно озабочены своими печалями, каждого волнует лишь собственное благополучие в их жизни - и они бежали к доброму Божьему человеку, которого всегда слышал Бог.
Однако жизнь того, кто выслушивал с добротой и терпением все их печали, кто днём и ночью молился, ходатайствуя о них перед Творцом,- жизнь самого схимонаха Ильи никого из многочисленных очевидцев не интересовала.
А потому ответа ни на один из этого множества важных вопросов из жизни самого старца просто никто из очевидцев не знал.
Мы уже знаем, что последние перед кончиной год или полтора года схимонах Илья имел собственный угол. В том же доме поселились и верные помощницы и послушницы: бабушка Паша, бабушка Мария, Фёкла Фелякина, её племянница Галина Васильевна Ванявкина и трое детей Галины: Николай, Владимир и Нина.
Схимонах Илья называл Галину распутницей, т.к. все её дети были от разных мужей; Галина часто куда-то пропадала - тогда за её детьми присматривала Фёкла.
Очевидцы рассказывают, что вся родня Фёклы была неверующей...

Из перечисленных выше людей живы в настоящее время только двое детей Галины Ванявкиной: Владимир Иванович Подкидышев - живёт в Макеевке; и Нина Ивановна Приходько - живёт в Новошахтинске Ростовской области.

Нина Ивановна, - на которую возлагались большие надежды, что она ответит на многие важные вопросы, - письмо, действительно, прислала, но сообщения её были весьма скромными, вернее, ничего существенного из письма узнать не удалось.
Вот выдержка из письма Нины Ивановны, которой было всего 7 лет, когда схимонах Илья умер: «Я очень рада, что через столько лет заговорили об отце Илье. Да, он умер 109 лет. Как он попал в Макеевку, я не знаю. Только помню, как сейчас, он был красивый (вспомним, дорогой читатель,- все очевидцы называют схимонаха Илью красивым, и вот опять...), седой старичок, и гладил меня по голове. К нему очень много людей ходило.
Когда он умер, я плакала и сильно голосила по нём, и с тех пор я никогда так не голосила, даже, когда умерла моя мама, я не голосила так. Бабушка Фёкла мне рассказывала, что он предсказывал людям всё, что будет. Маме моей сказал, что она умрёт у сына, а не у меня, так и было».

Её брат Владимир Иванович Подкидышев тоже не смог ответить на те, особенно важные вопросы из жизни схимонаха Ильи, т.к. был тоже ещё ребёнком, чуть постарше сестры.
Но он хорошо помнит один случай, когда схимонах Илья исцелил девочку, которая была лежачей больной; она совсем не ходила, даже сидеть не могла.
Вот его рассказ: «Это было уже после войны. К отцу Илье много приходило и приезжало разных людей, были среди них и тяжело больные. Однажды в наш дом приехал один очень серьёзный, важный генерал с больной дочкой, девочкой лет 16. Приехали они аж из г. Хабаровска. Генерал был невесёлый, потому что его дочь была прикована к постели. Он рассказал, что врачи бессильны вылечить его дочь, они заявили, что девочка уже не поднимется.
А отец Илья и говорит генералу: «Оставьте вашу дочь у нас, а через месяц за ней приезжайте».
Отец сначала растерялся и не хотел оставлять дочь, но у него не было другого выхода, и он оставил девочку, а сам уехал.
Стала девочка эта у нас жить: бабушка Фёкла за ней ухаживала, а отец Илья её никак не лечил; каждый день все молились, как обычно, а она всё слушала.
Отец Илья много молился всегда: читал Псалтирь, Евангелие, акафисты.
Скоро и девочка уже знала молитвы, научилась по-церковному читать.
А иногда отец Илья, все бабушки и девочка пели молитвы, но о болезни девочки никто и не разговаривал. Как будто отец Илья её у нас оставил не вылечить, а просто хотел научить неверующую дочку генерала Богу молиться - и всё! И скоро уже она молилась, как и все.
И вот однажды совсем неожиданно отец Илья говорит этой девочке: «Я - такой старенький - и хожу, а ты - такая молодая, а лежишь, вот лежебока! А ну, вставай!»
И так он строго ей повелел вставать, что она даже смутилась, что «лежебока», и вдруг начала подниматься...
А мы все замерли от удивления: что же сейчас будет?!
Девочка медленно поднималась - и вдруг поднялась полностью с постели, как здоровый человек, который просто проснулся и встаёт.
Вот было удивление и радость: радовалась девочка, да и все в доме стали такими радостными!
Девочка передвигалась сначала медленно, будто ребёнок, который только учится ходить.
Потихоньку подошла она к отцу Илье и со слезами на глазах хотела обнять старенького схимонаха, а он посмотрел на неё так ласково и говорит:
«Не старичок тебя вылечил, а Бог!
Господа благодари! Ты же молилась Ему, ну и мы все, конечно, тоже молились — вот, по нашим молитвам, милосердный Господь и исцелил тебя!
Помни, деточка, Господа всю жизнь, молись Ему, благодари Его, — и всё будет хорошо в твоей жизни!»
А когда генерал приехал - глазам своим не поверил: дочка была совсем здоровой!
Отцу девочки схимонах Илья тоже сказал: «Господа благодарите! Живите в вере православной! Живите с Богом!» Вот только этот случай я и помню, - окончил свой рассказ В.И. Подкидышев, - а вот, откуда отец Илья приехал в Макеевку?.. Точно не знаю, но, по-моему, схимонах Илья в Макеевку приехал из Киево-Печерской лавры...»

Вспомним один интересный случай из жития Серафима Саровского, описанный дворянином Н.А. Мотовиловым.
Однажды Н.А. сковал тяжёлый недуг, на исцеление не было никакой надежды.
Тогда Мотовилов решает за помощью обратиться к старцу Серафиму Саровскому. Несколько человек на руках принесли больного в келью батюшки Серафима - и произошло чудо. Вот как это было. Батюшка Серафим спросил Мотовилова:
«А веруете ли вы в Господа Иисуса Христа, что Он есть Богочеловек, и в Пречистую Его Божию Матерь, что Она есть Приснодева?» Я отвечал: «Верую!»
«А веруешь ли, что Господь, как прежде исцелял мгновенно и одним словом Своим или прикосновением Своим все недуги, бывшие в людях, так и ныне также легко и мгновенно может по-прежнему исцелять требующих помощи, одним же словом Своим, и что ходатайство к Нему Божией Матери за нас всемогуще и что по сему Ея ходатайству Господь Иисус Христос и ныне также мгновенно и одним словом может всецело исцелить вас?» - Я отвечал, что истинно всему этому всею душою моею и сердцем моим верую и если бы не веровал, то не велел бы везти себя к вам.
«А если веруете, - заключил он, - то вы здоровы уже!»
И на прощанье исцелённому Мотовилову Серафим Саровский сказал: «Видите ли, какое чудо Господь сотворил с вами ныне; веруйте же всегда несомненно в Него, Христа Спасителя нашего, и крепко надейтесь на благоутробие Его к вам, всем сердцем возлюбите Его и прилепитесь к Нему всею душою вашею и всегда крепко надейтесь на Него и благодарите Царицу Небесную за Ея к вам великия милости».

Дорогой читатель, конечно, страшно дерзнуть на какие-то выводы... Но невольно радостное волнение охватывает душу, видя очевидное: оба эти чуда так похожи!
И тогда радостью, до замирания сердца, стучится в сознание вопрос:
Кто ты, добрый и кроткий старец, схимонах Илья, если Господь через тебя дарил людям такие чудеса?!
Кто ты, если все годы твоей жизни в г. Макеевке сопровождались Божьими чудотворениями?!

А теперь вновь, в который уже раз, возвратимся к интересным рассказам очевидцев, которые с любовью шаг за шагом открывают перед нами личность столь дорогого жителям г. Макеевки старца - схимонаха Ильи...
К.Г. Никитенко на вопрос, не слышала ли она от схимонаха Ильи, такого дорогого ей старца, что-нибудь о его жизни до Макеевки, - заплакала и сказала:
«Молодая была - глупая! Если бы теперь... я бы столько его расспросила и слушала бы и слушала... Он такой для меня дорогой, как родненький! Когда плохо что-то у меня в жизни - возьму его фотографию, дорогую, плачу сама и всё ему жалуюсь, всё ему рассказываю...
А знаете, он ведь всегда слышит — и помогает!..
Что слышала о прошлой его жизни? Только помню точно, что жил в каком-то очень святом месте, в каком-то святом монастыре, а келья у отца Ильи была такая, что еду ему подавали в какое-то отверстие, как-то сложно ему еду подавали... Вот и всё, что запомнила...»

Однажды появилась миловидная, приятная женщина и сообщила следующее: мать её мужа, т.е. её свекровь, живёт в Москве, носит ныне фамилию мужа - Вера Семёновна Бакаляр, а девичья фамилия её была Ванявкина.
Вера Семёновна Ванявкина, двоюродная сестра Галины Васильевны Ванявкиной, прожила полгода в одном доме со схимонахом Ильёй, было это в 1945 г.
Вновь затеплилась надежда услышать новые, ценные сообщения о дорогом старце, но сведения, привезённые из Москвы оказались тоже не столь богатыми...
Вот, что рассказала нам Вера Семёновна Ванявкина-Бакаляр:
«Когда я приехала в Старо-Рабочий городок к своей двоюродной сестре Галине, т.к. собиралась какое-то время пожить в Макеевке, схимонах Илья, только меня увидел, говорит: «О, ещё одна басурманка приехала!» Старец знал, кто заходит в дом, с первой же минуты.
Когда я возразила отцу Илье, что не басурманка, потому что я - ведь крещёная, он сказал: «Басурманка - ты же без креста!»
А на мне была такая закрытая одежда, что увидеть, с крестом я или без креста он никак не мог, он просто это как-то провидел (вспомним: очевидцы говорили, что родня Фёклы была неверующей).
Людям, которые к нему приходили, схимонах Илья говорил:
«Нельзя жить без веры; нельзя без Бога жить; всякое дело нужно начинать с благословения Божьего; за всё в жизни нужно Бога благодарить».
Когда кто-то просил благословения, старец говорил: «Я вас благословляю и Бог благословит».
Появился схимонах Илья в Рабочем-Городке г. Макеевки весной 1937 г. Приехал он в Макеевку из Киево-Печерской лавры, -считает Вера Семёновна, потому что именно из Киева 2 раза в месяц к старцу приезжали на легковом автомобиле с киевскими номерами монахи, священники, верующие миряне.
Обычно о своём приезде они никогда заранее не оповещали, но старец в день их приезда всегда говорил: «Фёкла, готовься, к нам гости едут!»
Гости привозили схимонаху книги и одежду: брюки, жакеты, подрясник, и верхнюю одежду.
Гости-киевляне оставались ночевать: вечерами священники, монахи вместе со схимонахом очень красиво пели молитвы, псалмы.
Мне схимонах Илья сказал, что муж у меня будет меня моложе — действительно мой муж Иван Зиновьевич моложе меня на 6 лет.
Галину старец называл распутницей, потому что она была легкомысленной, несерьёзной, дети у неё были от разных мужей.
Люди приходили к схимонаху Илье самые разные. Были и такие, которые приходили, чтобы старец помог им кого-то причаровать.
Тогда старец качал головой и говорил таким с горечью: «Идите с миром, Бог - вам судья!»
Теперь, когда Илья уже жил в одном и том же доме, его вызывали в КГБ. Но Галина его вызволила, она сказала, что старец ничего против власти не делает, что он просто помогает больным людям».

Дорогой читатель, жизнь схимонаха Ильи была посвящена прославлению Бога и милующей по-матерински любви к ближнему...
Как чистые родники с живой водой, сливаясь воедино, образуют собой могучую полноводную реку,- так всё, что делал или говорил Илья, - вся его жизнь являла собой единый сильный призыв к вере в Творца.
Каждым шагом своим по земле схимонах Илья славил Бога, потому что очень любил Его.
«Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждъ Славу» (Пс. 113,9).

Излагая рассказы очевидцев Ильи в хронологической последовательности, - вот что обнаруживаем: чем ближе подвигаемся к кончине земной жизни схимонаха Ильи, тем Удивительнее открываются нашему вниманию чудеса, кажущиеся порой даже невероятными.

З.К. Воронцова рассказала, что уже после войны её бабушка, которая очень любила схимонаха Илью, любила слушать его наставления, обо всём с ним советовалась, а потому бывала у старца очень часто, - стала однажды свидетельницей очень большого чуда:
«Время было тяжёлое, голодное, послевоенное... К схимонаху шли люди в основном бедные, больные, всякого рода - горемыки.
А отец Илья не только их выслушивал, не только молился о них, он скорбел об этих бедняках и, жалея всех их своим добрым сердцем, кормил каждого, кто приходил к нему. Все приношения прихожан он раздавал людям в виде обедов, которые, по его велению, готовили для мира кроткие его послушницы.»
«Однажды (это было тёплое время года, только точно месяца и числа 3. К. не запомнила) схимонах Илья сказал народу, что у него нынче - День рождения...
Он велел вынести на улицу столы, и Фёкла с женщинами понаставили много еды, чтобы всем хватило.
Когда люди уже сидели на скамейках за столом, отец Илья помолился и благословил большой стеклянный графин с водой...
И на глазах у народа простая, прозрачная вода стала вином, красным, вкусным вином!
Чудо произошло неожиданно, но никто не вскрикнул, никто не произнёс восторженных слов - некоторые из присутствовавших, став свидетелями чуда, не могли от страха произнести и слова; другие тихонько плакали и с удивлением смотрели на Илью.
А старец, радостный, велел Фёкле налить всем, чтобы подкрепили собравшиеся люди свои силы этим добрым вином.
И весь этот простой, бедный люд выпил понемногу хорошего вина и сытно покушал».

Когда услышишь рассказ о чуде, подобном этому, первая мысль, которая застучит в сознании, будет мысль сомнения: этого не может быть!
За ней последует вторая: да разве может быть, чтобы в Макеевке... какой-то добрый старичок... творил такие чудеса?!
А если просто остановить наши мысли, которые так часто «мудрствуют лукаво» и вспомнить...
Каждый день возле дома схимонаха Ильи собиралось множество людей, и все эти люди были приняты старцем именно в этот день; не было ни одного случая чтобы хоть кому-то не довелось дождаться своей очереди и ему велено было прийти завтра.
Каждый входящий к схимонаху был встречен им с такой любовью, будто только его старец и ждал: и любовь его была искренней, весь он светился ею!
Очевидцы на вопрос, какой схимонах Илья - отвечали: красивый!
Никто и никогда не видел схимонаха Илью гневным, раздражённым; совсем наоборот, даже в голосе звучала доброта и жаление отцовское...
Слабенький, старенький (ведь старцу было за 100 лет!), отец Илья был настолько неутомимым, что люди, у которых он жил даже долгое время, считали, что это настоящий пророк Илья...
Разве такая любовь и такое долготерпение — не чудо?!

«Бог любит праведников, и желает показать их всем...» (Иоанн Златоуст).
«Любящие Мя, люблю, и прославляющие Мя, прославлю», - говорит Господь (Пр. 8,17; 1 Царств. 2,30).
Св. Макарий Великий говорит: «А что души праведных соделываются светом небесным, - о сем Сам Господь сказал Апостолам: «вы есть свет мира» (Матф. 5,14). Сам, соделав их светом, повелел, чтобы чрез них просвещался мир и говорит: «Ниже вжигают светильника и поставляют под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине (суть). Тако да просветится свет ваш, пред человеки (Матф. 5,15.16). А сие значит: не скрывайте дара, какой прияли от Меня, но сообщайте всем желающим».

