МакеевДон

Апостол Павел, обличая коринфян за то, что они оставляют бедных голодными, когда сами приобщаются Святых Тайн, стараясь пристыдить их и сделать кроткими, обращает речь к важнейшему предмету: ибо я, говорит, от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание (1 Кор. 11, 23-24). Для чего он напоминает нам об этом времени, об этой вечере и предательстве? Не просто и не без причины, но дабы сильнее тронуть сердца. Ибо всякий, хотя бы был даже камнем, представив, как в эту ночь Господь скорбел с учениками, как был предан, связан, веден и осужден, как терпел всё прочее, сделается мягче воска, отрешится от земли и всей здешней суеты. Для того апостол и напоминает нам о всем этом, пристыжает нас и вечерею, и предательством и говорит: Господь твой предал Себя Самого за тебя, а ты не хочешь уделить и хлеба брату для своей же пользы?

Но почему Павел говорит, что он принял это от Господа, между тем как сам не был вместе с Ним, а находился тогда в числе Его гонителей? Чтобы ты уразумел, что та вечеря не заключала в себе ничего большего в сравнении с последующими. Ибо и ныне Тот же Господь всё совершает и преподает, как и тогда, в ту последнюю ночь, когда сказал последние слова. Как вообще мы помним последние слова, которые слышим от умирающих, и наследникам их, когда они дерзают нарушить их завещания, в укоризну говорим: вспомните, что это последние слова отца вашего, которые он завещал пред самою своею кончиною, — так и Павел, желая таким образом усилить речь свою, говорит: вспомните, что это было последнее Таинство, которое Он преподал вам, что Он заповедал это в ту ночь, в которую готовился умереть за нас, и, предложив нам эту вечерю, после нее уже не предложил никакой другой. Затем он излагает сами обстоятельства события и говорит: взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое (1 Кор. 11, 24). Если ты приступаешь к приобщению для благодарения, не посрамляй брата своего, не презирай алчущего, не упивайся, не оскорбляй Церкви. Ты приступаешь, чтобы благодарить за те блага, которые получил; воздавай же и со своей стороны и не отделяйся от ближнего.

Христос преподавал вечерю всем, сказав: приимите, ядите. Он всем преподал Свое Тело, а ты не хочешь всем раздавать общий хлеб? Хлеб был преломлен Им за всех и соделался Телом за всех. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите в Мое воспоминание (1 Кор. 11, 25). А ты что делаешь? Совершаешь воспоминание о Христе — и презираешь бедных, и не трепещешь? Когда ты совершал поминовение по умершему сыну или брату, то совесть замучила бы тебя, если бы ты не исполнил обычая и не пригласил бедных, — а совершая воспоминание о своем Господе, ты не хочешь даже поделиться трапезою?

Но что означают слова: сия чаша есть новый завет? Была чаша и Ветхого Завета — возлияния и кровь бессловесных животных: наполняли чашу кровию и после жертвоприношения совершали возлияние. Предложив вместо крови бессловесных Свою Кровь, чтобы, слыша это, кто-нибудь не смутился, Господь напомнил о древнем жертвоприношении. Сказав о вечере, далее апостол соединяет настоящее с прошедшим, чтобы верующие были и ныне в таком же расположении духа, как будто присутствовали на той же самой вечере вместе с апостолами и принимали от Самого Христа эту жертву, и говорит: ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет (1 Кор. 11, 26). Как Христос, сказав о хлебе и о чаше: сие творите в Мое воспоминание, открыл нам причину установления Таинства, а между прочим внушил, что эта причина достаточна для возбуждения в нас благоговения — ибо когда ты представишь, что потерпел для тебя Господь твой, то сделаешься мудрее и добрее, — так и Павел говорит здесь: всякий раз, когда вы едите... смерть Господню возвещаете. Такова эта вечеря!
Далее внушает, что она пребудет до скончания века, словами: доколе Он придет. Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней (1 Кор. 11, 27). Почему? Потому что проливает кровь и производит заклание, а не жертву приносит. Как тогда пронзившие Господа пронзали не для того, чтобы пить, но чтобы пролить Кровь Его, так поступает и тот, кто приобщается недостойно и не получает никакой пользы. Видишь ли, как страшна речь его и как сильно он тронул их, показав, что если они таким образом намерены пить Кровь Господню, то будут недостойно причащаться предлежащих Тайн? И подлинно, не недостойно ли приступает тот, кто презирает алчущего, и кроме того, что презирает, еще и посрамляет его? Ибо если неподавание милостыни бедным лишает человека Царствия Небесного, хотя бы он был девственник, равно как и нещедрое подаванне (ибо и девы имели у себя елей, но только не в изобилии), то представь, сколь велико зло, если совершится столько преступлений?

Каких, скажете, преступлений? О каких преступлениях говоришь ты? Приобщившись такой трапезы, тебе следовало бы сделаться смиреннее всех и уподобиться ангелам, а ты сделался жестокосерднее всех: ты вкусил Крови Господней и не признаешь своего брата — достоин ли ты прощения? Если бы даже ты не знал его доселе, то после этой Трапезы должен был бы признать его, а ты бесчестишь и саму Трапезу, считая сподобившегося быть причастником ее недостойным яств твоих. Разве ты не слышал, чему подвергся требовавший сто динариев от брата своего, как он утратил дар, уступленный ему господином его? Разве не знаешь, чем ты был прежде и чем стал теперь? Разве не знаешь, что гораздо более этого, бедного деньгами, ты был беден добрыми делами, будучи исполнен бесчисленных грехов? Однако Бог простил тебе все грехи и удостоил тебя такой Трапезы, но ты и после того не сделался человеколюбивее; потому не остается ничего более, как и тебя предать мучителям (см. Мф. 18, 34).