Каким запечатлелся в памяти людей схимонах Илья?
Сильным верой в Бога подвижником! Всей жизнью своей схимонах Илья прославлял Господа, Которого любил и Которому молился день и ночь. Чему учил старец? Вспомним его слова:
«Рабы Божий! Веры не бросайте!»
«В воскресенье чтобы в церкви была! Никогда, — запомните, — в воскресенье дома не оставайтесь, в храм идите. Все тогда будет у вас хорошо, никогда нужды не будет!»
«Ох, как родители будут отвечать за своих детей, которых они не научили вере! Вот даже «Отче наш» не знаете! Ох, понесут родители за воспитание своих детей ответ перед Богом!»
«Помни: на всё, что происходит с нами в жизни, - Божья воля!»
«Благодари Господа за то, что исцелил тебя! Помни всю жизнь, как чудесно исцелил тебя Господь! Живи с Богом -и всё в жизни будет тебе удаваться, а по уму будешь семи пядей во лбу! И знай: как только забудешь Бога — сойдёт твоя жизнь на нет!»
«Детей своих надо у Господа вымолить. Сейчас ты старичком недовольна, а в старости вспомнишь меня и будешь очень рада. Если же, мать, ты сейчас не потрудишься Господу ради своих детей, если не станешь их у Бога вымаливать, - дети твои плохими будут, будешь от них горько плакать! Родители, которые горячо не молятся о своих детях, попадают в дома престарелых; а в дома престарелых попадают только те родители, которых дети не любят; а дети не любят тех родителей, которые воспитали их без Бога, и сами виноваты в нелюбви собственных детей».
«А ты горячо молись о своих дочерях. И тогда (вспомнишь старичка) дети твои вырастут хорошими; будут благочестиво жить; Бога будут чтить; храм никогда не оставят; ко мне на могилку будут ходить. А ты будешь в старости в радости большой купаться!»
«Не старичок тебя вылечил, а Бог! Господа благодари! Ты же молилась Ему, ну и мы все, конечно, тоже молились -вот, по нашим молитвам, милосердный Господь и исцелил тебя! Помни, деточка, Господа всю жизнь, молись Ему, благодари Его, и все будет хорошо в твоей жизни!»
«Господа благодарите! Живите в вере православной! Живите с Богом!»
Каким ещё запечатлелся в памяти людей схимонах Илья?
Любящим людей! Его кроткое, доброе сердце жалело всех тех болящих, бедных, озлобленных, которые, как река, текли к нему...
И он изо всех сил старался накормить голодных, вылечить больных, обогреть озлобленных.

«Будь смел, решителен на всякое добро,— особенно на слова ласки, нежности, участия; а тем более - на дела сострадания и взаимной помощи. Считай за мечту уныние и отчаяние в каком бы то ни было добром деле.
..Будъте внимательны к себе, когда бедный человек, нуждающийся в помощи, будет просить вас о ней: враг постарается в это время обдать сердце ваше холодом, равнодушием и даже пренебрежением к нуждающемуся; преодолейте в себе эти нехристианские и нечеловеческие расположения, возбудите в сердце своём сострадательную любовь к подобному вам во всём человеку: «зане есмы друг другу удове» (Еф. 4,25), - к этому храму Духа Святого, чтобы и Христос возлюбил вас; и о чём попросит вас нуждающийся, по силе исполните его просьбу. «Просящему у тебе дай, и хотящаго от тебе заяти, не отврати» (Матф. 5,42) (Св. Иоанн Кронштадтский).

Что ещё помнят очевидцы о добром старце?
Он был на удивление - неутомим, терпелив со всеми, никто не видел его гневным или раздражённым; даже люди злобные вызывали в нём лишь отеческую жалость.
Души, настрадавшиеся в житейских невзгодах, встречались в его лице с состраданием, добротой и любовью; что чувствовалось во всём: во взгляде, в голосе, словах и делах кроткого монаха-схимника.

Но более всего скорбело жалостливое сердце схимонаха Ильи о людях безбожных, живущих во мраке неверия, а значит, идущих к гибели.
И он зажигал их гибнущие без Бога души светом веры в Творца, без Которого ничто в жизни не имеет смысла!
И чтоб спящие в неверии души проснулись от своего страшного, мертвенного сна, схимонах Илья будил их чудом, многими чудесами, которые дарил Бог-Любовь для спасения людей...

Что же ещё удивляло народ в схимонахе Илье?
Духовный дар пророчества, полученный от Господа!
Неверующих в Бога людей предсказания Божьего человека, которые сбывались все, без исключения (и большие, и малые, и близкие, и далёкие), удивляли чудом Божьим, заставляя впервые задуматься о Творце и о собственной жизни.
Верующих христиан сбывающиеся пророчества ещё более укрепляли в вере в Господа, укрепляли и в надежде, что «Бог, - по словам Силуана Афонского,- никогда не забывает нас».
А ещё вспоминают очевидцы, что некоторые пророчества схимонах Илья говорил прямо, понятно, открыто, а другие предсказания старец прятал за притчей...
О том, что город Макеевку обойдут стихийные бедствия и что она будет хранима Богом до скончания века, - схимонах Илья предсказал прямо, просто и с радостью!
Когда же прозорливый схимонах предупреждал кого-то о неправедной, греховной жизни, а значит, и о наказании Божьем; когда предсказание было скорбным, а то и страшным,- жалостливый, но мудрый монах-схимник говорил притчами...

В книге «Добротолюбие» Св. Марк Подвижник пишет: «...не скрывай того, что нужно и полезно для присутствующих; только приятное излагай прямой речью, а жестокое (строгое) загадочною».

Есть предсказание:
«Макеевка прославится как Иерусалим!»
Хотя другие свидетели говорят, что схимонах Илья сказал несколько иначе:
«Макеевка прославится как Небесный Иерусалим!»
Так или иначе - но в этом пророчестве тоже есть какая-то тайная завеса, о которой знает Один Господь... А если присутствует тайная завеса, может быть, за нею сокрыта скорбь, страдания?..

 

 

«Господь для того нас держит на земле, чтобы любовь к Богу и ближнему всецело проникла наши сердца: этого и ждёт Он от всех. Это цель состояния мира»
(Иоанн Кронштадтский)

Долго Святая Русь была гонима за веру в Господа: много новомучеников из нашей земли пополнили собою сонмы мучеников мира.
Только страшное всенародное горе - война, кровопролитная, беспощадная,- остановило на время безумие богоборцев.
«Проследите историю какого угодно народа, и вы сейчас увидите, что он тогда особенно был велик, богат, силён и непобедим, когда он был благочестив; и никогда не упадал так низко, не доходил до такой бедности и политического бессилия, не падал в глубину всяких зол, как когда забывал Бога и впадал в пропасть неверия и пороков» (Иоанн Кронштадтский).
Но и во время войны безмерно милосердный Господь помогал стране, народу, который только что гнал Его, Бога, и служителей Божьих. И пришёл конец войне - долгожданная, желанная, пришла, наконец, победа!..
Вот как пишет поэт-инок Свято-Троицкой Сергиевой Лавры - игумен Виссарион (Остапенко):

Тогда и храмы пригодились
Во дни неслыханной войны.
Напрасно некие гордились,
Своей гнушаясь старины.

Поспешно храмы открывали
И по местам - монастыри.
Кресты на фронте надевали
Святой Руси богатыри.

Звучала проповедь с амвона,
Душой воспрянула страна.
Сражалась танкова колонна,
За счёт церквей сооружена.

Славянский дух не посрамили,
С глубокой верою в груди
Врага коварного громили,
Успех предвидя впереди.

Прошла опасная тревога,
Окрепла русская нога,
С большой надеждою на Бога
Разбили внешнего врага.

 

Но возвратимся к нашему дорогому старцу - схимонаху Илье, который, подобно мудрому и сильному верой в Бога отцу, оставался со своими детьми в самое лихое время; который вселял в души детей надежду на Господа и даже показал им на примере собственной жизни, что с Богом - ничего не страшно...
«Где Бог благоволит, там и в огне обретается роса; а когда Бог поборает, тогда и в удовольствии является сражение и спор... Тем, кому Бог не благоволит, не бывает ничего доброго; напротив, кому Он благоволит, тем не бывает ничего злого» (Иоанн Златоуст).
Позади - уже кровопролитная война; страна вставала из руин; начиналась мирная, послевоенная жизнь. Наступила весна 1946 года... Шли дни великого поста... А на страстной неделе дорогой старец мирно почиет о Господе...
Рядом со старцем до последнего его часа были три, верные ему, послушницы: Паша, Мария и Фёкла.
Паша была странницей, всё имущество её составляли сумки. Был у Прасковьи где-то сын Николай, военный; но жизнь её сложилась так, что она стала странницей. Зрение у Прасковьи всё ухудшалось, она даже одевалась на ощупь.
Мария была худенькой старушкой, носила белую блузку и чёрную юбку - была очень чистоплотной. У Марии было двое детей: сын Кирилл и дочь Елена. Мария рано осталась вдовой; была неграмотной: очень жаждала читать Псалтирь. Отец Илья её научил читать, потом она читала по покойникам.
Фёкла, - больная, нищая, - познакомившись со схимонахом Ильёй, становится кроткой, доброй его послушницей, верующей в Господа православной христианкой, даже большой молитвенницей.
Фёкла к концу своей жизни очень изменилась в сторону духовности. К её жизни, самой близкой к схимонаху послушницы и неутомимой его помощницы, можно отнести слова Св. Варсонофия Оптинского:
«Жизнь всякого человека-христианина можно изобразишь графически в виде непрерывно восходящей линии».
Фёкла до конца своих дней оставалась доброй, кроткой, молчаливой и большой молитвенницей. Господь открыл ей час её кончины, - рассказывают очевидцы.

В дни Великого поста, как бы прощаясь со своими послушницами, схимонах Илья сказал им:
«Ну вот, дорогие мои, сейчас живём мы все вместе, живём тихо и мирно - Господь собрал нас под одной крышей. Но когда умрём, всех похоронят в разных местах, рядом со мной не будете: ты, Паша, в стороне от меня будешь лежать; Фёкла - на Козачьем; Мария будет похоронена в Донецке, на кладбище посёлка К. Маркса».
Ни одно из пророчеств схимонаха Ильи не осталось не сбывшимся. Действительно: верных спутниц его похоронили именно так, как предсказал старец.
Фёкла Михайловна Фелякина умерла 8 мая 1962 г. Кончину свою Фекла предсказала. Похоронена она на Козачьем кладбище: на могиле - памятник, деревянный крест, ограды нет.
Когда скончался схимонах Илья, Галина, племянница Фёклы, бабушку Пашу, ослепшую и беспомощную, и старенькую Марию выгнала из дома на улицу.
Пашу забрали в Дом престарелых в городе Кирово, где она и умерла: «Ты, Паша, в стороне от меня будешь лежать».
Марию забрал сын Кирилл, похоронена она в г. Донецке, на кладбище поселка К. Маркса.

Подходила к концу земная жизнь неусыпного молитвенника Божия - схимонаха Ильи...
Великим постом 1946 года старец вновь повторил своим послушницам:
«Макеевку не покидайте: она прославится как Иерусалим!
Господь Макеевку благословит — и в ней не будет бедствий: ни ураганов; ни землетрясений; ни пожаров; ни наводнений! Да и голода в ней не будет!
Господь будет хранить Макеевку до скончания века!
Засияет она многими храмами! В самом главном, большом, златоглавом,— восстанет Троицкий храм — ходите в него: его Господь благословит — в нём будет благодать Божия!»

Великий пост приближался к концу. Наступила страстная неделя. И вот в первый день страстной недели - в страстной понедельник своим послушницам отец Илья сказал:
«Ну вот, дорогие мои, - скоро уже и Пасха!
Только, рабы Божии, разговляться уже будете без старичка, меня уже не будет... ...Хоронить меня будут 2 раза».
Людям, которые особенно его почитали, схимонах Илья завещал о нём молиться.
Есть акафист об упокоении схимонаха Ильи, который, по словам очевидцев, старец составил сам как образец для его поминовения. Люди потом, после его кончины, переписывали акафист друг у друга от руки.
Старец просил молиться о себе:
«Кто на земле будет обо мне молиться — будет со мною!»
И самыми последними пророчествами схимонаха Ильи были такие его слова:
«А после моей смерти старичка откопают...»
«Старые отпадут, а новые... много новых припадут ко мне...»

В страстную среду - 17 апреля 1946 года схимонах Илья преставился о Господе.
В великую пятницу схимонаха Илью хоронили, было это 19 апреля 1946 г.
По свидетельству И.У. Генераленко, хоронило старца множество людей, несли кресты и хоругви. Шествие было такое, что люди в удивлении останавливались и спрашивали: кого это так хоронят?
Отпевал схимонаха Илью, по свидетельству А.Я. Пугач, протоиерей Леонид Лашкевич (Возможно, речь идет об священнике Леониде Гавриловиче Лашкевиче. Родился 16.04.1879 г., Екатеринославской губерни, с. Макеевка в семье священника. В 1901 году окончил Новочеркасскую Духовную Семинарию. Был арестован богоборческой властью в 03.11.1937 по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде, после осуждения тройкой при УНКВД по Донецкой области в 17.10.1937, по статье 54-10 ч. 1 УК УССР. Приговор на 10 лет ИТЛ. Обвинений не признал. Три свидетеля по его делу показали, что им ничего о его преступной деятельности неизвестно. Содержался в Старобельской тюрьме. 23.03.1939 г., освобожден под подписку о невыезде. 21.06.1939 г., дело прекращено Макеевским горотделом НКВД за недостаточностью доказательств. Дальнейшая судьба неизвестна. А 16.11.1999 г., реабилитирован Прокуратурой Донецкой области (по 1937 г.) (ред.сайта).) из села Макеевки. Другие очевидцы утверждают, что священника, который отпевал старца, точно звали отец Леонид, что он был очень добрый, благочестивый, но фамилии священника не знают...
Хотя в г. Макеевке в то время служил и протоиерей Леонид Пирский - тоже очень добрый и благочестивый, о котором до сей поры живут среди старожилов самые светлые воспоминания.
«Всё-таки, - уверенно говорит Анна Яковлевна, - отпевал схимонаха Илью отец Леонид Лашкевич, который служил в селе Макеевке, сделав храмом свой дом. Этот батюшка был прозорливым, Божьим.

Однажды был такой случай: пригласили отца Леонида в дом причастить больного. Батюшка исповедал и причастил больного, а когда выходил, спросил во дворе у хозяйки: «Я смотрю: огородик тут у вас... хозяйство, значит?» «Да, батюшка, огород у меня такой, что только одно название -- сплошные камни, ничего никогда не родит, вот посадила, а осенью собирать нечего!»
Батюшка внимательно выслушал, прочитал молитву и благословил огород, да и быстро уехал.
Осенью хозяйка (а жили эти люди бедно) на малом клочке своего огородика, где сплошные камни, собрала столько картошки, помидор, огурцов, лука, бураков - целое богатство: собирала хозяйка и плакала - на её огороде, по благословению священника, - Господь явил истинное чудо!»
А о нашем дорогом старце - схимонахе Илье Анна Яковлевна Пугач сообщила, что видела преставившегося о Господе схимонаха в гробу: лежал дорогой старец в схиме, но лицо его было открыто - такое красивое лицо... а под глазами - как будто слезы застыли...
Вот он, мирно почивший, добрый и кроткий старец» милый стольким человеческим душам - Божий светильник!
А рядом с гробом старца - лицо ребёнка; это - маленькая Нина (та самая Нина Ивановна Приходько из города Новошахтинска Ростовский обл.), которая о дорогом старце плакала так, как больше никогда и ни о ком в жизни, даже о родной матери, не плакала.

В признании Н.И. Приходько о том, как жалко ей было расставаться со схимонахом Ильёй, - выразился плач многих душ по скончавшемуся старцу.
Ведь схимонах Илья день и ночь молился за всех людей Господу, Матери Божией и всем святым!
Непрерывно молился; просил; благодарил; славил Творца!
Он был неусыпной лампадой, которая во тьме безбожного мира освещала лик Христа, забытого людьми; лик Божией Матери - Заступницы усердной!
Господь не потушил его, этот православный светильник, который не только освещал примером веры в Господа ночь безбожия, но и согревал любовью заблудившиеся и озлобленные души; умиротворял их...
Господь, милосердный и многомилостивый, Своей премудрой рукой просто перенёс его, утомлённого крестоносным путём ради Христа, но продолжавшего гореть и светить людям до последней минуты, ибо в нём так и не иссякло масло...
Бог-Любовь перенёс любящую душу его и упокоил в Царстве Небесном...

Л.И. Плюшко рассказала:
«Одна верующая христианка (Л.И. не назвала нам ее имени) жила одиноко; много молилась Богу; всегда посещала храм Божий; но самое главное - она была доброй и очень кроткой.
Любила эта смиренная женщина слушать наставления схимонаха Ильи, а потому ходила к нему частенько, но по мере сил, т.к. жила она, хотя и в Макеевке, но далековато.
И вот заботила её мысль: если умрёт дорогой старец - никто же ей об этом не скажет, а ей очень хотелось удостоиться попасть на похороны схимонаха Ильи, попрощаться с ним.
Однажды во сне она увидела: живой, радостный, весь сияющий, но такой настоящий Илья явился к ней и сказал:
«По-вашему, я - умер, но для вечности: я - жив!»
Женщина сразу же встала с постели - и не может понять, сон ли она сейчас видела или схимонах Илья только был в её доме и говорил с ней...
Дождавшись утра, женщина в тревоге побежала к дорогому старцу и узнала, что схимонах Илья умер, и 19 апреля будут его хоронить.
Опечалилась кроткая христианка кончине дорогого старца, но и возрадовалась такой милости Божией к ней, грешнице: после своей кончины схимонах Илья явился к ней и сказал такие великие слова:
«По-вашему, я — умер, но для вечности: я — жив!»

Незадолго до своей кончины схимонах Илья сказал не очень понятные слова:
«Меня будут хоронить два раза...»
Но ведь все его слова сбывались...
Всякая встреча со схимонахом была сопряжена с явлением чуда - все, кто знал старца при жизни, удивлялись его выносливости и неутомимости, что было непонятно и необъяснимо.
В свои 100-109 лет схимонах Илья ходил, опираясь на палочку, но ходил так, что его не обгонишь. Люди всерьёз принимали его за пророка Илью, который пришёл на землю, и считали схимонаха неуязвимым ни для болезни, ни даже для смерти.
Ещё отмечено очевидцами, что отец Илья был каким-то необыкновенно добрым и мягким во всём: в характере; в словах (даже в голосе, в интонации всегда чувствовались любовь и жалость к человеку); во взгляде (никто его не видел раздражённым или гневным).
«Кроткий есть отец сирот, защитник вдовиц, покровитель бедности, помощник притесняемых, всегда защищающий справедливое... И если какhr title=ие-нибудь люди ссорятся между собою... то прибегают к человеку доброму и кроткому в надежде, что всякая ссора и несогласие тотчас прекратятся от его доброты» (Иоанн Златоуст).
За эту доброту и любовь, конечно, любили старца и люди: были, например, такие признания: «Смотрел бы на него и смотрел; слушал бы его и слушал!»
Были и такие люди, которые бежали к нему каждый день, так он был им дорог!

Среди почитателей схимонаха Ильи была женщина, которая настолько восхищалась и умилялась дорогим для неё старцем, что называла его «сладеньким»: «Ой, отец Илья, дорогой наш, сладенький вы наш!»
Схимонах Илья уже и сам, увидев её, говорил: «Вон наша «сладенькая» к нам идёт!»
Когда схимонах Илья скончался и его схоронили, «сладенькая» отсутствовала. Когда же она приехала и узнала, что старца похоронили, «сладенькая» подняла панику: «Не мог он умереть - живым похоронили!»
Она организовала людей и повела их на кладбище, чтобы откопать старца и спасти.
К.Г. Никитенко, которая той ночью тоже присутствовала на кладбище, рассказывает:
«Узнала об этом Фёкла - прибежала: упрашивала всех: протестовала; не давала откапывать, но никто её не послушал.
Хотя многие женщины, как и Фёкла, возражали, мужчины всё-таки гроб достали и открыли. Посмотрели на старца: всё было так же, а лицо как бы такой тонкой паутинкой подёрнулось... Так никто ничего и не понял... Закрыли крышку, гроб опять в могилу опустили...»

М.В. Карагодина рассказывает о ночном откапывании дорогого схимонаха несколько иначе:
«Мужья некоторых верующих женщин, почитательниц старца, решили посмотреть и убедиться, действительно ли схимонах был святой, и откопали. Говорят что у тех, кто откапывал, отнялись руки».
Марии Васильевне было 6 лет, когда отца Илью откопали, но маленькая девочка этой ночью присутствовала на кладбище. Она помнит: «Какая-то болящая взяла меня на руки и держала над вырытой могилой».
Вероятно, здесь были очень близкие маленькой Марии люди, иначе, как бы мог 6-летний ребёнок ночью оказаться на кладбище? Но об этом говорить доброй Марии Васильевне, очевидно, не хотелось: она передала то, что слышала от старших.
Рассказы обеих женщин, оба этих свидетельства не исключают друг друга, а дополняют свершившийся факт: дорогого старца - схимонаха Илью, откопав и подняв из могилы, вновь похоронили.
«Меня будут хоронить два раза,» - так это предсказание и исполнилось.

Тамара Емельяновна Набережных, мать которой часто бывала у схимонаха Ильи, рассказывает также, что группа людей ночью раскопала могилку старца и, подняв гроб, вскрыла его с целью убедиться в нетленности тела схимонаха Ильи.
Участвовал в этом деле, более того - добился разрешения на вскрытие могилы, боевой генерал, возвратившийся с фронта...

Вот как это было... «В 1943 году наши войска освободили Макеевку и Донецк. Фронт двигался, освобождая Иловайск, Харцызск, Макеевку. Один генерал, узнав, что в Макеевке живёт молитвенник Божий и прозорливец-схимонах Илья, расспросил жителей как найти старца, сам будучи втайне верующим человеком, и поехал к Илье.
Генерал рассказал о цели своего визита: «Завтра предстоит битва за Донецк - прошу Ваших молитв...»
Генерал не спросил, как пройдёт сражение, - схимонах Илья сам сказал ему:
«Поднимайтесь в атаку - я буду там, с вами!»
И вот перед самым боем за Донецк впереди всего войска появился одетый во всё белое всадник на белом коне - это был седой, весь светлый и сияющий старец Илья!
Командиры и все солдаты видели скачущего на белом коне сияющего старца, зовущего в бой, в атаку...
Все бросились за ним, никто не испытывал страха, а наоборот, все были уверены, что им покровительствует Господь в лице этого сияющего старца, скачущего впереди!
Макеевку и Донецк освободили очень легко, не было кровопролитных боев.
Выиграв сражение, тот генерал в большой радости дал себе обещание: после войны навестить чудотворного старца.
Своё обещание он сдержал, и приехал в Макеевку летом 1946 года когда схимонах Илья уже почил.
Было это как раз после Троицы... Узнав, что группа людей собирается откопать схимонаха Илью, чтобы убедиться, что тело его нетленно, генерал примкнул к этой группе, даже сам добился разрешения поднять гроб и открыть.
Произошло это ночью, о чём свидетельствуют многие очевидцы, которые присутствовали на кладбище и видели, что тело Ильи не было тронуто тлением, хотя Илья пролежал в земле более 50 дней.
Мать Тамары Емельяновны Домна рассказала, что на лице Ильи были видны: от глаз старца к его усам скатившиеся капельки: то ли это была испаринка, то ли слезы...
Вспомним свидетельство А.Я. Пугач, которая видела преставившегося схимонаха Илью: «Лежал дорогой старец в схиме, но лицо его было открыто - такое красивое лицо... а под глазами - как будто слёзы застыли...» И вот после праздника Троицы, т.е. по прошествии более 50 дней, когда гроб со старцем был вынут из могилы и вскрыт, - другая очевидица свидетельствует: «На лице Ильи были видны: от глаз старца к его усам скатившиеся капельки: то ли это была испаринка, то ли слёзы...».
«Посмотрели люди на лицо схимонаха, закрыли гроб и опять закопали», - завершила свой рассказ Домна.

А ныне людской поток течет уже к могилке схимонаха Ильи. Идут к дорогому старцу и старушки, и мужчины, идут детки и юноши... Идут группами, идут в одиночку.
Летом, когда светло, тепло, всякий поход приятен и удобен, но в осеннюю грязь отправиться на кладбище... или заснеженной зимой, когда морозно и темнеет быстро?..
Нет, не останавливают препятствия людей: они идут, и зажигают свечи, и молятся, и тихо плачут на могиле того, кто так много помогал своим ходатайством, своими молитвами ко Господу; кто встречал их с любовью и заботой, какую найдёшь только у родного отца.
Но ведь тогда они шли к живому отцу Илье, а теперь - к могиле...
Что ведёт людей к могиле? Тоска по дорогому человеку, который очень их любил?
Но схимонах Илья почил о Господе в 1946 году, прошло уже почти 60 лет, а к могилке идут новые и новые поколения...
И поныне люди просят переснять для себя фотографию Ильи; спрашивают, где находится могилка старца и, посетив ее, возвращаются радостными и благодарными.
Если жить внимательно, нетрудно заметить: стучат обычно в тот дом, где откроют с любовью; просят того, кто не отвернётся, а поспешит, жалея и соболезнуя, на помощь.
«Старые отпадут, а новые, много новых, припадут ко мне», - пророчески предсказал схимонах Илья.
И припадают к заветной могилке дорогого старца рабочие и интеллигенты; мужчины и женщины; старенькие, пожилые и молодёжь...
И опять, как и прежде, при жизни схимонаха Ильи, никто из просителей не уходит от него без полученной, по его молитвам, помощи Господней.
Но описание чудотворной помощи старца уже после кончины его земной жизни потребовало бы составления ещё одной книги, что может быть, когда-то и осуществится, если на то будет воля Божия...
И всё-таки несколько случаев из современной жизни наша книга расскажет.

Прихожанка храма Пророка Ильи Наталья рассказала о том, как в скорби она обратилась к схимонаху Илье, помолившись у его могилки, и была услышана...
«Когда родился у меня сын, врачи сказали, что у ребёнка в животе есть отросток, который подлежит удалению. Когда мальчик немного подрос, отросток этот загноился.
Вовремя операция не была сделана, теперь же предстояла операция сложная — ребёнку нужно было спасать жизнь. Страх за жизнь маленького сына охватил меня, я думала: если бы у меня были деньги — я бы все отдала врачам, которые приступили к операции... Но денег у меня не было! В сердце закрался ужас: а что если врачи (без вознаграждения за операцию) будут оперировать халатно, и мой малыш погибнет?!
И тогда я пошла на могилку схимонаха Ильи. Возле могилы старца я села на бревно и стала плакать и просить Илью спасти моего сына... Вдруг я почувствовала сильный аромат, приятный-приятный!.. Ещё не подняв голову, я подумала, что к могиле подходят девушки, надушенные дорогими духами,— и подняла голову: вокруг не было ни души. Было тихо и безлюдно.
И тут я обнаружила, что аромат идёт от могилки! Вместе с ароматом в душу вошло умиротворение, тревога исчезла совсем, исчезли все мысли — сердце наполнилось тихой радостью и покоем. Я пошла домой. Дома уснула.
В полночь я пробудилась от очень приятного сна: ночь, келья монашеская, на коленях, одетый в схиму, стоит схимонах Илья и молится о моём сыне; вот он окончил молитву, поднялся с колен, а я стояла в дверях его кельи и ожидала, что сейчас он повернётся ко мне лицом... и проснулась.
Операция моему сыну была сделана очень хорошо, он быстро поправился. Сейчас ему 18 лет. Он учится заочно в институте и работает.»

Рассказывает Людмила, прихожанка Свято-Ильинского храма:
«Было это лет 10 тому назад, когда у нас в стране ходили крупные деньги. Я и моя сотрудница работали продавщицами в магазине. Однажды мы продавали куртки, и у нас на глазах украли куртку, цена которой в то время была 30 000 рублей. Мы с напарницей так запаниковали, что, можно сказать, были просто в отчаянии: где мы возьмём столько денег, чтобы вернуть стоимость куртки магазину?!
Верующая подруга наша рассказала о схимонахе Илье и предложила пойти на его могилу помолиться: «Он слышит!» (сказала подруга). Сотрудница моя не поверила и не пошла с нами, а мы вдвоём с моей верующей подругой пришли на могилу старца, где я заплакала и стала просить Илью помочь нам, хотя сама не знала, каким образом... И вдруг я почувствовала такое умиротворение, такую тишину в душе и радость, что подумала тогда: схимонах Илья услышал. На работу я приехала такая сияющая от радости, что сотрудница моя в недоумении стала наблюдать за мной...
На следующий день приехали поставщики и предложили продать 50 курток, их собственных, а потому выручку нужно было отдать не в магазин, а поставщикам. Никогда так успешно не шла у нас торговля — куртки быстро были проданы. И вот в награду за услугу поставщики нам с сотрудницей дали 30 000 рублей, ровно столько, сколько мы должны были магазину за украденную куртку. Это было настоящим чудом! Моя сотрудница так радовалась, что после этого случая пришла к вере.»

Рассказывает Сергей, 40 лет, прихожанин храма Иконы Божьей Матери «Целительница»:
«Весной 2001 г. я со всей семьёй и своими друзьями впервые посетил могилу схимонаха Ильи. Друзья начали читать Псалтирь, а остальные молились. Вскоре я почувствовал сильный запах ладана, исходящий от могилы отца Ильи. Но, кроме меня, никто больше не слышал этого запаха.
Я понимаю, почему это чудо случилось именно со мной: это схимонах Илья послал мне для укрепления веры.»

«В день пророка Ильи, то есть 2 августа 2005 г.,— рассказывает Николай Григорьевич Белозёров,— вместе со всей семьёй я пошёл на кладбище, чтобы помолиться у могилы схимонаха Ильи. У меня на руке был жировик, очень болезненная шишка, которая всё время беспокоила меня, мешала мне, болела. У могилы старца я мысленно обратился к нему, попросил схимонаха Илью, чтобы помог мне.
Когда мы возвращались домой, боль на руке притихла. Дома я окунулся в заботы житейские и в течение 10 дней, не ощущая боли, даже ни разу не взглянул на свою шишку. Однажды глянул на руку - жировик исчез бесследно. Но в какой из десяти дней это произошло, я не знаю. Знаю только: схимонах Илья меня излечил! Значит, слышит старец молитвы наши, слышит!...»

«У меня дома есть фотография схимонаха Ильи. Когда утром и вечером я с молитвой прикладываюсь к нему, как к иконе, я чувствую сильный запах ладана», — поделилась своей радостью Ольга, прихожанка Свято-Ильинского храма.

На страницах нашей книги мы неоднократно встречались с М.В. Карагодиной, от которой услышали много рассказов. Когда схимонах Илья жил в доме родителей Марии Карагодиной, старец предсказал её брату Вениамину, что он ослепнет — вскоре так и случилось. Однако Вениамин окончил институт с отличием, поселился в Киеве, работая заместителем редактора издательства журнала. Но об этом мы уже знаем по книге.
И вот новый тревожный рассказ Марии Васильевны:
«30 декабря 2004 г. в 8 часов вечера из Киева сообщили, что ослепший ещё в детстве брат Вениамин решил уйти из жизни, чтобы не быть никому в тягость, что он 4-ый день ничего не ест и находится в состоянии депрессии.
Я всю жизнь любила своего брата, мне было жалко и больно видеть его слепым. Но, чтобы такое страшное бедствие своей душе он задумал совершить — никогда не ожидала. Бежать на могилу дорогого помощника нашего Ильи было страшно — на улице темно. Но у меня среди икон висит большая фотография старца. Я прижала её к груди, ходила по комнате и плакала... Нет, не плакала, я кричала, я просила дорогого Илью вразумить брата Вениамина, отвести от него мысли о самоубийстве. Так, обняв фото Ильи, я проплакала до полуночи. Вдруг на душе у меня стало тихо, спокойно... 1 января я пошла к племяннику, чтобы он позвонил в Киев — ему ответили: Вениамин стал есть, депрессия прошла.
Это ведь — опять он помог, дорогой схимонах Илья»

«Узнала я от людей адрес старушки, у которой была фотография схимонаха Ильи, — начала рассказывать Г.К., пожилая, больная женщина,— и отправилась за фотографией старца. Жила старушка в 9-этажном доме, но там был лифт. Войдя в подъезд и увидев спускающегося сверху по лестнице мужчину, я спросила: на каком этаже квартира (и назвала № квартиры). Мужчина по-доброму взглянул на меня и ответил: «Эта квартира — на седьмом этаже, а лифт не работает! Бог Вам в помощь!»
Признаюсь, моя многолетняя болезнь лёгких в настоящее время (а произошло это в 2004 г.) усугубилась настолько, что любое передвижение даже по ровной дороге стало затруднительным, а уж подъём, даже на второй этаж, вызывает сильную одышку: не справляются лёгкие.
И вот мне предстояло подняться на седьмой этаж! Я перекрестилась и сказала: «Дорогой схимонах Илья, помоги мне подняться!»
Затем я ступила на первую ступеньку... вторую... третью. . и, не зная почему, подняла голову — передо мной была площадка какого-то этажа: на стене я увидела огромную цифру 5. Совсем не понимая, что означает эта пятёрка (разве могла я предположить, что пройденные мной три ступеньки подняли меня на пятый этаж?), я прошла ещё две ступеньки, подняла голову — опять была площадка и справа — нужная мне квартира.
Пять ступенек подняли меня на седьмой этаж! Я не успела утомиться: было даже легко и телу, и душе! Хозяйки дома не оказалось, фотографии я не получила (позже я узнала, что у старушки той фото Ильи было такое же, как и у меня, а не то, что я ожидала получить — просто я была неверно проинформирована)...
Произошло что-то неожиданное, необъяснимое, но такое радостное! Как я спускалась с седьмого этажа, вспомнить не могу, я просто оказалась на первом этаже, на улице...
Мне хотелось, да и теперь хочется рассказать кому-то о том чуде, что произошло со мной, и о той тихой радости, что наполняла мою душу ощущением, что я была не одна: Кто-то сильный и очень-очень добрый помогал мне!
Это милосердный Господь пожалел меня, грешницу, по ходатайству схимонаха Ильи»,- так окончила Г.К. свой рассказ.