Будем же внимать словам апостола все мы, которые здесь приступаем к священной Трапезе вместе с бедными, а вышедши отсюда, не хотим и смотреть на них, но, предаваясь сами пьянству, голодных оставляем без внимания, — в чем тогда виновны были и коринфяне. Когда же, скажешь, это делается? Всегда, особенно же в праздники, когда тем более следовало бы не делать этого. Тогда-то, после причащения, тотчас и начинается пьянство и пренебрежение бедных; тогда-то, после принятия Крови Господней, когда тебе следовало бы соблюдать пост и воздержание, ты и предаешься пьянству и бесчинию. Скушав за обедом что-нибудь приятное, ты остерегаешься, чтобы другим дурным кушаньем не испортить прежнего, — а приняв Духа, предаешься сатанинским удовольствиям. Вспомни, что делали апостолы, причастившись священной вечери: не к молитвам ли и песнопениям обращались они, не к священному ли бдению, не к учению ли продолжительному и исполненному великой мудрости? Ибо великие и дивные тайны Господь преподал и объяснил им тогда, когда Иуда пошел звать будущих Его распинателей. Также и три тысячи верующих, сподобившись причащения, не пребывали ли постоянно в молитвах и учении, а не в пьянстве и бесчинии? А ты если прежде причащения постишься, чтобы сколько-нибудь оказаться достойным причащения, то после причащения, когда надлежало бы усилить воздержание, погубляешь всё. Но не одно и то же — поститься прежде или после; нужно быть воздержным в то и в другое время, но особенно после принятия Христа: прежде — для того, чтобы сделаться достойным принятия, а после — для того, чтобы не оказаться недостойным полученных Даров.

Неужели же, скажешь, нужно поститься после причащения? Я не говорю этого и не принуждаю — хорошо делать и так, но я не требую этого, а увещеваю не предаваться безмерному пресыщению. Ибо если вообще никогда не нужно пресыщаться, как внушает Павел в словах: сластолюбивая заживо умерла (1 Тим. 5, 6), то тем более угрожает смерть пресыщающимся после причащения. Если для жены пресыщение есть смерть, то тем более для мужа; если оно пагубно во всякое время, то тем более после причащения Тайн. А ты, приняв хлеб жизни, совершаешь дела смерти — и не трепещешь? Или не знаешь, сколько зол происходит от пресыщения? Неуместный смех, непристойные речи, пагубные шутки, бесполезное пустословие и многое другое, о чем и говорить неприлично. Всё это делаешь ты после того, как причастился трапезы Христовой, в тот самый день, в который удостоился прикоснуться языком своим к Плоти Его. Поэтому, чтобы такого не было, пусть каждый соблюдает в чистоте язык и уста, которые послужили преддверием при вшествии Христа, и обращает мысли свои к той духовной трапезе — к вечере Господней, к бдению учеников в ту священную ночь; или, лучше сказать, если тщательно вникнем, то и теперь — та же ночь. Будем же бодрствовать вместе с Господом и благоговеть вместе с учениками Его.

Непрестанно следует молиться, а не пьянствовать, особенно же в праздник. Праздник не для того, чтобы нам бесчинствовать и умножать грехи свои, но чтобы очистить и те, какие есть у нас. Знаю, что говорю это напрасно, но не перестану говорить. Если вы не все послушаетесь, то не все же и не послушаетесь; а если все не послушаетесь, то мне будет тем большая награда, а вам — тем большее осуждение. Чтобы с вами не случилось этого, я не перестану говорить: частым повторением, может быть, и трону вас. Итак, увещеваю вас: чтобы причащение не послужило к нашему осуждению, напитаем Христа, напоим и оденем — это достойно такой трапезы. Ты слышал священные песни, видел брак духовный, насладился царской Трапезой, исполнился Святого Духа, приобщился к лику серафимов, сделался сообщником небесных сил? Не нарушай же такой радости, не теряй такого сокровища, не предавайся пьянству, этому источнику скорби, утешению диавола, виновнику бесчисленных зол, ибо от него и сон, подобный смерти, и головокружение, и болезни, и забвение, и изнеможение. Ты, конечно, не решился бы в пьяном виде встретиться даже с другом, мнением которого ты дорожишь; как же осмеливаешься, скажи мне, предаваться пьянству, имея в себе Христа? Но ты любишь удовольствия? Поэтому-то и перестань предаваться пьянству. И я желаю тебе удовольствия, но удовольствия истинного и никогда не увядающего. Какое же это удовольствие — истинное и всегда цветущее? Призови к обеду своему Христа, раздели с Ним свои или, лучше, Его же блага, — вот в чем заключается бесконечное и всегда цветущее удовольствие! А удовольствия чувственные не таковы: они, как скоро являются, тотчас же исчезают, и наслаждающийся ими находится в худшем состоянии, нежели не наслаждающийся. Тот находится как бы на пристани, а этот увлекается потоком и осаждается болезнями, не имея возможности преодолеть такую бурю. Посему, дабы не случилось этого, будем соблюдать умеренность — тогда сохраним и тело здравым, и душу спокойною, избежим настоящих и будущих зол, которых да избавимся все мы и да сподобимся Царствия Небесного благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу вместе со Святым Духом слава, держава, честь ныне и присно и во веки веков. Аминь.