Произошло это в 2003 г. Был убит человек, но в тяжком преступлении обвинён был невиновный... Конечно, в данной истории, в которой пришлось пережить свалившееся страдание семье православной, не будут названы имена, не будут приведены ненужные подробности... Важно другое: схимонах Илья - наш ходатай перед Господом!..
Много пришлось пережить и самому невинно обвиняемому, и всей семье: шло время, страдали, печалились в глубокой скорби души, однако все подвигалось к самому неожиданному финалу - невинному уже реально грозил длительный срок тюремного заключения...
В большой скорби близкие обвиняемого отправились вместе со священником на могилку схимонаха Ильи. Священник отслужил панихиду по схимонаху Илье. Затем семья обратилась со слезами к дорогому старцу с просьбой походатайствовать перед Господом, чтобы узник обрел свободу...
Прошло совсем мало времени - и человек был освобожден.
Настрадавшаяся семья отслужила Господу благодарственный молебен. А немного попозже вновь вместе со священником посетила могилку схимонаха Ильи, дорогого ходатая за нас перед Господом.
Вновь священник отслужил панихиду по схимонаху Илье... Но вот удивительное наблюдается уже много раз на могилке старца...
Какая бы погода ни была во время посещения могилки, когда смолкало пение Богослужебной молитвы - все присутствующие замечали необычайную тишину вокруг могилки схимонаха: даже листочек на дереве не шелохнётся...
Да и на душе наступает умиротворяющая тишина; приходит покой и тихая радость...

А вот, что рассказала Ирина Д.
«В мае 2003 года к нам приехала моя старшая сестра с мужем, приехали они из Харьковской области своей машиной.
Печально, даже страшно, было мне слышать от наших гостей, что у себя дома они посещают секту шаманов...
Я пыталась убедить и сестру, и её мужа, как плохо для их души эти посещения шаманов, как страшно!.. Но переубедить их не смогла, наверное, я не умею доходчиво, убедительно говорить... Мало того, что не переубедила, - мы с сестрой даже поссорились! Они уехали...
А я, не зная, что делать, в большой скорби поплелась на могилку схимонаха Ильи. Пришла, но ничего ему не говорила, только стояла и плакала - очень тяжело было у меня на душе. Наплакалась, перекрестилась и пошла домой...
Вскоре получаю письмо от сестры. Она пишет, что на своей машине уже в Харьковской области среди бела дня (а день был майский, теплый, погожий!) они вдруг заблудились!.. И попали в сказку (сестра так и выразилась: «Попали в сказку!»): машина оказалась в живописном лесу, рядом - красивейшее озеро, а с другой стороны - красивый православный храм Святого Николая Чудотворца...
Службы уже не было, но священник вышел к ним и долго с ними беседовал...
Теперь сестра и её муж приезжают в этот храм, тем более, что он находится близко к их дому».

Лидия Иосифовна Плюшко рассказала о том, как на могилке Ильи была услышана её молитва.
«Болела моя мама: долго болела (несколько лет) и тяжело; она была прикована к постели. Мама - очень верующая у меня, большая молитвенница. В конце жизни Господь сподобил её стать лежачей молитвенницей.
Все деньги (обе наши с мамой пенсии) уходили в основном на дорогие лекарства. И мы почти бедствовали.

Однажды (дело было к осени) в дом наш постучала одна верующая женщина, - мы с ней были едва знакомы. Женщина эта привела с собой ещё четырёх молодых женщин из Донецка, зная, что мне известна могилка схимонаха Ильи. Все пять женщин просили меня проводить их на могилку чудотворного старца. И хотя у меня была прикованная к постели, лежачая больная мама, я - с благословения моей доброй родительницы бросила все домашние дела и отправилась с женщинами на кладбище.
На кладбище я поклонилась могилке схимонаха, поцеловала крест на его памятнике и вышла за ограду, уступив место тем пятерым женщинам, которых привела, чтобы не мешать им помолиться.
Женщины тихонько молились: каждая о своей нужде, о своей личной боли что-то рассказывала схимонаху Илье, к которому привела вера в его непременную помощь (женщины много слышали от людей, что старец Илья всем помогает).
А я стояла в стороне и думала о своей нужде: горько было у меня на душе.
Когда женщины, помолившись, уже вышли из ограды, - вновь вошла я. И тут все мои горькие думы вдруг с плачем вырвались наружу. Стала я на колени перед могилкой доброго старца и тихонько, чтобы никто, кроме старца, меня не слышал, запричитала:
«Прости меня, дорогой схимонах Илья! Люди вот, которых я привела к тебе, молились, наверное, о духовном: об искоренении своих греховных страстей; об исправлении своей жизни греховной на праведную, а я, грешница, прошу тебя, добрый схимонах Илья, дай мне картошки, капусты, помидор да огурцов чтобы перезимовать нам с больной мамой!»
Прижалась я губами к кресту, шепчу старцу, а сама слезами заливаюсь!
Только долго просить и не пришлось - сразу, тут же произошло чудо! (Лидия Иосифовна рассказывала, а сама и теперь заливалась слезами!)
Я, правда, тихо старца просила, но, видимо, кто-то из молодых женщин что-то услышал. И вдруг эти донецкие паломницы мне и говорят: «Простите, вы так горько о чём-то плачете, о какой-то мы слышим, - картошке да огурцах... Расскажите нам, что у вас случилось, если не секрет... Может быть, у вас нужда?! А мы - жёны бизнесменов, мы обещаем вам помочь». И я рассказала им о своей нужде.
Не прошло и недели с той поры, когда молились мы с женщинами у могилки схимонаха Ильи, как к дому моему подъехали машины; чего только они мне ни навезли! Овощей было больше, чем я могла даже предположить! Слава Богу! Добрый схимонах Илья, добрый наш заступник и ходатай! Это твои молитвы ко Господу спасли нас с больной мамой!
Овощей нам хватило на всю зиму, я только подкупала хлеб, соль, сахар, масло...
Да, это была явная помощь схимонаха Ильи!

«Расскажу ещё, как чудесно помог мне Илья...»,- продолжала Лидия Иосифовна.
Болела моя мама, и, конечно, я знала, что болезнь эта - не к выздоровлению и что следовало бы мне готовиться к похоронам, но не из чего мне было собирать средства на похороны.
И вдруг мама умирает. Конечно, это случилось не вдруг, но для меня кончина матери была большим горем: вопервых, мы всю жизнь прожили только с матерью вдвоём; она была очень доброй матерью, воспитала меня в вере православной; вообще, мама была для меня другом, советчицей, наставницей. Во-вторых, мне не за что её было похоронить.
И вот как только мать скончалась - на мою голову обру шилось множество мыслей, самых отчаянных: я одна; помощников - нет никаких, денег - тоже нет никаких! Я схватилась за голову: «Господи! Что мне делать?!»
А потом вдруг я и говорю: «Дорогой мой помощник - схимонах Илья! Помоги мне! Помоги похоронить маму, ты ведь так быстро слышишь и помогаешь!»
И поверите ли: вдруг в моей голове мгновенно исчез весь ураган мыслей, наступила тишина - и появилась только одна, единственная спокойная мысль, будто кто-то мудро и спокойно говорит:
«Иди сейчас в церковь, поторопись - всё будет хорошо! Иди прямо сейчас в церковь!»
И я пошла в церковь сразу же. Служба только окончилась, священник начал давать прихожанам крест для целования.
Я пробралась к батюшке, заплакала и сказала: «Только что умерла моя мать, я совсем одна, у меня никого нет, чтобы мне помочь, да и денег похоронить маму нет! Помогите, батюшка!»
Священник перестал давать крест и обратился к народу с теми же словами, какие только что ему сказала я:
«Давайте, рабы Божий, похороним усопшую христианку православную всем миром!»
«И что же вы думаете? - Лидия Иосифовна, рассказывая, беспрерывно плакала, - какие похороны были у моей счастливой мамы! И могилку вырыли, и машины были, и поминки даже сделали, добрые, благочестивые, а как хоронили! Шёл батюшка, хор, действительно, похоронили всем миром!
Схимонах Илья при жизни был очень добрым, и большим молитвенником Богу, а потому он был сильным помощником всем, кто обращался к нему! Он и теперь - сильный помощник!»

Такими словами окончила свой рассказ эта верующая женщина, но затем, после небольшой паузы, Лидия Иосифовна убеждённо произнесла:
«Схимонах Илья же предсказал, что после смерти его откопают»,- значит, достанут из могилки его мощи, и пойдут к его мощам люди; много народу будет к нему идти! Помните?.. «Старые отпадут, а новые, много новых, припадут ко мне»,- это он предсказал, что люди будут прикладываться к его мощам!»

Подобную уверенность в том, что дорогой схимонах Илья будет выкопан из могилки, и народ потечёт к его мощам приходилось наблюдать у всех, без исключения, очевидцев.
Те христиане, которые стали очевидцами чудотворений схимонаха Ильи, и в своих рассказах предоставили неопровержимое доказательство того, что все, до единого, пророчества старца сбылись - убеждены, что его мощи обретутся нетленными.
А потому очевидцы (в ответ на просьбу рассказать об Илье) задавали почти одинаковые вопросы:
«А не знаете, когда же достанут из могилки нашего дорогого Илью?.. Не слышали, скоро ли уже достанут мощи схимонаха Ильи?..»
И когда мы отвечали, что об этом совсем ничего не знаем, что выполняем только благословение собрать о нём рассказы очевидцев, - на лицах этих добрых людей было заметно разочарование таким ответом.

Нет, не из праздного любопытства задают очевидцы вопрос: скоро ли поднимут мощи схимонаха Ильи?
Любопытство и эти христиане - явления не совместимые: эти люди не говорят пустых слов; им не присущи забобоны христиан поверхностных; в них чувствуется иное: глу бина; мудрая выдержка и терпение; страх Божий.
Без преувеличения следует сказать: все очевидцы терпеливо, кротко ждут уже более половины века, когда, по воле Божьей, Православная Церковь, наша строгая и мудрая мать, поднимет мощи чудотворного старца!
Люди любят схимонаха Илью, чтут в нём святого! Молятся перед его фотографией, как перед иконой...
И все они услышаны! Услышаны их воздыхания и слезы, их просьбы, их молитвы - схимонах Илья не покинул их!

Промыслом Божиим движется наша жизнь: жизнь целых народов и каждого человека в отдельности.
Иоанн Кронштадтский говорит: «Господь Бог - первый Виновник того, что ты поставлен ныне в такие, а не другие отношения к людям - и к таким, а не иным людям, - в такое, а не в другое место. Господь Бог во всё продолжение твоей жизни Сам давал направления ей, поставил тебя в те, а не другие отношения и Сам поставил тебя на это место. Его отеческий промысел даёт направление катящемуся шару нашей жизни. От Господа исправляются стопы человек: смертный же како уразумеет пути своя?» (Пс.36,23).
«...без Меня не можете делать ничего» (Ин.15,5), - говорит Господь.
А посему всё, что должно произойти в жизни нашей - произойдёт по воле Господней, и именно в тот час, когда будет угодно Богу...
«Время всякой вещи под небесами, - говорит Екклисиаст (Еккл.3,1) ...итак, да не обольщает нас горделивое усердие, побуждая прежде времени искать того, что придёт в своё время: не будем искать в зиме того, что свойственно лету; ни во время сеяния - того, что принадлежит жатве. Ибо есть время сеять труды, и есть время пожинать неизреченные дарования благодати. В противном случае, мы и в своё время не получим того, что оному времени прилично и свойственно».

 

 

«Се, Аз с вами во вся дни до скончания века»
(Мф. 28, 20)

На протяжении всей нашей жизни Господь будет подавать множество способов и путей для нашего спасения.
В каждом нашем шаге, в каждом мгновении нашей земной жизни - Он, великий, милосердный, долготерпеливый Бог-Любовь!
И когда мы, неблагодарные, забудем о Нём, Господе нашем, и начнём блуждать во мраке неверия - Он опять милостивно зажжёт для нас, погибающих, светильник веры.

«У Господа Бога цель твоей жизни - вечное спасение твое - всегда в виду. Он ведёт тебя к нему, какими Сам весть судьбами» (Иоанн Кронштадтский).
Добрый светильник Божий в лице схимонаха Ильи покинул землю, когда призвал Господь.

Но Господь никогда не забывает нас... Горели на земле города Макеевки добрые, светлые, умиротворяющие светильники Божий, и светом благочестия и веры, которыми горели сами, зажигали и спасали множество человеческих душ. Они были, они есть и теперь!.. Нам только следует внимательнее проводить драгоценное, скоротекущее и безвозвратно уходящее время жизни своей; искать свет, тянуться всей душой к храму, к Божьим служителям, к Самому Господу. Только бы не задремать в тёмном, гнилостном болоте собственного равнодушия к святыне, к Богу... Как страшно дремание в этом тёпленьком болоте, оно приведёт ко сну - и там, в страшном сне безразличия к Богу, нам грозит погружение в тёмное, зловонное болото собственных грехов, а, значит, - гибель.
Но милостивая рука Божия ставит и ставит Свои милосердные светильники, чтобы нам не спать, а идти, а если пойдём - не оступиться и не угодить в трясину...
«Се, Аз с вами во вся дни до скончания века» (Матф. 28,20).

Во время войны, где-то в 1943 году, когда волной прокатилось малое послабление в гонении на веру, в одном из сёл Макеевки - селе Григорьевке начал восстанавливать Св.-Никольский храм священник Григорий Борисенко.
Идут годы в служении Богу... Священник Григорий принимает монашество и служит Господу уже до конца своих земных дней игуменом Иоасафом.
Большой молитвенник и ревнитель веры Православной, игумен Иоасаф много душ человеческих обратил к вере, зажёг Евангельским светом и любовью ко Господу.
Благочестивый пастырь, добрый и строгий, игумен Иоасаф для многих людей был образцом, примером служения Богу в страхе Божием.
Множество народа посещало Божественные службы в Свято-Никольском храме, где служил отец Иоасаф.
Сам он жил очень скромно. В доме - всё простенькое и самое необходимое: стол, стулья, узенькая железная кровать, тряпичный половичок и такой же простой коврик на стене у кровати; множество икон в Святом уголке.
Но Божий храм украшался постоянно снаружи и внутри, а хор в храме был на редкость великолепный. Все возгласы отец Иоасаф подавал молитвенно и как-то очень сердечно! Хор пел умилительно-трогательно! Поистине - благолепные службы совершались Господу в этом храме: душе было хорошо, отрадно; молились человеческие души со слезами, таял холод сердец...
Добрый пастырь-игумен Иоасаф, начиная проповедь, обращался к народу: «Дорогие мои!» И потом в течение всей проповеди будил и пробуждал человеческие души; звал и звал их ко Господу; к праведной жизни.
Часто во время проповеди старенький, седой игумен, призывая народ к вере в Господа, вдруг замолкал, наступала тишина в храме - пастырь тихо, беззвучно плакал.
Прихожане помнят удивительное... Вот отец Иоасаф выходит с Чашей причащать Святых Христовых Тайн. Он благоговейно причащает народ.
Но вдруг останавливается как бы в ужасе от того, что сейчас увидел; держа в руке Чашу с Телом и Кровию Христа, игумен Иоасаф говорит: «Боже мой! Боже мой! Женщина, отойдите от Чаши - вы что-то вкушали сегодня!»
Женщина возмущённо доказывает, что ничего она не ела, и в недоумении недовольно отходит от Чаши...
И вдруг, что-то вспомнив, восклицает: «Ой! Я же таблетку от головной боли выпила! Точно, таблетку выпила! Ох! Простите, батюшка!»
Неверующие люди в этом храме приходили к вере; верующие укреплялись в вере и любви ко Господу.

Многие стали служителями и подвижниками Божиими.
Пел в этом добром храме юноша с красивейшим тенором, которого звали Владимир Сучков - теперь он - архимандрит Сергий.
В хоре пела Людмила Гетьман - ныне монахиня Пелагея, её старенькая мама тоже приняла монашество.
Много помогал батюшке серьёзный юноша Вячеслав Филатов: пел в хоре, расписывал храм да и любой, самой трудной, работы ради храма Божьего не гнушался.
Был Вячеслав из православной, со строгими жизненными правилами семьи.
Мать этого благочестивого семейства Зинаида, приняв монашество, а затем и схиму, уже почила о Господе с именем схимонахини Серафимы.
Дочь Лия поёт в церковном хоре. Сын Вячеслав - ныне архимандрит Варнава (позже - епископ), которому Господом было поручено воздвигнуть в городе Макеевке собор в честь Святого Великомученика и Победоносца Георгия.

«Душа, алчущая оправдания Божия, подобно подсолнечнику, стремится, тянется к Богу - Источнику света. Если же перестаёт искать Его, следовательно, такая душа гибнет. Необходимо в этой жизни ощутить Христа; кто не узрел Его здесь, тот не увидит Его и там, в Будущей Жизни» (Св. Варсонофий Оптинский).

Продолжим же рассказ о добром пастыре душ человеческих - игумене Иоасафе... Однажды в одном доме игумен Иоасаф соборовал и причащал больного отца семейства. Затем он немного посидел и побеседовал в кругу этой семьи, опечаленной предстоящей кончиной своего родителя. Отец Иоасаф сказал детям умирающего очень утешительные слова: «Об отце своём, дорогие мои, не печальтесь, не плачьте - хороший у вас отец! О нём не скорбите!»
И потом, доверяя этому семейству сокровенное, игумен Иоасаф тихо сказал: «А я, недостойный грешник, дерзаю просить у Господа и надеюсь, что Господь исполнит моё желание: чтобы умереть мне в алтаре во время службы за престолом Божиим!»
Больше ничего не сказал отец Иоасаф - он плакал...
Сохранили те люди в сердце своём сокровенное признание дорогого своего пастыря...
И сподобил Господь ту семью присутствовать на всенощном Богослужении, когда в алтаре за престолом Божиим их дорогой батюшка преставился ко Господу.

Шёл Рождественский пост. 15 декабря 1978 г. за всенощной под воскресенье благолепно и умилительно лилась в храме служба Богу.
Игумен Иоасаф, как и всегда, стройно и красиво возглашал славословие Господу; помазал своих прихожан елеем (никто и не предполагал, что в последний раз помазует их любимый пастырь!), затем, благословив паству Святым Евангелием, отец Иоасаф внёс Евангелие в алтарь. И вот, стоя в алтаре за престолом, игумен Иоасаф сердечно возглашает: «Пресвятую, Пречистую и Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим...»
Все слова, до последнего предадим, отец Иоасаф, как и всегда, пропел чётко и красиво, голос его не дрогнул ни на одном звуке... Но вдруг пастырь немного, едва заметно, покачнулся (а прислуживал батюшке в тот день Алексей, самый добрый из пономарей - так устроил Бог!). Поддерживая батюшку, но, чувствуя, что он отходит ко Господу, пономарь потихоньку кладёт дорогого пастыря на ковёр: и вот лежит красивый старец-игумен Божий, ногами касаясь престола, а голова - в Царских Вратах...
Всё происходило тихо и спокойно, даже величественно и красиво. Хор и прихожане застыли - в храме воцарилась тишина... Не было понятно: дорогому пастырю стало плохо или?..
Но никто в храме не вскрикнул, не зашумел - все тихо опустились на колени, молясь и вытирая слезы.
Следует отметить, что паства, которую воспитал игумен Иоасаф, истинный пастырь, вела себя очень достойно: это уже была не толпа, а единая скорбящая душа-христианка!
А истинный христианин в глубокой печали не шумит, а беззвучно замирает в молитве, только катятся слезы и выдают, как глубока скорбь того, кто в такую минуту молится Создателю!
Владимир вышел из хора, опустился перед батюшкой на колени, послушал пульс. Вызвали «Скорую помощь», которая засвидетельствовала кончину дорогого игумена Иоасафа.
А на следующий день, в воскресенье, после литургии, которую отслужил другой священник, на амвон вышел иеромонах Савватий (Сокур) и сказал: «В лице игумена Иоасафа мы все потеряли доброго пастыря, духовного наставника. Но скорбь наша побеждается радостью. Я хочу поздравить всех вас - вы были прихожанами у святого пастыря, которые бывают на земле раз в 100 лет.
Отец Иоасаф был моим духовным отцом; я часто приезжал к нему; мы вместе молились ночами; подолгу беседовали с ним о многом. Однажды отец Иоасаф сказал мне, что надеется, что милосердный Господь сподобит его кончины в алтаре, за престолом.
И Господь исполнил его желание: именно во время молитвы игумена Иоасафа в алтаре душа его отошла к Богу».

В Днепропетровской области Магдалиновского района, в доме возле храма Св. Николая Чудотворца жила монахиня Сергия (Соловьёва), постельная больная, за которой ухаживала сестра Елизавета.
В ночь на 15 декабря, под воскресенье, монахине приснился сон: в храме идёт служба; игумен Иоасаф молится в алтаре; вдруг два светлых, очень красивых ангела входят в алтарь, берут батюшку под руки и вместе с ним медленно поднимаются вверх. Народ-прихожане воскликнули: «Батюшка, зачем Вы нас покидаете?» Все обратили свои взоры вверх, а вместо купола увидели небо...
Монахиня Сергия проснулась - сон встревожил её.
Вечером в воскресенье из Макеевки пришла телеграмма о том, что отец Иоасаф скончался на службе под воскресенье.
Поистине, в кончине отца Иоасафа было явлено чудо ещё и потому, что, скончавшись, стоя перед престолом, игумен Иоасаф не упал, а лишь чуть качнувшись, продолжал стоять, как будто невидимые силы держали его... А монахине Сергии во сне - видении было открыто, что Божьего игумена под руки взяли светлые ангелы.
Хоронили игумена Иоасафа множеством народа; попрощаться с дорогим игуменом приехало духовенство; гроб несли священники и будущие архимандриты.
На камне памятника высечена чёткая по сей день надпись: «Поминайте наставников ваших, которые проповеды-вали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13,7).
На могиле поставлен хороший каменный памятник, увенчанный крестом. Памятник, фотография и сама могила дорогого многим христианским душам игумена Иоасафа настолько ухожены, как будто похоронили его только вчера.

Во многих храмах по сей день имя игумена Иоасафа - приснопоминаемое! Поминают его и священнослужители, и простые православные люди.
Среди многих православных душ несёт по жизни светлую память о дорогом пастыре Иоасафе и одна семья, отцы, деды и прадеды которой почитали Бога и в благое, и в лихое, безбожное время; благоговейно чтили монахов и священников.
Рос в этой простой христианской семье мальчик, которого и мать, и бабушка всегда приводили в храм Святого Николая Чудотворца, где служил отец Иоасаф.
Но замечали родные ребёнка, что батюшка, увидев мальчика, всегда радостно приветствовал малыша: «Христос Воскрес!»
Родные мальчика видели, что других деток батюшка ласково благословлял, но обычно, а увидев их мальчика (в любое время года), радостно улыбаясь, говорил: «Христос Воскрес!»
Это их несколько смущало: может быть, - думали они, - отец Иоасаф таким приветствием хочет сказать, что малыш редко ходит в храм? Но ведь водили они ребёнка и зимой, и летом, и дождливой осенью, т.е. часто...
Прошли годы. Мальчик стал священником! - такой милости Божией к их семье даже мать мальчика не ожидала!
И только теперь, радуясь, что в роду появился священник, семья эта, вспоминая радостное приветствие игумена Иоасафа «Христос Воскрес!», понимает, что служитель Божий игумен Иоасаф был прозорливым.

Течёт земная жизнь, где мы все - временные странники. Счастлива нагла земля - по ней шли, спасая свои души и души многих человеков, Божии молитвенники, тёплые и светлые светильники веры.
В их лицах о нас заботился Он - добрый и долготерпеливый Христос - Бог наш!
«Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь Славу» (Пс. 113,9).
И когда один светильник утомлялся в многотрудной и скорбной земной жизни, Господь забирал его Своей милосердной рукой, но нас, оставшихся на земле, не оставлял в темноте никогда!

Ярко горел неусыпной лампадой Божией на земле города Макеевки схимонах Илья...
Согревала теплом любви многие души кроткая монахиня Анфиса...
Звал до последней земной минуты к вере и праведной жизни с Богом строгий игумен Иоасаф...

А иеромонах Савватий, который таким высоким словом почтил своего духовного отца - игумена Иоасафа, стал возрастать духовно. В 1980 г. - возведён в сан игумена; в 1990 г. - в сан архимандрита и духовника Макеевского округа; в 1992 году Епископом Донецким и Славянским Алипием архимандрит Савватий пострижен в схиму с именем Зосима; в начале 1998г. схиархимандрит Зосима определён духовником Донецкой Епархии и членом Епархиального совета; затем - наместником Свято-Васильевского мужского монастыря в с. Никольском Донецкой Епархии.
Схиархимандрит Зосима тоже был Божьим светильником... Он любил Бога; горел в молитвенном служении Ему; горел любовью ко Господу и ближним и в своих пастырских проповедях; просвещал души людей верой в Творца; призывал их к праведной жизни.
Есть люди, которым встреча со схиархимандритом Зосимой открыла, что Бог наградил этого страдальца-подвижника, даром прозорливости, - и они уже теперь надеются, что когда-то Господь благословит собрать по крупицам о нём все сведения, которые пока разбрелись по миру во многих душах.

Отец Зосима тяжело болел, но никогда и никто не видел его угрюмым; он находил силы встречать людей ласково, с жалостью; а приходящих к нему не отпускал, не покормив в монастырской трапезной.
Добрый, жалеющий людей, хлебосольный, - так характеризовали очевидцы схимонаха Илью... Таким остался в памяти множества людей и схиархимандрит Зосима...
Схимонаха Илью отец Зосима чтил... В алтаре Свято-Васильевского храма в с. Никольском и по сей день находится фотография схимонаха Ильи.
Однажды, когда уже был построен Свято-Георгиевский собор, отец Зосима возобновил разговор о схимонахе Илье, но уже в новом русле...
Теперь отец Зосима говорил о перезахоронении старца Ильи в соборе. Может быть, старцу Зосиме, молитвеннику и страдальцу, открыто было Господом, кто этот схимонах Илья, что лежит в скромной могиле старого кладбища, - и он уже заботился о том, чтобы святыня не оставалась больше под спудом?! По словам отца Варнавы, схиархимандрит Зосима несколько раз возвращался к этой теме, настоятельно призывая отца Варнаву перезахоронить схимонаха Илью и даже подсказал, как перезахороняются мощи...

Много лет Господь держал схиархимандрита Зосиму в состоянии болезни, часто болезни тяжёлой, которую вернее будет назвать страданием, но подвижник терпеливо служил - славил Бога, Царицу Небесную и всех святых, угодивших Господу...
И руководил многие человеческие души ко спасению... Спасал и спасал людей до самой праведной своей кончины...

Подходил к концу Успенский пост 2002 г. Незадолго до праздника Успения Божьей Матери близкие к отцу Зосиме люди услышали, как, обращаясь к Царице Небесной, схиархимандрит Зосима молился: «Матерь Божия! Отпразднуем праздник славного Успения Твоего - и тогда забери меня, Царица Небесная!»
28 августа 2002 года Православная Церковь торжественно славила великий праздник - Успение Божией Матери... А 29 августа 2002 года схиархимандрит Зосима преставился о Господе...
Как подходят и к кончине схиархимандрита Зосимы те слова, что высечены на камне памятника его духовному отцу - игумену Иоасафу: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13,7).

Св. преп. Иоанн Лествичник пишет в духовной «Лествице» (Слово 26,107): «Мудрствующие горняя по смерти восходят горе, а мудрствующие дольная - долу; ибо для душ, разлучающихся с телами, нет третьего, среднего места».

Схиархимандрит Зосима оставил завещание, в котором говорил о монашеских послушаниях; об иконах; о храмах; о мужском и женском монастырях, над созданием которых много потрудился.
Но есть листок, написанный рукой отца Зосимы уже почти перед самой его кончиной и переданный им монахам и монахиням.
В этом листке уходящий из земной жизни старец Зосима сказал несколько слов, в которых заложена духовная соль, необходимая для спасения души. Вот эти слова:
«Претерпевший до конца, той спасется.
Научись терпению и молитве — тогда будешь монахом.
Живи чисто. Бог любит чистоту.
Воспитывай в себе христианскую, тихую любовь и жалость. Что такое христианская любовь? — Всех жалко!»
Просим Святых молитв.
Молимся о вас.
Оставайтесь Богом хранимы.
Убогий схиархимандрит Зосима,
с. Никольское.

Все мы - разные на земле: кто-то живёт для плоти; кто-то спасает душу. Но и духовные люди, чтущие Бога, молящиеся Господу, различаются друг от друга по мере своей доброты, чуткости, простоты, доброжелательности.
Евангелие говорит: «...всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мф. 25,29).

«Степени блаженства и мучений в будущем веке будут различны. Чем проще, добрее, общительнее человек, тем он блаженнее внутренне; чем сильнее в нём вера и любовь, тем блаженнее; чем слабее, тем хуже, так что маловеры, безверы, человеконенавистники - самые несчастные люди. Поэтому разумевай и о будущих мучениях», - ту же мысль разъясняет Иоанн Кронштадтский.

А если мы годами не заглядываем в Святое Писание, не ходим в храм, не берем для подражания пример жизни святых; и в такой сугубо плотской жизни доживаем до старости - как страшна участь наша в вечности...
И даже, если вокруг нас будут жить во множестве святые люди, праведные, боголюбивые и человеколюбивые; если, жалея нас, грешных и нерадивых, будут молиться о нас Господу, но мы останемся чёрствыми, злобными, нисколько не заботящимся об укрощении своих грязных страстей, - никто не сможет спасти нас.
Когда некто попросил Св. Антония помолиться о нём, великий старец ответил: «Ни я, ни Бог не сжалится над тобой, если ты не будешь заботиться сам о себе, и молиться Богу».
«Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5,8)

 

 

«Нам необходимо всеобщее нравственное очищение, всенародное глубокое покаяние, перемена нравов языческих на христианские: очистимся, омоемся слезами покаяния, примиримся с Богом, и Он примирится с нами!»
(Иоанн Кронштадтский)

Долго на православной земле дьявол руками безбожников гнал православных христиан: громил храмы; расстреливал священников, монахов; ссылал в ссылки; всячески притеснял верующих...
И только, когда грянула война, и вся страна встала на защиту родной земли, когда уже и гонители Церкви, и их сыновья пошли под пули, на фронт, защищая отечество, - вздрогнула безбожная власть и хоть на малое время, но остановила своё богоборчество...
В 1943 году состоялось правительственное совещание, на котором решено было пересмотреть государственную политику в области религии и на котором была отмечена патриотическая деятельность Православной Церкви; упомянуто было даже о том, что с фронта поступает много писем, в которых подчёркивался патриотизм верующих: духовенства и мирян.
Потом пришла победа! Война, страшная, кровавая, унёсшая миллионы жизней, окончилась... Только окончилась ли она для Православия на Святой Руси?!
Иоанн Кронштадтский говорит: «Отчего мир гонит истинную веру, благочестие, правду, которые столь благотворны для людей, внося... взаимную любовь, добрые нравы, мир, тишину, порядок? Оттого, что «мир весь во зле лежит» (1 Ин. 5,19), люди возлюбили злобу, паче благостыни (Пс. 51,5) и князь мира сего, диавол, действующий в сынах противления, ненавидит правду адской ненавистью и гонит её... Всегда злые, развратные люди ненавидели праведных и гнали, и будут ненавидеть и гнать...»

По свидетельству Дарьи Веретейниковой, живущей ныне в городе Константиновке, схимонах Илья собравшимся в его доме верующим людям на их вопрос: «Вот окончилась страшная война... Теперь, отец Илья, жить будет легче?»- ответил так: «Война, как шла, так и будет идти!..»

Игумен Виссарион (Остапенко) в своём стихотворении «Спасенье в Православной Церкви» скорбит о родном народе Святой Руси, который сбивает враг с пути Православия:

Безнравственность царит среди народа,
Забыли люди Бога, Божий дом.
Растёт преступность год от года,
Любви не стало на земле кругом.
Но знай, что нет любви без Бога
И в сердце атеиста её нет,
Лишь в Храм ведёт спасения дорога,
Где есть любовь, и истина, и свет.


Схимонах Илья ещё в 1937 году пророчески предсказал духовное возрождение нашего родного, шахтёрского города Макеевки. Вспомним его пророчество...
«Рабы Божии! Веры не бросайте: молитесь, как молились...
Засияет Макеевка многими храмами! Придет время - в вашем городе будут служит многие храмы: много церквей будет построено в Макеевке маленьких и одна будет большая.
В центре города будет самый большой собор, самый главный в городе; будет собор с золотыми куполами, - в нём восстанет разрушенный теперь Троицкий храм! Его, этот собор Господь благословит, ходите в него - там будет благодать Божия!
Рабы Божий! Придет время - Макеевка прославится как Иерусалим!»
Живы и сейчас те, кто своими ушами слышал эти добрые слова из уст самого Божьего старца; кто пронёс по жизни надежду и веру, что настанет час, когда будет спешить народ православный в храмы Божии навстречу звонам колоколов; когда можно будет безопасно молиться Творцу и славить Его, милосердного Отца-Жизнодавца!..

И нам досталось, по милости Божией, жить в это время и видеть собственными глазами, как сбывается самое важное, самое ценное для многих человеческих душ пророчество прозорливого схимонаха Ильи...
Сейчас мы живём в добрый час духовного возрождения всей Святой Руси Православной. Особенно сильно ощущается духовное пробуждение земли шахтёрской - земли Донбасса!
«Засияет город Макеевка многими храмами!» - произнёс пророческие слова схимонах Илья...
Она уже начинает сиять, вернее, уже сияет многими построенными церквами, куполами своими напоминая пламя свечи Божьей.
Большую, тяжёлую ношу подъял на свои плечи Архипастырь - Высокопреосвященнейший наш Владыка Митрополит Донецкий и Мариупольский Иларион.
Стоит только развернуть любой номер газеты «Донбасс Православный» - и увидишь: Владыка неутомимо служит и служит Господу; своей могучей рукой держит тяжелейший плуг и, не останавливаясь, даже когда устал, распахивает каменистую почву Донбасса, рыхлит её и сеет без устали семена веры Православной, сеет и при хорошей погоде, и бури его не останавливают...  Как правильно почитать нам, православным, нашего дорогого Владыку?
Пусть послужит к нашему назиданию маленький рассказ из книги преп. Силуана Афонского:
По сельской дороге проезжал архиерей Божий. Ехал он без сопровождения, сидя в коляске вдвоём с возницей. Проходил рядом, той же дорогой, в это время простой мирянин православный.
Увидев Божьего служителя, селянин остановился, снял шапку и, низко поклонившись, стоял, пока архиерей не проехал. Добрая, чистая душа этого православного русского человека испытывала благоговение и страх Божий перед столь высоким духовным лицом.
И только, когда коляска уже стала удаляться, осмелился христианин поднять голову и посмотреть вслед удаляющемуся архиерею; взглянул и обомлел: архиерей - весь окружён огненным сиянием!
Стоял добрый христианин и смотрел на удаляющуюся коляску с архиереем в огненном сиянии - с радостным ликованием, потому, что свет той Божественной благодати, что окружал архиерея, коснулся и его чистого сердца!
Почтил благоговейно мирянин архиерея Божьего - а Господь сподобил за это его самого видения благодатного...

«Слушающий вас - Меня слушает, и отвергающийся вас - Меня отвергается; а отвергающийся Меня - отвергается Пославшего Меня» (Лк. 10,16).

Возрождается духовность на Святой Руси; поистине духовную весну переживает труженик-Донбасс; радуются, ликуют христианские души, видя, как строют люди добрые духовные здравницы для человеческих душ.

«Всему своё время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; ...время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни...» (Еккл. 3,1-5).

Христос - Спаситель наш всепрощающий, в который раз уже распинаемый обезумевшими богоборцами, опять в безмерной любви Своей протянул нам Свою Божественную руку...
«...и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28,20).
4 ноября 1993 г., в день Казанской иконы Божией Матери из Казанского храма двинулся по главным улицам города Макеевки Крестный ход.
Шли христиане, простые православные, с иконами, хоругвями; шли священники в светлых облачениях... Шёл Крестный ход и нёс Крест, чтобы воздвигнуть его на месте будущего, самого главного храма города - Свято-Георгиевского собора. Солнечным светом и теплом лета сиял тот ноябрьский день, видимо, Крестный ход благословил Сам Господь...
Шёл Крестный ход через толпу, занятую повседневной суетой; привыкшую жить без Бога; куда-то постоянно спешащую; кого-то обвиняющую в своих бедах, в своей безрадостной жизни...
И вдруг впервые за столько лет по улицам города идут священнослужители и льётся пение церковное, молитвенное, славящее Господа...
Приостановил город своё движение, удивился необычному явлению и притих: стоял на тротуарах народ, впервые за много лет без опаски осеняя себя крестным знамением и вытирая слезы... Это были слезы человеческих душ, истосковавшихся по святыне...
С того памятного дня - 4 ноября 1993 г., когда Православная Церковь чтит Казанский образ Божией Матери, началось строительство огромного и красивейшего Свято-Георгиевского собора... да и вообще - духовное возрождение г. Макеевки.
На сессии городского Совета народных депутатов, которая обсуждала вопрос о строительстве храма в честь 50-летия Победы над фашистской Германией, А.С. Шульга, бывший тогда управляющим трестом «Макеевшахтострой», предложил построить собор коллективом шахтостроителей. А.С. Шульга встретился в Киеве с профессором архитектуры Д.Н. Яблонским; проект собора в Византийском стиле был утверждён правящим епископом и художественным Советом Епархии - и строительство, угодное Господу, началось...
Начинается строительство новых храмов и по всему городу; то в одном месте затепливается, как Божия свеча, новый храм, то в другом.
Оживают, поновляются, реставрируются старые, поруганные когда-то храмы Божий; появляются и совсем новые духовные здравницы на тех местах, где никогда народ и не слышал звона колокольного, где земля не освящалась молитвою, а людские души - крещением, исповедью, причастием...
В Свято-Георгиевском соборе уже совершаются богослужения.
Его размеры - внушительны: площадь - 30 метров на 40; высота с крестом - около 50 метров; хор располагается на 10-метровой высоте, а над ним - 12-метровое пространство, купола и небеса. Красив и величествен Свято-Георгиевский собор!
Он собирает в себе множество народа. Всё в нём, да и вокруг него сияет порядком, чистотой, великолепием!
Вокруг красавца-собора раскинулась, постелившись ковром из специальной плитки, уютная, с фонарями, скамейками под кронами деревьев - Соборная площадь.
Зажжённый светильник всегда ставится так, чтобы свет его был виден всем...
Пятью огромными куполами возвысился красавец-собор над г. Макеевкой: теперь он, светлый, сильный, дорогой всему городу, печётся о духовном здоровье человеков; будит спящие ещё в безверии души, чтобы они «в воскресные дни и в другие праздники Господни дома не сидели!» -зовёт и зовёт их бархатным голосом своих колоколов.

Архимандрит Варнава, - в тот памятный день Казанской иконы Божией Матери (1993 г.), когда по г. Макеевке прошли Крестным ходом священники в ризах небесно-голубого цвета, в который всегда облачается священство в праздники Царицы Небесной, - смиренно принял на свои плечи ответственность за создание Свято-Георгиевского собора, став его настоятелем...
Служители Божии (монахи, священники, епископы...) много трудятся на ниве Божьей. Насколько тернист и труден, насколько тяжёл их путь - знает лишь Бог!
Нашему же пониманию доступно только очевидное... И судить о делах людей духовных, Божьих, - все равно, что пытаться определить истинную величину айсберга по той малой части, что плавает на поверхности воды.
А потому пусть говорит о своём настоятеле сам богатырь и красавец собор Святого Георгия Победоносца, в который архимандрит Варнава вложил свою любовь ко Господу и ближним.
Как относиться нам к священнику? - Благоговейно!

«И кто напоит вас чашею воды во имя Мое, потому что вы Христовы, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (Мк. 8,41), - это сказал Сам Господь!
Иоанн Златоуст говорит: «Кто почитает священника, тот будет почитать и Бога. «Кто принимает вас, - сказал Господь, - Меня принимает» (Мф. 10,40);
Разве ты не знаешь, что такое священник? Он - ангел Господа. Разве свое говорит он? Если ты его презираешь, то презираешь не его, а рукоположившего его Бога. А откуда, скажешь, известно, что Бог рукоположил его? — Но если ты не имеешь убеждений в этом, то суетна твоя надежда, ибо, если Бог ничего не совершает чрез него, то ты ни крещения не имеешь, ни Тайн не причащаешься, ни благословения не получаешь, и следовательно, ты не христианин».

Сбываются пророческие слова монаха-схимника Ильи, сильного верой молитвенника, горевшего неиссякаемой лампадой любви ко Господу и человекам во время холода и мрака, и зажёгшего этим Святым огнём любви и веры многие души: «Придет время - в вашем городе будут служить Господу многие храмы!»

Пришло доброе время - в нашем городе служат уже всё новые и новые храмы! И даже - благодарение милосердному Богу! - впервые в городе появился и живёт женский монастырь.
В районе Черёмушек уже сияет золотым куполом Свято-Серафимовский храм. А рядом, при детской больнице, действует часовня Святого Пантелеймона Целителя.
Построена кладбищенская Свято-Владимирская часовня в посёлке Буроз.
Кроме того, в городе служат храмы:
Храм Святых Антония и Феодосия. Горняцкий район (Капитальная).
Храм Апостола Андрея Первозванного. Горняцкий район (Холодная балка).
Храм Свято-Казанский. Кировский район (Новые планы).
Свято-Введенский храм. Червоногвардейский район.
Храм Св. Николая Чудотворца в посёлке Григорьевка.
Кирилло-Мефодиевский храм. Червоногвардейский район (ДонГАСА).
Храм Святого Воскресения Христова. Червоногвардейский район (посёлок Орджоникидзе).
Свято-Троицкий храм. Поселок Калиново-Восточный.
Храм Иконы Пресвятой Богородицы «Целительницы». Советский район, посёлок Ханженково - Северный.
Храм Свято-Иоанновский. Микрорайон Зелёный.
Свято-Николаевский храм. Посёлок Ясиновка.
Храм Рождества Богородицы. Центрально-Городской район (Бажанова).
В посёлке Грузско-Ломовка, на территории бывшей психиатрической лечебницы теперь основался Свято-Касперовский женский монастырь.
На крови мучеников стоит Церковь Христова.
И здесь жили страдальцы, может, потому в Касперовском монастыре так тихо и покойно душе, так легко и отрадно молиться Господу?!

 

 

 

Вспомним! Добрый и кроткий схимонах Илья любил Бога и жалел людей; и о них молился неустанно Богу; своей неутомимостью в молитвах он удивлял очевидцев: молитву схимонах Илья не прекращал ни днём, ни ночью! И милосердный Бог, сказавший: «...всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, - и будет вам» (Мк. 2,24); Бог, который есть Истина, возлюбил подвижника и нам, людям многогрешным - гражданам города Макеевки, устами старца поведал Своё обетование:  «Четыре страшные стихии не коснуться никогда города Макеевки: не будет в ней разрушающих ураганов; наводнений; пожаров; землетрясений!
Да и голода не будет! В Макеевке всегда будет хлеб!
И будет город Макеевка храним Господом до скончания века!»

Один молитвенник вымолил у Господа благоденствие целому городу!
Остановимся хоть на миг от пустопорожней суеты своей и оглянемся вокруг: где-то целые деревни и города заливает наводнение, оставляя множество людей без крова; где-то бушуют разрушительной силы, принося бедствие людям, ураганы; где-то пожарами охвачены целые гектары местности; где-то из-под обвалившихся при землетрясении зданий достают тела пострадавших...
Сколько раз взывает Господь к нам, людям-маловерам: «Ещё ли не понимаете и не разумеете? Ещё ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? Имея уши, не слышите?» (Мк. 8,17-18).

«Засияет город Макеевка многими храмами!» - предсказал схимонах Илья.
Она уже сияет!

Открыты двери храмов православных - здравниц духовных, истинных, надёжных, где и Врач , и Лекарство - Сам Бог, дающий исцеление всем, жаждущим вечной жизни.
Но души заросли непроходимыми зарослями, терниями греховными; свыклись со смертоносной болезнью безбожной жизни и уже даже не волнуются, что впереди гибель...
Открыты двери православных храмов, распахнуты...
«Помни день субботний, - говорит нам в 4-ой заповеди Бог, - чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему».
После Воскресения Господа нашего Иисуса Христа день праздничный (субботний) стал называться Воскресеньем.
Воскресенье - седьмой день недели, в который мы должны благодарить Господа за жизнь, за здоровье, за все блага, которые Он нам дал; за то, что перед нами Он, милосердный, открыл дверь в Жизнь Вечную!
«В воскресенье дома не оставайтесь, в храм идите!»

Схимонах Илья остался в воспоминаниях очевидцев неусыпным молитвенником, который молился Богу, Царице Небесной, всем святым днём и ночью. И Господь не оставил ни одной молитвенной просьбы старца неисполненной!
Но всякий раз, получив от Бога просимое, кроткий старец Илья вновь становился на молитву, теперь уже благодаря Господа, Матерь Божию, всех святых!
Бог-Любовь, по молитвам схимонаха Ильи, хранит весь г. Макеевку в благоденствии и великой Своей милости: наш город не посетят ни голод, ни страшные стихийные бедствия до скончания века!
Уходя из земной жизни, схимонах Илья завещал о нём молиться: «Кто на земле будет обо мне молиться — будет со мною!»
По свидетельству очевидцев, старец сам составил «Акафист Сладчайшему Господу нашему Иисусу Христу об упокоении схимонаха Ильи», как образец для своего поминовения.
Этот Акафист, дорогой читатель, книга предоставляет также вашему вниманию.
Схимонах Илья любил Бога! И всю жизнь, до последней минуты, посвятил прославлению Господа! И каждая душа человеческая, хоть однажды в своей жизни увидев схимонаха Илью, услышала от него призыв жить в вере православной, жить с Богом! Безбожник, встретившись с Ильёй, соприкасался с чудом и убеждался: есть Бог!
Подходит к завершению книга о молитвеннике, о прозорливце и чудотворце-схимонахе Илье...
Быть может, рассказанные в этой книге человеческие истории, свидетельствующие о великих духовных дарах, полученных схимонахом Ильёй от Создателя, вызовут в некоторых людях сомнение или даже полное неверие в Божьи чудеса...
Но ведь это и неудивительно. Трудно, даже весьма трудно, человеку, не имеющему молитвенного опыта; не испытавшего в своей жизни помощи Божией в ответ на своё молитвенное прошение; не знающему из собственного опыта, что такое постоянная и мгновенная помощь Бога, - поверить чуду...
Не умея так молиться, а, может быть, и совсем никогда не молясь Господу, маловерные сердцем будут сомневаться в чудотворениях схимонаха Ильи, дарованных ему Богом, - которые описаны в нашей книге...
Поэтому вполне вероятно, если ответной реакцией на прочитанное станет лишь скептическое: «А было ли такое? Да разве подобное возможно?»
Давайте вспомним: каждый день возле дома, где жил схимонах Илья, было столько народу, что принять их всех в этот же день казалось просто невозможным для любого человека, а речь ведь идёт о старце, которому было более 100 лет, - и не было ни одного случая, чтоб хоть кто-то был им не принят...
Мало того, каждый входящий к схимонаху Илье попадал в атмосферу такой отеческой любви, исходящей от старца, что каждому казалось, будто отец Илья только его и ждал весь день, потому что так рад встрече с ним.
Сколько же доброты и любви вмещало в себя сердце схимонаха Ильи, если оно не уставало жалеть (по-отечески, по-матерински!) всех озлобленных грешников и запутавшихся безбожников, приходящих к нему день за днём; наставлять их на путь веры в Бога и тем спасать от вечной гибели!
И сколько нужно было иметь терпения, чтобы никем не раздражаться и не гневаться ни на кого из этого человеческого потока, текущего к нему беспрерывно?!
Разве ТАКАЯ ЛЮБОВЬ - не ЧУДО?!
Если мы, к сожалению, гневаемся по пустякам; если нас раздражают часто даже самые близкие, родные нам люди, которых, по наставлениям Святых отцов Церкви, мы обязаны любить всех более, - то как нам поверить в столь великое терпение и неиссякаемую любовь монаха-старца Ильи ко всем тем людям, что шли к нему - каждый день: с утра до вечера?!
Добрый, смиренный схимонах Илья имел любящее, жалостливое сердце. Схимонах Илья любил...
Что может быть лучше и выше?!
«...итак, любовь есть исполнение закона» (Рим. 13,10).
«И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит...» (1 Кор. 13,3-7).
Схимонах Илья, не имея телесной красоты, и уже будучи 100 с лишним лет, был (по рассказам свидетелей-очевидцев): «Красивым! Он весь светился! Беленький такой и сияющий! Каким он был? - Очень красивым!»
Вспомним, что, не зная, как выразить радость, которую испытывала душа при каждой встрече с Ильёй, женщина назвала старца просто «сладеньким»!
Возвратимся к рассказу о монахине Анфисе, которой было уже почти 90 лет, а она тоже светилась красотой.
При вопросе любому очевидцу, какой была монахиня Анфиса? - ответ был одинаков: «Красивой! Очень кроткой, смиренной, с глазами, полными необъяснимого света и любви!»

Итак, книга о схимонахе Илье подходит к концу...
В г. Макеевке с 1933 по 1946 годы (хотя 1933 год остается под вопросом...) жил монах-схимник Илья, подвизавшийся на Святой горе Афон и, волей Божией, оказавшийся в нашем городе в самые трудные годы...

P.S. Книга действительно уже подходила к завершению... Но вот совсем недавно произошло событие, ставшее причиной или толчком для того, чтобы открылись новые сведения о схимонахе Илье. И эти сведения, конечно же, потребовали дополнительных страниц в нашу книгу.
До сих пор сообщения о том, что старец Илья жил в г. Макеевке еще в 1933 г., по свидетельству 93-летнего очевидца-старожила И.У. Генераленко, вызывало в какой-то мере сомнение, т.к. оно было единственным.
И вот под конец написания книги происходит встреча с людьми, свидетельствующими, что схимонах Илья жил в нашем г. Макеевке еще в 1927 г.!..
Вот как открылись новые свидетельства, дополняющие рассказ о старце...
Из сообщений средств массовой информации становится известно, что Благочинный Макеевского округа, настоя-тель храма Казанской Иконы Божией Матери - архимандрит Панкратий (Нелюбов) 15 октября 2004 года освятил могилу схимонаха Ильи, обновленную чьими-то добрыми руками...
Наша группа немедленно отправилась на могилку старца и нашла её неузнаваемо красивой: большой чёрный гранитный крест; гранитная стелла, на которой помещены и надпись, и фотография; на гробнице - деревянный ящичек для свеч; множество цветов окаймляют гробницу; вокруг догилки уложена плитка...
Новому человеку, пожелавшему посетить могилку схимонаха Ильи, приходилось, конечно же, прибегать к расспросам, как её найти, или даже искать провожатого...

Теперь же из песка и гравия насыпана широкая золотистая дорога, которая начинается ещё до ворот кладбища. Она удобно проведёт нас через кладбище, постепенно сужаясь между могилами, к заветному месту.
Мы обратились к Благочинному Макеевского округа - архимандриту Панкратию, чтобы узнать, кто же те люди, которые сделали столь благое дело.
Этими благоустроителями оказались: Максим Михайлович Шишлов - генеральный директор ЗАО «Макеевский комбинат коммунальных предприятий»; Владимир Майевич Жуков - директор Специализированного коммунального предприятия «Благоустройство» и Отари Соликович Букиашвили - председатель правления ОАО «Комбинат коммунальных предприятий».
Вот что они рассказали...
В.М. Жуков и О.С. Букиашвили поехали на кладбище решить связанные с этим кладбищем хозяйственные вопросы.
Смотрительница кладбища рассказала им, что здесь похоронен Божий старец, чтимый православными христианами уже много лет, и подвела их к могилке схимника Ильи.

«Я подошел к могилке схимонаха Ильи, - рассказывает Отари Соликович Букиашвили, - наклонился и положил руки на гробницу... То, что происходило со мной, что я чувствовал, мне трудно передать и объяснить... Я понял, что здесь лежит необыкновенный человек! И здесь, возле могилки схимонаха Ильи, Владимир Майевич и я, мы оба, решили сделать старцу новый крест, новое надгробие, постелить плитку вокруг могилы.
Но прикоснуться к столь дорогой и чтимой народом могилке, чтобы её переделать, мы без благословения не дерзнули...
Тогда мы обратились к отцу Панкратию (Нелюбову), а он направил нас за благословением к Владыке Иллариону, Митрополиту Донецкому и Мариупольскому...»
«А у нас с Отари Соликовичем была мечта-задумка, - продолжает рассказывать теперь уже Владимир Майевич Жуков, - построить на кладбище «Козачье» часовню для отпевания и поминовения братьев и сестер православных...
Вот мы и обратились к Владыке Митрополиту с письмом-прошением дать нам благословение на строительство часовни, а далее в этом же прошении следовало: «Просим благословение на благоустройство могилы схимонаха Ильи, почитаемого в г. Макеевке многими православными».
22 сентября 2004 г. Митрополит Илларион дал нам свое благословение; с отцом Панкратием обсудили срок завершения работы - к Покрову Пресвятой Богородицы; генеральный директор ЗАО «Макеевский комбинат коммунальных предприятий» М.М. Шишлов одобрил наши начинания и присоединился к нам.
Мы спешили, хотелось успеть к празднику Матери Божьей...
К Покрову Пресвятой Богородицы, т.е. к 14 октября всё было готово. А 15 октября при множестве народа и состоялось освещение могилы...»
«Только дорогу к могиле, - теперь вновь рассказывает Отари Соликович, - закончить не успели. Дорога ведь будет выложена плиткой, пешеходная, конечно же, дорога.
А ещё мы сделаем площадку-стоянку для машин: людей-то к старцу идёт и едет много, а машину и поставить негде!..
Есть у нас ещё задумки, как ещё обустроить могилу схимонаха Ильи, но пока о них не расскажем... Пусть будет, как Бог управит!..»

А архимандриту Панкратию, который тоже думал о благоустройстве могилы схимонаха Ильи, милостью Божией, пришлось участвовать в этом благом деле и самому освятить обновлённую могилу.
Промыслом Божиим, встреча с отцом Панкратием привела нас ещё и к открытию новых сведений о схимонахе Илье...
Отец Панкратий рассказал нам следующее: «Схимонах Илья в 30-ых годах посещал храм Святой Троицы в селе Калиново.
В то время в этом храме настоятелем был иерей Николай Потапов. Уставное богослужение, особая ревность к молитве объединяла схимонаха Илью с этим приходом.
С 1930 года нёс послушание регента хора, а также псаломщика Свято-Троицкого храма Егор Потапович Власов. Егор Потапович пользовался особой любовью и уважением у схимонаха Ильи. Е.П. Власов часто приглашал схимника к себе домой.
В 1936 году храм закрыли.
В начале войны 15 декабря 1941 г. храм вновь открыли.
Схимонах Илья поддерживал прихожан особым спокойствием и молитвенным духом. Он часто говорил: «Не бойтесь. Худого вам не будет. Немец быстро уйдёт. Молитесь и трудитесь...»
Власов Егор Потапович часто замечал, что схимонах Илья старался никого не оставить без внимания: наставлял, учил о Боге, о Церкви».
Архимандрит Панкратий сообщил также, что в посёлке Калиново-Восточный (или по-старому - селе Калиново) есть ещё люди, в доме которых, ещё при жизни их родителей, часто бывал схимонах Илья.
И отец Панкратий благословил обратиться к Раисе Ивановне Гапоновой, родители которой хорошо знали схимонаха Илью, а также - к Ульяне Егоровне Власовой, одной из дочерей псаломщика Е.П. Власова.
Вот что рассказала Раиса Ивановна Гапонова: «Мои мама и бабушка часто видели схимонаха Илью, а я, конечно, мало, что могу рассказать...
Схимонах Илья у нас, в селе Калиново, появился в 1927-1928 гг. Старец очень любил наш храм Свято-Троицкий, любил настоятеля - священника Николая Потапова за его сильную веру.
Отец Николай Потапов служил в Свято-Троицком храме села Калиново с 1928 по 1936 г. Мои мама и бабушка говорили, что был отец Николай очень духовным, Божьим...
Схимонах Илья не пропускал ни одной службы в храме.
В 1936 году священника Николая арестовали НКВД.
Его отправили в ссылку, поместив батюшку вместе с уголовниками. По дороге в ссылку уголовники страшно издевались над священником (его как бы специально отдали бандитам на растерзание), и отец Николай, не доехав до места своей ссылки, скончался мученической смертью.
В том же 1936 году храм во имя Святой Троицы закрыли.
А о схимонахе мало что расскажу... К соседям нашим он приходил, к Дарье Шабановой... Было у Дарьи двое детей: дочь и сын.

Схимонах Илья и говорит Дарье: «Ты, Дарья, будешь свой век доживать с «самарянкой».
«А почему я буду доживать век с «самарянкой»? - спросила у старца Дарья.
«А ты потом увидишь, почему - с «самарянкой»! - только и сказал в ответ отец Илья.
Прошли годы. Во время войны дочь Дарьи погибла. Дарья взяла к себе жить племянницу Шуру. Сын, став взрослым, женился и жил отдельно, своей семьёй. А племянница Шура жила с Дарьей до конца жизни Дарьи.
Шура имела несколько мужей... Видя такую жизнь своей племянницы, Дарья вспомнила и теперь поняла, почему схимонах тогда ей так сказал: Шура проводило свою жизнь как Евангельская самарянка до встречи с Господом.

А вот еще такой знаю случай: пели из церкви домой Егор Потапович Власов и схимонах Илья. Егор Потапович шёл с опаской: время-то было тяжёлое - верующих преследовали.
Вот Власов и говорит старцу: «Попели, отец Илья, через бугор - так короче будет!» А сам думает: «чтоб нас меньше люди видели».
Схимонах Илья отвечает: «Пошли-пошли, чтоб нас меньше люди видели...»
Повторил схимонах Илья вслух мысли Егора Потаповича слово в слово, тем самым разоблачив его страх.»

«Одна женщина пришла к схимонаху Илье, увидела его фотокарточку и стала её у старца выпрашивать... Наконец, схимонах Илья отдал женщине свою фотографию.
Вернувшись домой, женщина положила фотографию старца под скатерть, да и забыла о ней.

Прошло какое-то время... Женщина опять пришла к старцу, а он ей и говорит: «Ох, как же тебе была нужна моя фотокарточка! Очень уж хотелось тебе её получить! А когда получила - под скатерть её положила, да и забыла о ней».
Следующие очевидицы и рассказчицы о схимонахе Илье - три дочери Егора Власова, псаломщика Св.-Троицкого храма с. Калиново, три родные сестры, прожившие в селе всю жизнь.
Нина Егоровна, Ульяна Егоровна и Лидия Егоровна, три сестры, три дочери псаломщика Е.П. Власова, в доме которого подолгу жил схимонах Илья, собрались вместе в доме одной из сестер, чтобы побеседовать о старце...

Рассказывает Ульяна Егоровна Власова: «Да, храм наш в 1936 г. закрыли... Ох, как страшно громили храм! Иконы срывали со стен и бросали на пол. Потом иконами топили печь. Храм сделали сначала клубом, а потом - конюшней. Но когда церковь клубом стала, было особенно страшно и тяжело... Алтарь стал сценой, на которой и плясали, и выступали с богохульными речами, и пели непотребные песни.
Одной из ступенек, по которой на сцену поднимались и активисты, и артисты, была, - страшно сказать, - икона Архангела Михаила...»
«Один из яростных погромщиков храмовых святынь,- добавляет Нина Егоровна Власова, - очень скоро после погрома поломал обе руки. Все те, кто громили храм, все эти люди долго и не пожили: все в разное время, но погибли не своей, а насильственной смертью.
А схимонах Илья жил в Макеевке уже в 1927-1928 годах. У нас в доме старец жил именно в 1927 году.
Однажды вышел схимонах Илья во двор и стал собирать перья утиные, куриные. Насобирал полные жмени (а отец наш рядом стоит и смотрит на старца), а потом внимательно так, серьезно посмотрел на отца нашего, да и говорит: «А что ты будешь делать, если имущество твоё все разлетится? - при этих словах старец бросил двумя руками вверх все перья, которые так долго по двору собирал, собирал старательно перышко за перышком... Перья разлетелись, а старец продолжает: «Что будешь делать, когда всё имущество твоё разлетится и всё здесь травой порастет?!»
Отец наш ему и отвечает: «Когда умру, тогда, может, и зарастет травой...»
«Нет, - ответил Илья, - ты еще живой будешь, как все развалится и травой зарастет».
Было это в 1927 г. А в 1930 году семью нашу раскулачили за веру. Власти сказали отцу: «Откажись от Бога, от веры - а то выгоним из хаты».
Семья наша ни от Бога, ни от веры не отказалась. Был месяц январь, мороз был сильный, вьюга... А нас ночью выгнали из нашего дома на улицу. Семья у нас большая была: нас, детей, у родителей было восемь душ (семь дочерей и один сын). Когда нас выгнали, односельчанам было дано строгое предупреждение: кто впустит нас в свой дом, те тоже понесут наказание.
Но В.Ю. Коротич, двоюродный брат нашей мамы, принял нас в свою семью, в которой тоже было пятеро своих детей. А потом брат отца, бывший в то время начальником, получил в городе квартиру, а нас поселил в своей освободившейся хате. Так мы и выжили, благодаря добрым людям».
Вновь рассказывает Ульяна Егоровна: «Было это в 1931 году... Наша мама Зинаида Моисеевна была беременной...
Схимонах Илья жил тогда у нас в доме. А у него ведь один глаз-то был, а второй всегда был веком закрыт.
И вот наша мать однажды старцу и говорит: «Отец Илья! А где вы глаз потеряли?»
Схимонах Илья взглянул на нашу маму очень внимательно и серьёзно, но не произнёс в ответ ни единого слова... Долго-долго смотрел и молчал... Как-то не по себе сделалось нашей маме от этого продолжительного молчаливого взгляда старца - и запечатлелся этот взгляд в её памяти на всю жизнь.
Родилась Лида, это было в 1932 г. Когда девочке было около 2-х лет, она простудилась: загноился глазик, потом из глаза потёк гной и при этом вытек и сам глаз... Вот так и довелось нашей Лиде всю жизнь проживать без глаза.
У второй нашей сестры Анны родилась дочь Наташа. Когда Наташе исполнилось 7 лет, она заболела: у неё началась глаукома. Врачи сказали, что нужно срочно один глаз удалить, иначе девочка останется без обоих глаз. Глаз девочке действительно срочно удалили. Наташа осталась одноглазой»

Рассказали сестры Власовы столь грустную историю их семейства. И Нина, и Ульяна, и сама Лидия считают, что Господь наказал их семью за то, что дерзнули задать Божьему человеку такой вопрос... И что наказание (так они считают) продлится до третьего рода...
А может быть, всё объясняется иначе: схимонах Илья был светлым и добрым, он жалел и любил людей... Господь открывал ему будущее нескольких поколений...
И в этом случае прозорливый схимонах, взглянув на беременную женщину, увидел, какой крест будет нести по жизни девочка, которая только ещё должна родиться на свет, и что такая участь ждёт другую девочку в их семействе, только - в следующем поколении?.. Но, мы уже знаем, когда пророчество было горьким, печальным - схимонах Илья, предсказывая будущее, прятал его за притчей или же облекал предсказание в какую-то другую форму таинственной завесы...
Схимонаху Илье не хотелось до времени пугать и печалить женщину, еще только ждущую появления на свет ребенка, но чтобы усилить их веру, - все-таки продолжительным взглядом дал ей понять, что он знал уже тогда их будущие страдания и скорби...

«Когда схимонах Илья предсказал нашему отцу, что он лишится всего своего имущества, а ухоженное его хозяйство травой порастет, - отец-то наш ему тогда и не поверил, - вспоминает теперь Лидия Егоровна.
А когда нас среди ночи выгнали на улицу; когда мы победствовали; поскитались по чужим хатам и, наконец, уже обосновались в доме отцовского брата, - схимонах Илья вновь пришёл к нам...
Вот как это было... Впервые после приключившихся с нашей семьёй несчастий вошёл схимонах Илья в наше новое жилище и говорит: «А я приходил к дому вашему: стучал-стучал - никто не открывает!»
Сам он, конечно, никуда не приходил, а сказал эти слова, чтобы напомнить, что предсказание сбылось: бывший дом стоит пустой и хозяйство - травой поросло... Потом старец подошёл к столу и стал молча, ничего нам не объясняя, вынимать из какого-то большого кармана сухие кукурузные початки (дело было или в конце лета, или осенью). Он стоял возле стола и накладывал кукурузу на стол початок за початком. Много положил, как будто своими руками сделал нашей семье запас кукурузы. И потом ушёл.
Случилось это перед страшной голодовкой 1933 года, которая сейчас известна под названием «голодомор 1933 года».
Так старец предсказал нам надвигающийся голод, хотя его ничто не предвещало: не было засухи; всё хорошо уродило...
Ну вот, пожалуй, и всё, что мы можем рассказать. Больше уже, наверно, и не вспомним...»

Все семь дочерей псаломщика Е.П. Власова прожили жизнь в посёлке Калиново-Восточный, молясь Господу и работая в храме: кто-то мыл в церкви полы; кто-то продавал свечи; кто-то был казначеем храма, - и все сестры пели в церковном хоре. Старший сын Егора Власова был и пономарем, и так же, как и сестры, - певчим.
Вот так, одно благое событие, путеводительством Божьим, стало причиной для появления новых страниц к книге о схимонахе Илье...
И хотя рассказы женщин из села Калиново заняли не много страниц, они явились, промыслом Божьим, ценным свидетельством: схимонах Илья жил в нашем городе ещё в 1927 году!..
И ещё одно свидетельство открыл нам Господь: священник Николай Потапов принял мученическую кончину ради Христа!..

Таким образом, поместив на своих страницах рассказы очевидцев, настоящая книга познакомила читателя со светлым образом схимонаха Ильи, находящегося уже в самом итоге его подвижнического пути.
Но поиск очевидцев Афонского-Макеевского старца Ильи, если Богу будет угодно, на этом не остановится, а, напротив, будет продолжаться, надеемся, до тех пор, пока - с помощью Божией! - полностью не откроется завеса, скрывающая 90 лет жизни схимонаха, вернее,- целую жизнь: от рождения до старости.
Дорогой читатель! Книга зовет откликнуться всех очевидцев; всех, кто знает, хотя бы малую крупицу из жизни схимонаха Ильи, не вошедшую в данную книгу.
Где и как проходил свой крестоносный путь схимонах Илья, путь, приведший его к такому высокому духовному итогу?!

Где родился Илья Яковлевич Ганжа: в каком городе, в какой семье?
Кто были его родители?
Когда и где стал на подвижнический путь?
Когда схимонах Илья стал подвизаться на Святой горе Афон?
Сколько лет прожил подвижник на Афоне?
Сколько времени он продолжал свое пребывание в Киево-Печерской Лавре, если он действительно после Афона поселился в ней?

Любые сведения о схимонахе Илье (Илье Яковлевиче Ганже) - важны и ценны, даже маленькие сообщения...

Все сообщения от самых важных и значительных до самых малых - направлять на имя настоятеля Свято-Георгиевского собора, епископа Варнавы (Филатова):
86157, Донецкая область,
г. Макеевка - Центр,
площадь Соборная, 1,
Свято-Георгиевский собор.

Великой цели посвятил свою жизнь схимонах Илья: прославлению Господа и спасению душ человеческих!
Жизнь старца сделалась наглядным примером истинно христианской жизни: любви ко Господу, которая влекла его к неусыпной молитве; любви и жалости к ближнему; терпению; смирению; кротости...
«Надо жалеть всякую душу, всю тварь и всё создание Божие, и самому во всём иметь чистую совесть, - говорит преподобный Силуан Афонский,- и тогда в душе и уме будет большой мир. Будем жить в мире и любви, и тогда Господь послушает нас и даст нам, чего бы мы ни попросили полезного.»
А каково душе человеческой быть без благодати Божией, без молитвы, без слова Божия, без богослужения, без причастия Святых Тайн! Многим только смерть покажет всё сиротство, бедность, нищету их душ!» (Иоанн Кронштадтский).

«Припадём же, возлюбленные, к Нему, утвердившему вселенную, - говорит Иоанн Златоуст, - и будем плакать и умолять, чтобы по Его человеколюбию и неизреченной силе, оставаясь твёрдыми и неизменными на непоколебимом и несокрушимом основании, мы Ему же возсылали всегда славу и благодарение со Отцем и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

 

Акафист Сладчайшему Господу Иисусу Христу о упокоении схимонаха Ильи. *

_{* По свидетельству очевидцев, составлен самим схимонахом Ильей}

Кондак 1

Господи Иисусе Христе, Избранный Ходатаю и Первосвященниче мира грешного, о спасении нашем душу Свою положивый; даровавый нам чадами Божиими быти; и обитати в невечернем дни Царствия Твоего, даруй прощение и вечную радость усопшему рабу Твоему схимонаху Илии, о нем же с мольбою взываем: Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Икос 1

Господом данный, Ангеле Хранителю светлый, прииди и помолися о рабе Божием схимонахе Илие, еже на всех путех жизни сопровождал еси; воззовись нами ко Спасу Всещедрому: Иисусе, истреби рукописание грехов раба Твоего схимонаха Илии, Иисусе, уврачуй его язвы душевныя, да не будет на земле горьких воспоминаний о рабе Твоем схимонахе Илие; Иисусе, покрый его несовершенство светоносною ризою Твоего искупления; Иисусе, возвесели раба Твоего схимонаха Илию милосердием Твоим; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 2

Яко безутешная горлица носится душа над юдолью земною, созерцая с высоты Божественного разумения грехи и соблазны минувшего пути, горько скорбя о каждом невозвратимом даре, ушедшем без пользы. Но помилуй, Владыко, раба Твоего схимонаха Илию, да внидет он в покой Твой, взывая: Аллилуиа.

Икос 2

Иисусе, всех призывали в виноградник Твой: не забудь и раба Твоего схимонаха Илию; Иисусе, щедрый Раздаятелю вечных наград, яви его сыном Чертога Твоего; Иисусе, верни душе раба Твоего схимонаха Илии благодатные силы первозданной чистоты; Иисусе, да умножатся во имя его добрые дела; Иисусе, согрей осиротевших Твоей таинственной оградой; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 3

Связанный узами плоти раб Твой схимонах Илия падал греховно, но дух его томился по Твоей вечной правде и святыне; ныне, когда немощь плотская окована могильным тлением, да вознесется душа раба Твоего схимонаха Илии предвыше солнца, к Тебе, Всесвятому, и воспоет песнь избавления: Аллилуиа.

Икос 3

Верховный апостол Твой в хладную нощь у костра трижды отрекся от Тебе - и спасл Еси его: Едине ведый человеческаго существа немощь, прости и рабу Твоему схимонаху Илии, многажды отпадавшему от воли Твоея: Иисусе, за горькую муку падения прости ему; Иисусе, избави раба Твоего схимонаха Илию от тягостных терзаний совести; Иисусе, да изгладится на веки рукописание грехов его; Иисусе, соблазнов юности его не помяни; Иисусе, от тайных беззаконий очисти его; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 4

Бури жизни миновали, страдания окончены; бессильны враги с их злобою, но сильна Любовь, избавляющая от вечного мрака, спасающая всех, о ком возносится песнь: Аллилуиа.

Икос 4

Единый Избавителю, Ты без числа Милосерднее нас: что мы прибавили к подвигу спасающей Любви? Но Симон Киринейский помогал нести Крест Тебе, Всесильному. Так и ныне Благости Твоей угодно спасение ближних совершати с участием нашим: Иисусе, Ты заповедал тяготы друг друга носити; Иисусе, Ты при жизни нашей помогаешь нам через посредство людей; Иисусе, Ты и по смерти милуешь нас по ходатайству близких; Иисусе, союз Любви положивый между мертвыми и живыми; Иисусе, да послужат подвиги любящих во спасение раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, услыши вопль его сердечный, возносимый нашими устами; Иисусе, в наших слезах приими покаяние раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 5

Боже! Да будет принят Тобою предсмертный вздох сокрушения раба Твоего схимонаха Илии, яко мольба Благоразумного разбойника: он угас на жизненном Кресте, дай ему наследовать Твое обетование: «Аминь, - глаголю тебе, - со Мною будеши в Раи, где сонмы раскаявшихся грешников радостно поют: Аллилуиа.

Икос 5

За нас Распятый, за нас Измученный Иисусе, простри руки с Твоего Креста рабу Твоему схимонаху Илие; каплями крови Твоея, беспощадно излитыми, смой согрешения; благообразною Твоею наготою согрей сиротливую душу раба Твоего схимонаха Илии: Иисусе, Ты знал его жизнь от рождения и возлюбил его; Иисусе, Ты видел его из далече, с высоты Креста Твоего; Иисусе, Ты простирал ему в даль грядущего изъязвленный объятия Твои; Иисусе, Ты взывал о прощении его на кровавой Голгофе; Иисусе, ты кротко умирал за него в тяжких муках; Иисусе, претерпевший во гробе положение, освяти могильный покой раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, воскресший, вознеси ко Отцу озлобленную миром и спасенную Тобою душу его; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 6

Спит он сном вечным могилы, но сердце его не дремлет, чает Тебе, Господи, жаждет Тебе, Вечного Жениха, да исполнятся на умершем слова Твои: «Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, во Мне убо сей пребывает, в немже и Аз есмь,» Дай, Господи, и рабу Твоему схимонаху Илии ясти от манны сокровенный и пети у престола Твоего: Аллилуиа.

Икос 6

Смерть разлучила со всеми ближними: сташа ближний далече, знаемии сокрышася и токмо Ты Един остался близок; разрушились преграды плоти, и Ты открылся в недоступном Величии Божества душе, трепещущей в ожидании Божественного ответа: Иисусе, Любовь, превысшая всякого разумения, помилуй раба Твоего схимонаха Илию; Иисусе, удаляясь от Тебе, он тяжко страдает; Иисусе, прости неверность его сердца; Иисусе, обманутые надежды земли рождали тоску по Тебе; Иисусе, помяни те часы, когда душа раба Твоего схимонаха Илии трепетала восторгом Твоим; Иисусе, дай скончавшемуся неземную радость и покой; Иисусе, Единый Вечный и Неизменный, и Истинный, приими раба Твоего схимонаха Илию; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 7

Веруем, что недолго будет разлука наша. Мы хороним тебя как на ниве зерно, ты произрастешь в иной стране, да погибнут плевелы грехов твоих, а дела добрыя просияют там, где семена добра приносят нетленныя плоды, где духи Света поют Богу: Аллилуиа.

Икос 7

Когда уделом умершаго станет забвение, когда образ его поблекнет в сердцах и время изгладит вместе с могилой и ревность молитвы о нем, тогда Ты не остави его: дай отраду одинокой душе раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, не истощилось Твое благоволение; Иисусе, Твоя Любовь не охладеет; Иисусе, в неумолкающих мольбах Церкви воспоминай имя раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, да отмоются грехи его приношением Святые Крови Твоея; Иисусе, предстательством всех святых яви раба Твоего схимонаха Илию совершенным; Иисусе, дай ему благодать молитися о живых; Иисусе, во дни испытаний наших приими ходатайство о нас раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 8

Будем молиться со слезами, пока память об усопшем схимонахе Илие мучительно свежа: будем поминать его во дни и в нощи, раздавать милостыни, питая голодных, и из глубины души взывая Богу: Аллилуиа.

Икос 8

Тайнозритель Иоанн Богослов видел у Престола Агнца Божия великое множество людей, облаченных в белые ризы, кто пришёл от великия скорби, они радостно служат Богу день и ночь; и Бог обитает в них, и не коснутся их муки: Иисусе, сопричти к ним и раба Твоего схимонаха Илию; Иисусе, он много страдал и молился; Иисусе, Тебе известны все горькие часы и тягостные минуты раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, на земле были скорби и печали, дай на небе отраду; Иисусе, услади раба Твоего схимонаха Илию от источника живой воды; Иисусе, отыми всяку слезу от очей раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, всели его, где не опаляет, но живит солнце Славы Твоея; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схиминаха Илию.

Кондак 9

Кончено странствие земное, какой благодатный переход в мир духовный, какое созерцание новых, неведомых миру земному, небесных красот! Душа возвращается в отечество свое, где светлее солнца Правда Божия просвещает поющих: Аллилуиа.

Икос 9

Если отблеск и свет Твой полагает сияние на лица смертных, то каков же Ты Сам, Господи; если плоды Твоих рук так прекрасны, и земля, отражающая только тень Твою, полна невыразимым величием, то каков же невидимый Лик Твой?! Открой Славу Твою усопшему рабу Твоему схимонаху Илие; Иисусе, усоверши его чувства к восприятию Твоего Божества; Иисусе, обостри его слух к разумению глаголов небесных; Иисусе, да будет радость схимонаха Илии преисполнена; Иисусе, пролей утешение близким и родным его; Иисусе, возведи их умы и сердца к небеси; Иисусе, подкрепи их надеждою встречи в обителях Блаженных; Иисусе, дай нам почувствовать силу заупокойной молитвы; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 10

Отче наш, приими скончавшегося раба Твоего схимонаха Илию во Царствие Твое, где нет страха и зла, где нерушима Твоя Святая воля, где в сонме чистейших душ, непорочных ангелов святится Твое Благодатное Имя и благоухает хвала: Аллилуиа.

Икос 10

В тот день, когда ангелы поставят Престол Твой, Судия, и Ты возсияешь во славе Отца Твоего, неся воздаяние каждому человеку: О! Воззри тогда милостивно на раба Твоего схимонаха Илию, рцы ему: «Стани одесную Мене». Иисусе, имаши, яко Бог, оставляти грехи; Иисусе, прости согрешения схимонаха Илии, забытые, или стыдом утаенные; Иисусе, отпусти беззакония, немощи и неведения раба Твоего схимонаха Илии; Иисусе, избави его от несветимыя мглы адского отчаяния; Иисусе, да унаследует он Твои животворящие обетования; Иисусе, сопричти к благословенным Отца Твоего раба Твоего схимонаха Илию; Иисусе, дай во веки схимонаху Илие нескончаемое блаженство; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 11

Владыко Всеблагий! Да отверзутся усопшему схимонаху Илие солнцевидные врата райския; да встретят его с ликованием соборы праведных и святых, сонмы близких, любивших его; да возрадуются о нем светоноснии ангелы Твои; да узрит он и Преблагосло-венную Матерь Твою там, где победно звучит: Аллилуиа.

Икос 11

Под дыханием Твоим оживают цветы, воскресает природа; пробуждаются сонмы мельчайших тварей; Твой взор, Господи, светлее весенних небес. Твоя Любовь, Иисусе, теплее солнечных лучей. Ты из праха земного воскресил бренную плоть человека к расцвету нетленной весны: озари и раба Твоего схимонаха Илию светом милостей Твоих; Иисусе, в Твоей деснице благоволение и жизнь; Иисусе, во взоре Твоем свет и любовь; Иисусе, избави усопшего раба Твоего схимонаха Илию от вечныя смерти духовныя; Иисусе, он уснул с надеждой подобно пчеле перед холодной зимой; Иисусе, да не омрачит ничто земное его последнего сна; Иисусе, Ты - счастье неземное и цель нашего бытия; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 12

Христе! Ты - Царствие Небесное; Ты - Земля кротких; Ты - Обете многих; Ты - Питие совершенно новое; Ты - Одеяние и Венец праведных; Ты - Рай зеленеющий; Ты - светоносный, небесный Иерусалим; Ты - Сладчайший Иисусе. Тебе подобает хвала: Аллилуиа.

Икос 12

Под образом тихих садов неземной красоты и светлых, как солнце, обителей в символе благоуханий райских нетленных цветов и великолепий, небесных песнопений, Ты открыл нам блаженство любящих Тя: Иисусе, облеки раба Твоего схимонаха Илию сиянием славы Отца; Иисусе, просвети его озарением Духа Святаго; Иисусе, да услышит он неизреченную песнь херувимскую; Иисусе, да прославит он Тебя с лики праведных; Иисусе, да будет он восходить от славы в славу; Иисусе, да узрит он Тебя лицом к Лицу; Иисусе, Судие Всемилостиве, Рая сладости сподоби раба Твоего схимонаха Илию.

Кондак 13

О, Женише Бессмертный! В полночь греха и неверия грядый с небесе со ангелы судити миру всему! Отверзи двери славного чертога Твоего рабу Твоему схимонаху Илии, да в бесчисленных сонмах святых во веки поет; Аллилуиа.

Сей кондак читается трижды, затем икос 1 и кондак 1.